Пойманные сном

Потом Шишики показали, что нужно делать, чтобы видеть Вертушинку.

Но чего "помпошки" не смогли, так это объяснить своему домовому: Вертушинка - обманщица (вихорёк считал себя проказником), и хозяин не обзывал Елисея болтуном, на что домовой сильно оскорбился, хотя виду не подавал (Шишики-то видели). Поэтому "помпошки" и обиделись на непонятливого домового.

На два вопроса ни Шишики не знали ответа, ни паранормальный народ.

Что собой представляет Вертушинка и откуда она взялась? "Помпошки" предпочли бы задаться ещё одним вопросом, риторическим: и зачем она сюда влезла? Больно нужно здесь такое хулиганьё…

Откуда появилась Осенница, пока Шишики бегали за помощью к домовым?

Последнее сочли настоящим чудом и приписали везучести хозяина.

Вертушинку, летавшую вихрем и виражами по всем комнатам, пугая всех и каждого внезапным появлением из-за углов, утихомирили быстро, предложив прыгнуть на стол с компьютером. Любознательная дамочка надолго замерла в вечном кружении перед экраном, после того как Глеб Семёнович подсказал найти для неё страницы, посвящённые вихрям, смерчам и торнадо. Никодим взялся стреножить вихорёк, уловив его интерес к предложенной теме, и принялся читать статьи вслух.

Последняя пробежка к хозяину показала, что рана на лице не заживает ни на капелюху-капельку. Елисей закрыл лицо руками и стоял так долго, что бурно, пусть и негромко обсуждающие проблему паранормальные народы вовсе замолчали. Но домовой отнял ладони от лица, зажал в горсти бороду и высказался почти по-деловому:

– Так дело не пойдёт. Соседушки, проявите милосердие! Не за себя мой хозяин старается. Разошлите весточку по соседним домам. Мож, у кого из тамошних домовых или Леших-палисадничих травы для лечебного зелья осталось? Не вполне вижу, но есть подозрение у меня, соседушки, что цепь та страшная заговорена была на рану незаживающую. Помогите, соседушки! Одна надёжа на отвары.

Домовые-соседи переглянулись и побежали из квартиры разносить весть о помочи. А Елисей помчался снова проведать хозяина. Но у того всё оставалось по-прежнему, как будто только что принесли его после битвы. Так что домовой лишь снова сменил тряпочку на разорванной коже да вытер собравшуюся под предыдущей кровь.

Вернувшись на кухню, домовой постоял в горечи, не слушая привидений, которые тихонько переговаривались между собой…

Джучи ворвался на кухню меховой бомбой, взлетел на подоконник и задом вжался в уголок между рамой и стеной. Выглядел кот, как увидевший нечто жуткое: взъерошенный до дыбом стоящей шерсти (настоящий медведь - только маленький!), глаза переливаются адски-зеленоватым огнём, когти выпущены, будто на пороге вот-вот появится страшенный враг, с которым волей-неволей, а драться придётся. И - долгий рык с отчётливыми угрожающими интонациями. Запугивал, в общем. С испугу-то.

Привидения в полном обалдении уставились на встревоженного зверя. Елисей даже, забывшись, рот раскрыл.

– Джучи, котеюшка, что с тобой?

Он залез на стул, перебрался на стол, с него - на подоконник. Медленно, даже с опаской подошёл к черно-белому зверю. Тот словно и не заметил домового - сверлил глазищами дверной проём. Того и гляди, косяк вместе с дверью вспыхнет от направленного кошачьего зелёного огня.

Елисей осмелился шагнуть вплотную к коту и занёс ладонь погладить зверя по вздыбленному загривку. Джучи пригнулся, а рычание стало ниже и ещё более угрожающим. Домовой ладошку отдёрнул, постоял немного в недоумении - и вдруг вспомнил, где был кот до сих пор.

– Батюшки, Лексей Григорьич!

Он слетел с подоконника и кинулся в спальню на такой скорости, на какой никогда раньше не бегал. Привидения свистнули за ним.

Но дальше порога пройти не смогли.

