Поймать за хвост лето

О’Коннор шел ко мне с таким серьезным видом, как будто и не он полчаса назад сиял улыбкой на все тридцать два зуба. Я поежилась, ничего хорошего такое выражение лица не сулит, сейчас опять начнет ахинею нести.

– Мне казалось мы попрощались,- посмотрела на право, вон он диванчик у цветочных зарослей. Просто свет от фонариков туда не падает, сразу не разглядишь. Ещё бы от Фили отвязаться.

А он уже подошел вплотную.

– Мы должны поговорить!
– опа на, точно настроен решительно, ну ладно.

– Кому?- я немедленно включила дуру.

– Что кому?

– Кому должны, спрашиваю. Хотя говори, только быстро, а то диван займут, - кажется Филю я запутала. Ну и чудненько, пусть думает, что ему наговорили, пока мозги не задымятся.

Со стороны моря в нашу сторону шла обнимающаяся парочка. Эти точно мимо дивана не пройдут. У меня даже ноги моментально окрепли.

– Дело в том..- начал Филипп.

Я сверкнула глазами, тряхнула головой и бросилась в заросли. Обалдеть, это не просто диван, а качели. Меня теперь отсюда не сдвинуть. О’Коннор приперся за мной и уселся рядом. Подальше отодвинулась, чтобы не касаться его бедра. Парфюм у него… Думаю для него на заказ делают, такого волшебного запаха ни у кого не помню.

– Юля, давай поговорим серьезно, обсудим проблемы, по возможности решим, - Филя оттолкнулся ногами от земли, пусть раскачивает у него ноги длинные, только бы не сильно, а то опять голова закружится.

Я молча жду, когда он мне проблемы перечислять начнет. Саня два, тоже любит пожаловаться. Может мне квалификацию сменить? Буду Юля -свободные уши.

– Я немного погорячился по поводу женитьбы,- он повернулся ко мне вполоборота, - дело не в тебе, скорее я не готов…

Из главного входа отеля выбежала Люда Коромыслова и побежала в сторону набережной, за ней Дашка, потом Татьяна.

– Куда это они понеслись? Для пробежки поздновато, да и одеты не по форме.

Хотела позвонить, хлопнула себя по карману, мать твою, телефон в номере валяется, я весь вечер без него. Вернутся, спрошу, куда бегали.

– Юля ты меня слушаешь?

– Конечно, только этим и занимаюсь.

– И что ты скажешь по этому поводу?

– Поддерживаю, - не раздумывая ляпнула я, хотя даже не вникала, о чем идет речь.

– Давай определимся, какая сумма необходима, чтобы ты не нуждалась.

Кажется я чего-то пропустила. Филя чокнулся, пока я забегом любовалась.

– Думаю, миллиардов восемь долларов, спасут отца русской демократи, - я вглядывалась в конец аллеи. Сейчас начнет давать советы, где я эти миллиарды могу заработать. Саня так делал, а я научилась притворяться, как будто слушаю.

Филя что-то говорил, про кризис и мою невысокую зарплату, про то, что знаком с реалиями жизни в моей стране…. Коромыслова и компания бежали обратно. На середине аллеи они остановились, минуту постояли и разбежались в разные стороны, кажется решили прочесать территорию прилегающую к отелю, потому что разбегежавшись, по очереди занырнули в кусты. Квест что ли какой-то устроили.

– Ничего постыдного в том что человек, тем более девушка нуждается. Я буду необходимую сумму переводить на твой счет, - долетел Филин голос.

Это он о чем? Собрался мне с какой то радости денег дать? Я даже про разбежавшихся подруг забыла. Смотрю на О’Коннора и не могу решить, словами сказать или междометия использовать?

– Ты про какие деньги мне тут мелешь?
– осторожно спросила, не все расслышала, пока отвлекалась.

– Так получилось, что я в курсе, что ты вынуждена экономить на еде. Мне неприятно знать, что тебе приходится в чем-то себе отказывать, считаю своим долгом помочь ежемесячным пополнением твоего бюджета. Не важно чей это ребенок, женщина в твоем положении не должна голодать, - выдал Филя.

Я опешила, почему-то вспомнила, как в поезде после моего третьего посещения вагона ресторана, закончился куриный салат. Совсем. Потому, что я его съела. Если это называется голодать, то на Филин взгляд я должна обожраться и лопнуть. А он мне денег добавит.

– Так ты на мне что ли жениться передумал?
– спросила строгим голосом.
– Нет, никаких отказов. Прилетаешь в Москву, идем в ЗАГС, потом тебя ждут ночами поля с корнеплодами, а днем автобусный парк.

– Прости меня, я не хотел обидеть, я очень хочу знать, это действительно мой ребенок?

Рядом запрещали кусты, перед нами выскочила Дашка.

– Девочки! Она здесь, живая!
– во все горло заорала она.

Я спрыгнула с качелей. К нам бежали Татьяна и Людочка. Люда вырвалась вперед, перепрыгнула клумбу, приземлилась в метре от меня и вдруг заревела размазывая кулачками слезы. Я бросилась ее успокаивать, Филя сидел на диване и наблюдал за нами.

– Юю-ль-ка, - всхлипывала Коромыслова, - зна-ешь, кк-ак ты нас испугалааа, чего только не подумали, куда делась? Вдруг в море в потемках полезла, или еще куда.

– Девочки, телефон забыла, простите, не подумала, - я виновато оправдывалась, голос начал дрожать.

– Все хорошо, Юля не нервничай,- услышала Татьяну,- это вы извините, помешали общаться.

Татьяна Игнатова, единственная кто обратил на Филю внимание, даже Людочке было не до него.

– Не помешали, мы уже все обсудили,- я взяла под локоть Людочку,- чтобы у господина О’Коннора не осталось вопросов, могу еще прояснить… Бред сивой кобылы по поводу женитьбы комментировать не буду, деньги сама зарабатываю, мне хватает, а ребенок… Уже говорила и еще повторяю, - только мой.

– А чего он, Юль,- слезы у Людочка высохли, она подозрительно уставилась на Филю.

– Ничего, на качелях качается, пойдёмте, а то холодно. Мы пошли в отель, Филя остался сидеть на качелях. Он долго не возвращался в номер, я не спала, прислушивалась. Кажется уже начинало светать когда в его номере хлопнула дверь.