Пояс неверности

Перешли пологую вершину, спустились немного вниз и случайно набрели на небольшую нишу в скале. Боясь угодить в неизвестную расщелину, Каракуль приказал сидеть в нише. Освободив от веревки Антона, конец привязал к основанию дерева у ниши и взобрался на вершину. При таком тумане ориентиры теряются мгновенно, а по веревке легко и быстро вернется назад. Радж потрусил за ним, поджав хвост. Пес тоже, как и люди, был встревожен, его преданные глаза то и дело останавливались на Каракуле, словно спрашивали: ты нас не бросишь? Иногда тяжелая рука Каракуля опускалась псу на голову, теребила по холке, обещая заботу и защиту. С исчезновением Алекса все изменилось и в жизни Раджа, стало неспокойно, суетно, голодно, а к этому он не привык. Впрочем, пес понимал, что вокруг творится нечто плохое, пришла беда, поэтому держался начеку. Каракуль сел у дерева, слушая лес...

– Остались от козликов рожки да ножки, – бубнил Сашко, собирая части тел, что давалось нелегко. Подкатывала тошнота, приходилось преодолевать отвращение.

Двоих разнесло на куски. Деревца вокруг взорванного джипа представляли собой обуглившийся лесоповал. Кое-где на ветках покоились куски мяса и внутренностей, с которых стекала кровь почему-то разных оттенков – от розового до бордового. Кровавые сгустки разбросало по всей поляне, поэтому поисковики ступали осторожно, боясь угодить в месиво. Джип горел, выбрасывая черный дым, да и по всему пространству стоянки Каракуля слабо тлели где ствол дерева, где трава, а где и голая земля. Двое, отброшенные взрывной волной, были тяжело ранены, получили сильные ожоги. Одному из них оторвало руку, он лежал без сознания. Второй выл от боли, ничего не соображая. Прибежавшие на взрыв поисковики сооружали носилки из тонких стволов молодых деревьев. Другие перевязывали раненых, используя разорванные рубашки, ведь медикаментами не запаслись. Третьи стояли в сторонке, сраженные шоком, нервно курили, а кто-то блевал, уцепившись за ствол дерева или стоя на четвереньках. Воздух заполнил запах гари, крови и внутренностей. Сашко додумался повязать на нос и рот носовой платок, который время от времени соскальзывал. Сашко водружал его на нос, используя руки выше кистей, пальцы были в крови. Как ни старался брать останки аккуратно, а в крови измазался. По примеру Сашко и поисковики, у которых обнаружились в карманах платки, повязали их на лица. Однако это мало спасало от вони, царившей на поляне. Вниз отправили гонцов со страшными вестями.

Пока было возможно, микроавтобус с Хачиком и Булькатым поднимался по крутой, извилистой и узкой дороге. После того как дорога заметно ухудшилась, оба добирались до стоянки пешком, не рискуя собой и транспортом. А ведь Каракуль на джипе пробрался вглубь, рисковый парень, согласились оба. И ни один не высказался, что такой парень стоит нескольких боевиков, хотя так подумали. Увидев воочию место трагедии, ни Хачик, ни Адам не ужаснулись, а разозлились. Отдав распоряжение отнести раненых в микроавтобус, приблизились к останкам догоравшего джипа.

– Какой скот, – осуждающе покачал головой Хачатур Каренович, и все догадались, что это сказано о Каракуле. – Пачему такой сильний взрив случился?

– Гранату подложил, – ответил капитан. – Взрыв гранаты плюс бензобак – вот и результат. А он парень толковый.

– Ай какой сволочь, – сокрушался Хачатур Каренович. – Ай какой негодяй... Капитан, ви должни его поймат. Идите, он не может бит далеко.

– А если Каракуль еще заготовил ловушки? – предположил Сашко, слушавший диалог неподалеку. – Он воевал, умеет многое. Да мы по сравнению с ним котята. И не уверен я, что он где-то поблизости. Здесь стоял только джип, никаких других следов нет.

– Ти что, учит меня вздумал, малчишка? – посерел Хачик.

– Он прав, Хачатур Каренович, – поддержал начальник его же охраны. – Каракуль не даст себя завалить. А прочесывать лес неразумно, простите. Через два десятка метров мы ничего не будем видеть вокруг. Поиски надо прекратить.

Бунт! У Хачатура Кареновича от гнева подергивались мышцы на лице, тонкие губы поджались, глаза налились кровью. И справедливо вознегодовал. Зарплату получать баксами – все в первых рядах, а отрабатывать – кукиш.