Что-то невидимое, но давящее надвинулось на домового, едва он с разбегу переступил порог. Это нечто буквально выпихнуло Елисея назад, в коридор рядом с кладовкой. Холодное, поганое… Линь Тай и Глеб Семёнович со всего лёту размазались будто по плотной злобе, вставшей стеклом в середине дверного проёма, а Дормидонту Силычу повезло: успел затормозить, когда домового откинуло от двери.

– Что-о… это?!
– выдохнул Елисей.

Привидения, облепив косяк, а домовой с пола тревожно всматривались в комнату, благо горела в ней оставленная на всякий случай включённой настольная лампа.

Хозяин в привычной для них позе, на спине, лежал на кровати. И хозяин, полупрозрачный, еле шевелясь, плавал в воздухе. А перед ним сгущалось что-то тёмное, что постепенно обретало очертания темноволосой женщины. Хозяин протягивал к ней руку, а она медленно поворачивалась и уходила, исчезая… И снова хозяин стоял в одиночестве, и снова сгущалась перед ним женская фигура… И снова уходила…

Привидения переглянулись с ужаснувшимся домовым. Говорить не пришлось. Всё ясно и без слов. Лёхина поймали в ловушку сна. Но… как? Почему это произошло с ним? И что теперь делать? Бежать за Вечей? Звонить Олегу Максимычу?

Прикатились Шишики, но сунуться в комнату с хозяином даже не попытались. Взглянули на домового - и тот машинально поднял их. Едва Елисей прикоснулся к "помпошкам", даже потерянный, в раздраенных чувствах, он вдруг сообразил, что случилось, и в изнеможении прислонился к косяку: хозяин оказался беззащитен в беспамятстве - и страшный сон, подобный смерти, сумел подстеречь его. Если, принесённый с остановки, он быстро пришёл в себя, то сейчас, попав во второй раз в одну и ту же ловушку, сопротивляться он уже не может…

… Джучи между тем чуть успокоился - и принюхался. Мимо потянуло сквознячком - с прохладно-сыроватыми запахами бетона и кирпича. Кот спрыгнул с подоконника и, крадучись, прижав уши, потрусил на полусогнутых в прихожую - в надежде, что Елисей забыл закрыть дверь и можно удрать из квартиры, где всё вдруг стало так гнетуще…

Дверь и в самом деле оказалась открытой - не настолько, правда, чтобы просунуть в щель башку. Но Джучи считал себя специалистом: можно открыть любую дверь, если она хоть чуточку сдвигается, когда её подцепишь когтями - или, наоборот, когда дуром, набычившись, полезешь в мало-мальскую щель.

Но опасности везде подстерегают легкомысленных котов, а Джучи себя к таковым не относил. Поэтому, услышав нарастающий гул лифта, он насторожился и принялся одним глазом подглядывать в щель, не откроются ли двери машины, доставляющей людей по домам, на их этаже.

Гул смолк. Двери лифта были с другой стороны коридора, и Джучи терпеливо ждал, появится ли кто из-за угла: в любом случае все три квартиры лестничной площадки перед ним как на ладони.

Кошачьи уши навострились. Послышался звук разъехавшихся дверей. Шаги. Лёгкие и звонкие. Женщина. Коридорная лампа светила сверху, и напрягшийся кот из тёмной комнаты видел только неясный силуэт. Женщина остановилась перед квартирой Лёхина и подняла было руку позвонить, но опустила почти сразу: кажется, она заметила, что дверь открыта.

Пока Джучи лихорадочно соображал, сбежать ли, если незнакомка откроет дверь пошире, или остаться и посмотреть, может, она принесла что-нибудь вкусненькое, она снова подняла руку и нажала на кнопку звонка. Тишина. Звонок у Лёхина так хитро устроен, что при открытой двери безмолвствует.

Женщина помедлила и нерешительно потянула за ручку.

Джучи попятился.

Она вошла так осторожно, будто знала, что в квартире неладно. Дверь она за собой закрыла. В прихожей нашарила кнопку на стене и включила свет, сняла пальто и повесила на вешалку. Пока она расстёгивала "молнии" на сапогах, Джучи вскочил на трельяж и, чтобы не испугать незнакомку, коротко сказал: "М-м!" Что в переводе с кошачьего означало - "я здесь".