Поймать невидимую свинью

– Добрый день, Ваше… прошу прощения, тут… – мне пришлось шагнуть вплотную к стойке и примостить на нее свинку, чтобы перехватить поудобнее. Наверное, не стоило ставить животное прямо перед носом императрицы, но у меня не было выбора! А Фрося, воспользовавшись моментом, радостно всхрюкнула – и энергично встряхнулась.

Лицо императрицы, на которую отряхнулась свинья, было достойно кисти лучшего художника. Ну или хотя бы запечатления на фото. Ей-богу, я едва удержала себя в руках, чтобы не попросить ее немного постоять вот так, пока я сбегаю за смартфоном… мда.

Промолчала, конечно. Я же не самоубийца. Наверное.

На лице этом было изумление пополам с неверием. Всякому же ясно, на безупречное платье безупречной императрицы ни одна пылинка попросту не смеет садиться. Как вообще могло случиться нечто подобное?!

…Интересно, она ведь не может приказать казнить кого-нибудь за оскорбление императорского величества? Хмм, и интересно, если может, то кого конкретно – меня или Фросю? А то сделают еще из невидимой свиньи невидимый шашлык… честное слово, в какой-то момент мне показалось, что в огромных синих глазах императрицы отражаются неторопливо перелистываемые страницы “Книги о вкусной и здоровой пище”. Раздел “40 блюд из невидимой свинины”.

Нетушки! Я слишком долго ее ловила! После всего, что между нами было, в меню Фроську не пущу! Инстинктивным жестом я обняла свинку и притянула к себе. На сей раз та ничуть не возражала.

Наверное, вот так ее отношения с хозяином и завязались. Ловил-ловил поганку, а потом поймал. И прибить уже не смог.

Длилась моя паника буквально пару секунд. Потом императрица, вернув лицу невозмутимое выражение, окинула нечитаемым взглядом меня, Фроську, а напоследок взглянула на свое платье. И все розовые брызги с него мгновенно исчезли. Потом сделала быстрое движение рукой перед лицом – и с него капли тоже испарились.

…А про волосы я ей не буду говорить. Опять же, я что, самоубийца – говорить императрице, что с ее прической что-то не так? Может, это вообще новая мода – розовые крапинки на белом. Откуда мне знать. У меня, между прочим, у самой такие же. Правда, на моих черных кудряшках этого незаметно, зато отлично видно на всей остальной мне.

И вообще, у нее дочери есть на случай, когда надо сказать матери неприятную правду. Хотя им, кажется, все, наоборот, нравится. Вон, даже хихикнули, совсем как нормальные дети, переглянулись и локтями друг друга пихнули.

– Добрый день, Ваше Величество, Ваши Высочества, – повторила я. – Чему мы обязаны высокой честью вас видеть?

– Я бы хотела поговорить с управляющей острова, – величественно склонила голову императрица. – Наринэ Ковальковой.

Я сглотнула.

– К вашим услугам.

Под пронзительным взглядом так и хотелось втянуть голову в плечи.

– Мам, а когда она покажет лошадку? – одна из девочек требовательно потянула мать за рукав, и я чуть выдохнула.

Меня снова смерили долгим взглядом.

– Что ж… понятно, – что именно ей понятно, императрица пояснять не стала. – Мы бы хотели взглянуть на единорога.

– К-какого единорога? – я запнулась, пытаясь уследить за завихрениями императорской мысли. То ей нужна я, то коз… то есть единорог.

– У вас их несколько? – идеальная бровь чуть приподнялась.

– Н-нет, – кажется, я начинаю заикаться, как Руп в минуты волнения. – Один.

– Так ведите.

Ну почему, почему я не попросила Рупа сходить в гостиницу и принять посетителей! Он все-таки родственник этой мороженой семейки. Уж нашел бы общий язык.

Тут до меня дошел смысл просьбы императрицы. Ай! Ай-ай! Единорог-то у нас в самом деле один. Зачем бы он ни понадобился нашим высоким гостьям, отвести я их могу только к Козеусу.

И что будет, если наш невоспитанный единорог забодает лично Ее императорское Величество? А отговорить их, кажется, никак не выйдет…

К стойлам я так и шла – с Фросей на руках. Потому что отпускать ее было нельзя, а как сказать императрице, что им придется подождать, пока я с комфортом устрою свинью, я не представляла.

По дороге высокая гостья даже расщедрилась на пояснения. Как оказалось, по словам маленьких принцесс, их пегасы тоскуют без своего возлюбленного. Честно говоря, сильно сомневаюсь, что крылатые кобылы, вдобавок недавно ожеребившиеся, в самом деле вообще помнят этого горе-папашку. Но маленькие девочки, начитавшиеся сказок, уверены, что семьи должны быть полными, и вообще, раз родились детки, значит, это любовь. А юные принцессы в своих желаниях бывают ну очень настойчивы.

А вдобавок еще и старший королевский конюший одну за другой строчит докладные записки, умоляя добыть того самого единорога. Дело в том, что большинство нормальных единорогов кобылы другого вида закономерно не интересуют. Так что для разведения “уникальной императорской породы” рогатых пегасов очень нужен наш козел-производитель.

Поразмыслив, императорская чета пришла к выводу, что не будет ничего плохого, если подарить детям еще одну “лошадку”. К тому же взять в дом приютское животное – только на пользу имиджу императорской семьи. Правда, поскольку “лошадка” взрослая, заботливая мать решила все же сначала взглянуть на нее лично.

Вообще-то подозреваю, что взглянуть лично она пожелала не только и не столько на единорога… но высказывать такие предположения я бы, конечно, ни за что не рискнула.

Всю дорогу я про себя молилась, чтобы Козеус по доброй традиции куда-нибудь удрал. Подальше! Может, я бы и предстала нерадивой управляющей, у которой животные бегают, где вздумается, зато все точно были бы целы.

Увы – единорог вопреки обыкновению мирно щипал травку на собственном выпасе перед стойлом.

А еще из второго стойла, отгороженного дополнительным магическим барьером и закрытого на десять замков, раздавались мерные удары, как будто кто-то планомерно бился в стенку.

– Там тоже лошадка?! – возмутилась одна из принцесс. – Ей же там скучно!

Я просто не успела ничего ответить. Девочка, сорвавшись с места, кинулась к запертому стойлу, вскинув руки – и все замки и засовы попросту разлетелись в разные стороны, а из распахнувшейся двери рванул черный пони.

Чувствуя, как обрывается сердце, я кинулась туда – но смогла только дернуться. остановили меня тонкие пальцы, вцепившиеся в плечо.

– Мои дочери умеют обращаться с лошадьми, – спокойным тоном сообщила императрица.

– Но, но это…

– С любыми, – с нажимом повторила она. – Я бы хотела побеседовать с вами, Наринэ. Как вы понимаете, я явилась сюда не только для того, чтобы взглянуть на единорога…

Привлечь мое внимание ей все-таки удалось. Однако не успела она договорить, как резко обернуться пришлось уже нам обеим – на слаженное жалобное лошадиное ржание.