Поймать и женить

– Да какой там буфет, – махнула рукой Евгения. – Его как закрыли три года назад, так и не открывают. Там все менять надо. А на что? У нас просили в аренду это помещение, но не дали разрешения. А ведь тут дети занимаются! Да и вообще…

– Говорите, говорите, – пододвинул к себе чашку Николай Венедиктович. Потом посмотрел на Коровину и придвинул еще лист бумаги с ручкой. – Я записывать буду.

– Хорошо, – кивнула Евгения. – Наши «Матрешки» уже в Китай ездили, на свои деньги, между прочим, и выступили там прекрасно! Их опять приглашали, но на что они поедут? Ладно, они даже найдут деньги на поездку, но в чем им выступать-то? А ведь могли бы привезти неплохие деньги.

– Деньги, говорите? – заинтересовалась вдруг Альбина Карловна. – Кто, вы говорите, ездил?

Из ДК Евгения выходила поздним вечером. Уже давно закончился концерт, все артисты разошлись по домам, гости тоже разъехались, и только она никак не могла уйти. Все казалось, будто сделала что-то не то, что-то должна доработать.

– Евгения Петровна, поедемте домой, – заглянула к ней в кабинет Мария Адамовна. – Ваня уже машину завел. Ждем вас, ждем.

– Идите, Коровина, я своим ходом доберусь.

– Ну зачем же? Мы вас прямо до дому, до подъезда…

– Идите, говорю вам!

– А хотите – поедемте к нам, отметим этот…

– Никуда я с вами не поеду, неужели непонятно? – крикнула директор.

– Тогда я тоже никуда не поеду. Вот прямо улягусь у вас на кушеточке… И пусть меня дома ждут, пусть Ваня жжет там свой дорогой бензин…

– Да что же это такое? – вздохнула Евгения и поднялась.

Да уж, господа Коровины были из тех зануд, с кем легче было согласиться, нежели настаивать на своем. Да и силы вдруг куда-то делись…

– Ладно, – сдалась Евгения. – Но только чтобы до моего подъезда!

И уже в машине ее прорвало:

– Это ж надо придумать такое! Самому Николаю Венедиктовичу заявить, будто нам не дают денег! И на весь зал про эти заплаты!

– Что вы переживаете? – пожала плечами Коровина. – Про эти заплаты у нас все знают. Зато теперь нам деньги выделили! И премию выделили… вам.

– А мы теперь до вашего дома вас с ветерком! – ляпнул Иван Михайлович.

– Это ж надо сказать, что у нас нет слесаря!

– А где он у нас? – удивилась Мария Адамовна. – Кто к нам пойдет-то?

– А зачем он нам нужен? – крикнула директор. – С чего вы взяли, что нам слесарь нужен?

Неожиданно машина резко затормозила.

– Что у вас там? – недовольно спросила у Коровина Евгения. – Говорили же, до подъезда?

– Человек какой-то руками машет. Ну чистая мельница, – усмехнулся тот и заорал от радости: – Ого! Вот это встреча! Машенька, смотри! На ловца и дверь…

– Зверь, Ваня, – поправила Мария Адамовна, но тоже обрадовалась: – Вот это случай!

В салон машины заглянул Кулаков.

– Михалыч? Вот здорово, мне тебя сам бог послал.

– Аналогично, – умненько парировал Михалыч.

– Мы тут с Одером гуляли, а он лапу поранил. Да сильно так. Давай в ветеринарку, а?

– Я с собакой не поеду! – крикнул Коровин. – Пустите меня, я выйду!

– Да ты что, Михалыч? Говорю же, срочно надо. Одер – нормальный парень. Он не укусит.

– Не поеду!

– Коровин! – воскликнула Евгения. – Прекратите кривляться! Человеку нужна ваша помощь. А вы тут истерики устраиваете!

– Не человеку! – возразил тот. – Не человеку, а собаке! Вот если бы Кулаков себе чего порезал, так я бы с удовольствием его в ветеринарку отвез.

– Михалыч, я хорошо заплачу.

– Садитесь, – приветливо распахнула дверцу Мария Адамовна. – Ваня, рот закрой! Улыбайся, Ваня, для клиента любые услуги… Вы на заднее сиденье садитесь, Борис Борисыч. Евгения Петровна, подвиньтесь.

– Да я уже приехала, вон мой дом, – произнесла Евгения.

– Пес кровью истекает, – строго сказал Кулаков. – Мы быстро, только туда и обратно.

– Да не поеду я с вами никуда! – вдруг взбунтовалась Евгения Петровна.

– Евгения Петровна! – крикнула госпожа Коровина. – Не кривляйтесь! Что вы прямо как девочка? Помочь хорошему человеку – наш святой долг!

Кулаков уже усаживался в машину вместе с Одером. Лапа собаки и правда была поранена и заботливо перевязана мужским шарфом.

Бедный Коровин вжал голову в плечи и боялся за рулем даже шевельнуться. Зато Евгения Петровна, которая сидела бок о бок с раненой собакой, чувствовала себя свободно. Мало того, собака облизывала ей лицо, руки и даже повизгивала, забыв про всякие раны. Евгения гладила Одера, разглядывала его лапу и теребила по спине.

– Бедненький мальчик, лапку поранил, – приговаривала она.

– Вот, Ваня, если бы ты не был таким забитым, то тоже сидел бы и гладил собачку, – заметила Мария Адамовна. – А то уперся в свой руль! Да повернись ты, погладь собаку!

– Я за рулем! – отбивался Коровин. – Потом поглажу… как-нибудь.

Кулаков молча поглаживал Одера. Неожиданно его рука соприкоснулась с рукой Евгении. Та быстро отдернула руку и уставилась в окно.

– Вот довезешь хорошего человека, – продолжила Мария Адамовна, – и он тебя научит, как с собаками общаться. И не зря за аренду платить будем, правда же, Евгения Петровна? Что вы молчите?

– Да я все думаю, почему хорошего человека под моими окнами гулять потянуло? Даже собака там лапы режет.

– Этот человек, между прочим, и сам там не так давно жил, – спокойно ответил Кулаков. – Собаку, знаете ли, тянет к родным пенатам.

– Этих кобелей всегда куда-то тянет, – пробурчала Евгения.

– Ну не всех кобелей, чего уж вы, – пыталась вклиниться в разговор Коровина. – Вот у меня Ваню…

– Я, между прочим, с Ириной сейчас говорил по телефону, – произнес Кулаков.

– С кем вы говорили? С Ириной? – не поняла Коровина.

Зато Евгения Петровна, видимо, очень хорошо понимала, о чем речь.

– Да? А когда Ирина сюда приезжала, ты не мог ее встретить? Она меня потом спрашивала: «Мама, а почему папа не приезжает?» И что я ей должна была ответить? Что папа шляется неизвестно с кем? Что папе уже давно нет дела ни до жены, ни до дочери? Что у папы теперь новая «доча»?

Мария Адамовна внимательно слушала их разговор, но ничего не понимала.

– А правда, где папа Ирины шлялся? – растерянно хлопала она глазами. – У него новая дочь родилась?