Поймать Мотылька. Часть 3: В поисках истины

Уже потом, сидя в силовом коконе, служившем ей тюрьмой, девушка осознала, что она сама, как последняя наивная дура, научила новых прислужников Нурру искать места, в которых спрятаны старые талисманы. А еще поняла, что успела безнадежно влюбиться в этого ушастого оболтуса с хитрой хулиганской улыбкой и бесконечным потоком шуточек. Когда Плагг пришел к ней и начал рассказывать, что все это было только игрой, она поверила. Всего на мгновение, на секунду, но поверила, благодаря чему Нурру получил возможность надеть на строптивого Кота контрольную сеть. Она слишком поздно поняла, что Плагг пытался тянуть время, хотел освободить ее, но не успел, сбитый с толку ее реакцией. Злилась ли она? Да! Безумно! Какими бы сильными не были их чувства, в первую очередь они Наблюдатель и Защитник. Плагг обязан был бросить ее и Тануса и постараться пробиться в Убежище, чтобы доложить о ситуации. Вместо этого самоуверенный квами попал под контроль главного злодея, и вынужден был выполнять все его указания под угрозой смерти Энии. Девушка разрывалась от противоречивых чувств. С одной стороны она была благодарна Плаггу за поддержку и редкие попытки освободить, с другой начинала ненавидеть, считая виновником всех бед. Чем именно кончилась эта история, Эния не помнила, так как окончательно осознала себя уже будучи в теле Дженни.

Вернувшись в Париж с целью разобраться во всей этой истории, Дженни старалась не вспоминать о своих чувствах, тем более, что Плагг был в облике котенка и явно не помнил ничего о прошлом. Когда девушка ощутила смену ступени квами, то поначалу испугалась. Она не представляла, как себя вести с ним, что говорить, если они вдруг встретятся. Она чувствовала его постоянные поисковые импульсы, и один раз даже ответила, чтобы отстал, но так и не смогла ничего сделать с собой и своими чувствами. И вот сейчас, он сидит рядом, просит прощения и боится даже взглянуть на нее, а она понятия не имеет, что делать. Простить? Дать шанс начать все сначала? А есть ли смысл? Ведь времени катастрофически мало. Можно ли позволить тебе иллюзию временного счастья, когда знаешь, чем все должно кончится в итоге?

— Ни, ты меня слушаешь? — шепотом спросил Плагг, решившись взглянуть на девушку.

Ни. Так он звал ее когда-то. Только ему было позволено обращаться так с ее именем. Только он мог произнести это прозвище так нежно и ласково. Напряжение последних дней, наконец, выплеснулось наружу, заставив девушку придушенно всхлипнуть и уткнуться в подушку, скрывая слезы. Только не сейчас! Только не при нем! Она ведь еще ничего не решила!

— Ни? Ты плачешь? Это из-за меня, да? — растерялся Плагг, испуганно глядя на вздрагивающие плечи возлюбленной. Он ожидал чего угодно — криков, обвинений, холодности, безразличия. Чего угодно, кроме слез и волны отчаяния, исходившей от девушки. Отчаяния, среди которого мелькала робкая надежда. Послав все к Акуме, Плагг подскочил с пола, сел на кровать, сгреб Дженни в охапку вместе с одеялом и крепко обнял, умудрившись при этом не уронить капельницу.

— Не плачь, Ни. Все будет хорошо. Я больше никому не позволю обидеть тебя. Даже если ты не простишь, если ненавидишь, я все равно буду защищать тебя, слышишь? Я понимаю, что все это очень неожиданно, и не требую от тебя ничего, но можно… можно, я просто буду рядом с тобой? Пожалуйста.

Почувствовав знакомые объятия, Эния практически сразу поняла, что этот бой со своей гордостью она проиграла. Услышав просьбу парня, она просто крепко обняла его за шею и уткнулась в грудь, слушая бешеный стук сердца. Слезы постепенно прекратились, и она смогла уснуть, убаюканная его тихим голосом и легким покачиванием.

Плагг бережно уложил свою ношу на кровать и накрыл одеялом, стараясь не потревожить. Кажется, нужно было связаться с Адрианом, но сейчас на это было плевать. Ни за какие сокровища мира квами не был готов покинуть больничную палату, где спала та, кого он искал так давно. Эния не сказала, что прощает его, но и не оттолкнула, а значит, что надежда есть, и он изо всех сил постарается ее оправдать.

====== Глава 27 ======

— А потом эта фигня ка-а-ак рухнет! И ведь я вообще ни причём был, а мадам к директору отправила, — жаловался Ким под смех одноклассников, которые пришли навестить Дженнифер в больнице.

Маринетт, Адриан, Алья, Нино и Ким кое-как разместились на кушетке у окна, Роуз, Джулика и Натаниэль сидели на стульях, одолженных в соседней палате. Дежурная медсестра уже дважды заглядывала и просила вести себя тише, но Ким настолько живописно рассказывал историю своих злоключений, что подростки при всем желании не могли сдержать искренний смех.

— Ким, если верить твоим словам, то ты не виноват в девяносто девяти процентах происходящих с тобой неприятностей, — подколол Нино.

— А то! Да я мега крут!

— Слушай, а ты не думал о карьере политика? — спросила Алья. — Ты же кого угодно уболтаешь.

— Хм, а это идея! Вон и вакансия как раз свободная есть. Ким Ли Тьен — мэр Парижа. По-моему, звучит неплохо, — хмыкнул Ким, изображая, что всерьез задумался над этой мыслью.

— Боже, храни Париж от такого мэра! — взмолился Нино, и все снова рассмеялись.

— Эй, а чем моя кандидатура плоха? Может, я и впрямь хорошим политиком стану!

— Пожалуйста, не вздумай писать это в завтрашнем тесте по профориентации, пожалей нервы мадам Бюстье, — продолжил подкалывать Нино.

— Что? Завтра тест? Опять все пропущу, — расстроилась Дженни. — Хотя, дядя уже давно решил, куда и на кого я учиться пойду.

— Ой, да кому в принципе эти тесты нужны? Я вообще не знаю, что там писать. Почему именно сейчас? До экзаменов еще куча времени, успею профессию выбрать, — легкомысленно отмахнулся Ким. — Неужели вы все точно знаете, куда после школы пойдете? Нино?

— Ну, я хочу попробовать на режиссера учиться. Музыка это просто хобби, а вот киноиндустрия это интересно.

— Алья?

— Журналистика. Тут без вариантов! Я буду не я, если не получу Пулитцеровскую премию!

— Маринетт?

— Модельер. Я с детства обожаю придумывать наряды и интересные аксессуары.

— Роуз?

— Учительница. Или врач. Или социальный работник, — чуть покраснела девушка. — В общем, я хочу помогать людям!

— Ясно, тут можно было не спрашивать. Джулика? Хотя, дай угадаю! Охотник на вампиров? Ведущая Шоу экстрасенсов? Основательница секты «Готы в розовых лабутенах»? Или… ай! Алья, ты чего опять дерешься? Я же пошутил! — возмутился Ким и отскочил подальше от воинственно настроенной одноклассницы.

— Ну, на самом деле мне нравится астрономия, — призналась Джулика. — И, нет, я имею в виду не составление гороскопов.

— Да здравствует наша новая знаменитость на арене астрофизики! Даешь открытие новой планеты! Пожалуйста, назови ее в мою честь! — продолжил паясничать Ким, предусмотрительно отойдя в другой конец палаты. — Блин, вы реально все определились уже?

— Ну, я еще до конца не уверен, — ответил Адриан. — Карьера модели меня точно не прельщает. Возможно, как и Нино, что-то связанное с кино, но, боюсь у отца на этот счет другое мнение. Мне в будущем управление компанией на себя принимать, так что явно что-то экономическое с дипломатическим уклоном.

— Нат?

— Та же фигня. Хочу стать художником, а семья против.

— Мда, скучно вы живете, — хмыкнул Ким.

— Уж кто бы говорил, — усмехнулась Алья и посмотрела на часы. — Так, дорогие мои, время посещения почти закончилось, так что скоро нас всех отсюда выгон… попросят удалиться.

Подростки быстро расставили по местам мебель, сгрузили в кучу гостинцы и подарки для Дженни, и всей гурьбой вышли из палаты, хором пожелав скорейшего выздоровления.

Дженнифер улыбнулась и помахала рукой, старательно скрывая под больничной рубашкой синяки от уколов. Она чувствовала себя вполне бодрой, но легкая бледность и отсутствие аппетита с утра не позволили убедить врача в том, что ей уже можно вернуться домой.