– Восем человек пострадали! – процедил сквозь сжатые зубы Хачатур Каренович. – А ви отступаете? Нехорошо не мстит за товарищей!

Благородный упрек не возымел должного действия, ведь второй жизни не купишь ни за какие баксы. Обстановка накалялась, потому что гвардия боевиков пала духом, в них уже не было ни грамма той уверенности, которая сопутствует силе. Боевики кидали на хозяев злобные взгляды, а Хачатур Каренович слишком уж заметно закипал, слагая в уме русские слова в обвинения. Адам Рудольфович поспешил снять накал:

– Они дело говорят, Хачатур. Это была наша ошибка, мы не в состоянии прочесать лес, как оказалось. Даже при хорошей погоде вряд ли нам удастся это сделать. Может, здесь оставить засаду?

– А Каракуль такой дурак, чтобы вернуться сюда? – В вопросе Сашко одновременно прозвучал ответ. – Что ему тут делать? На останки джипа любоваться? Взрыв, я думаю, он слышал.

– Тоже верно, – согласился Адам Рудольфович; Хачатур пока не остыл, посему молчал, до боли челюстей сжав зубы. – В таком случае стоит подумать, как его выманить из леса. Есть варианты?

– Сообщить по телефону: выходи, подлый трус, – тон капитана окрасила издевка.

– Да не может же он вечно сидеть в этом лесу! – воскликнул Адам Рудольфович. – Все равно выползет! Я уверен! Только где и когда? Знать бы.

Хачатур Каренович, ни слова не говоря, побежал вниз. Адам поспешил за ним. Догнав его, принялся увещевать:

– Ты обиделся? Но пойми, глупо штурмовать горы, это надо признать. Одному человеку затеряться в них легко.

– Потому что всэ балбесы! – гаркнул вдруг Хачик, поразительно легко сбегая вниз. – Один понт, болше ничего. Всэх уволю! Кстати, и ти меня убеждал идти в лес сегодня!

– Да погоди, не кипятись, – не поспевал за ним Адам Булькатый. – Я же признал свою ошибку. Послушай, он же тебе звонит. Давай задействуем пограничников, в конце концов, мы ищем преступника. Они запеленгуют звонок...

– Он звонит с труба, – повернулся к нему Хачатур, переводя дыхание. – И не звонит долго. И не сидит, думаю, на один места. Может, он давно убежаль в Турцию, оттуда и звонит. Столько людей, а не могут взят одного Каракуля! Я не знаю, что делат.

– Тогда надо было соглашаться на его условия.

Это было неосторожное заявление, поскольку условия ставит Хачатур Каренович. Хачик и так унизился перед Каракулем. Об этом, правда, никто не знал, и не стоило, чтобы знали, иначе поймут: глыба Хачатур подвержен страху, а такого человека взять за горло – раз плюнуть. В данную минуту, сознавая правоту Адама, он сто раз пожалел, что не оставил в покое Каракуля, не договорился с ним, не перехитрил, а организовал облаву, поддавшись уговорам Адама. Не учел опыта вояки, поэтому просчитался. На стороне Хачика мощная организация, оказавшаяся бессильной, что задело самолюбие. И еще один факт подвинул Хачатура на штурм гор. Компьютер Алекса проверили, а он пуст, ни одного файла не сохранилось, по которому можно судить о степени важности хранившейся информации. Это означало, что Алекс оставил только бумаги, уничтожив сведения в компьютере, и что бумаги следует добыть любыми средствами. Хачатур поддался искушению захватить Каракуля и Лию, не подумав о возможной неудаче. Но никто не смеет указывать ему на промахи, даже Булькатый.

Хачатур Каренович подошел к нему нос к носу. Только наличие посторонних не позволило наорать на Адама, и это к счастью, ибо нельзя ни при каких обстоятельствах давать слабину. Он выдавил, с трудом преодолевая гнев:

– Идти на поводу у какого-то Каракуля? Никогда! Слишишь? Никогда! Раздавлю собаку! Надо думат, думат, что ми можем сделат!

И поспешил вниз, чтобы Адам Булькатый не заметил истинных чувств и страха в его глазах. А ему стало страшно.

Артем и Руслан ждали известий из Краснодара. Там шел обыск в квартире Инны. Обыск несанкционированный. В Краснодар отправили Севу и молодого оперативника, которому доверял Руслан. Ключи от квартиры нашли у Инны в сумочке, мама ее находилась в больнице, следовательно, никто не нашумит. Артему и Руслану уже было известно об облаве на Каракуля, ждали вестей и оттуда. Ждали долго, молча, курили сигарету за сигаретой. Лишь один раз Артем высказался, не обращаясь к Руслану: