Поймай падающую звезду

Итак, в новое здание Скупщины мы переселились в 1936 году, правда, сделал это наш далекий предок по мужской линии со своими тремя женами, две из которых во время переезда были беременны. Прочие расползлись по другим местам, а нас в новое жилье привезли, как слепых котят, в одном комоде и в двух креслах. Через три года после переезда Скупщины в новое здание там состоялось ее последнее предвоенное заседание, так что следующие два года прошли относительно спокойно. Во время Второй мировой войны в здании располагалась немецкая комендатура, а после ее окончания здесь сменяли друг друга скупщины страны, которая то и дело меняла названия, пока окончательно ни распалась.

Сразу после войны мои предки были свидетелями и сфальсифицированных выборов, и внезапного исчезновения нескольких депутатов, то есть их переезда в тюрьму, а после завершения выборов — свидетелями очень частых заседаний и аплодисментов одному единственному человеку. Этот человек со странным именем и фамилией, и даже со странной кличкой, этот новый хозяин Скупщины и всей страны был, как вы уже догадались, Йосип Броз, по кличке Тито. Всегда элегантно, с иголочки одетый, куривший, как мне рассказывали, большие душистые сигары, он любил пошутить со служащими и обслугой, но бывал и очень злым и жестоким. Мои предки больше всего боялись именно его, но и любили его больше других. В Скупщине он не работал, а просто заезжал туда время от времени, иногда реже, иногда чаще, нам же казалось, что он появлялся тут, когда хотел послушать аплодисменты в свой адрес.

Его власть длилась долго, так что казалось, что Тито будет жить вечно, — казалось людям, но не нам, крысам. Он умер на западе страны, потом его тело доставили в столицу, и тут началась Великая осада. Мимо гроба с посмертными останками целых три дня и три ночи тянулась бесконечная колонна, шли простые люди, а также местные и иностранные главари: президенты, председатели правительств, короли, вожди белых, черных и желтых людей… Но и это прошло, наступило напряженное время, так называемые годы «зловещего ожидания». Чувствовалось, что-то гниет в стране и в самой Скупщине. Вскоре опять начались громкие скандалы и драки, и тянулось это несколько лет, пока большинство тех, кто пользуется в общении другими языками или ударениями, ни начали расходиться, естественно, в сопровождении драк и скандалов.

Дед моего деда по матери, Хмурый, свои громогласные размышления об исходе подкреплял рассказом о том, как в один прекрасный день Тито появился в Скупщине как будто из-под земли, даже не появляясь в дверях. Дед сказал, что это внезапное появление Тито ужасно испугало всех, кто в тот день оказался в здании, в том числе и крыс, и миф о бессмертии и величии этого человека еще больше укрепился во всеобщем сознании. Вы догадываетесь, что прапрадед Хмурый объяснял это внезапное появление существованием подземного хода, то есть он утверждал, что маршал и президент попал в Скупщину именно этим путем.

Через несколько лет после распада появилась новая сильная личность, которую мы запомнили по оттопыренным ушам и по торчащим в разные стороны прядям волос. Хотя он тоже редко появлялся в Скупщине, по поведению прочих приходящих и уходящих из нее было заметно, что он — их хозяин. Как и во времена правления Тито, кое-кто верил, что он тоже будет властвовать вечно, но, как нам известно, и его правлению наступил конец в тот октябрьский день, когда толпа ворвалась в здание, подожгла и разграбила его.

Кто-то именно сейчас может сказать: так ведь это кусочек истории государства или истории государственного здания, при чем здесь крысы, к чему вся эта болтовня? Возможное возникновение подобного вопроса говорит о том, что пришла и мне пора представиться читателю, поскольку это имеет весьма серьезное значение для дальнейшего повествования. Надеюсь, вас не очень шокирует, если скажу, что в крысином мире я профессиональный библиотекарь, то есть историк и географ (в качестве отдельных профессий в нашем роду таковые не существуют), и много еще кто, словом, я всесторонне образованная крыса. А знания я получил в равной мере как от своих старших родственников, так и от людей, перелистывая книги, рассматривая фотографии и чертежи, глядя телевизор, если охранник засыпает, вслушиваясь в депутатские разговоры и переговоры, так вот и набрался знаний. Если кого-то удивляет мое знание человеческого языка, то ему следует припомнить, что мы, крысы, живем с людьми испокон века, слушаем их, смотрим, чем они занимаются, и учимся. Если бы у камней был хотя бы крохотный мозг, они бы за такое долгое время тоже выучили человеческий язык. И во-вторых, мы появились в мире на миллион лет раньше людей. Об этом говорит нам не только теория Дарвина, но и те несколько книг, способствовавших росту нашего самосознания, которые неизвестно как попали в библиотеку Скупщины вместе с историографическими материалами, оригиналами конституций, сборниками законов, схемами, служебными бюллетенями, протоколами, стенограммами… На телеканале «Нэшнл Джиогрэфик» я просмотрел цикл передач, с переводом на сербский, о новых открытиях в области происхождения видов и их эволюции. Только мне одному удалось посмотреть все передачи цикла до единой, что помогло значительно обогнать в развитии двух своих помощников.

Один из выводов, к которым я пришел, листая книги, глядя телевизор, слушая людей и наблюдая за ними, был таков: мы, крысы, и без помощи книг знаем людей так же хорошо, как и они нас. Я довольно быстро понял, что это весьма логично, принимая во внимание то, что мы более слабый вид — и потому стараемся возместить недостатки своего развития как можно более тщательным изучением вышестоящего вида, владеющего миром. Хотя некоторые из нас вовсе не считают, что развиты менее людей.

Те, кто так думают, выступают со следующей оригинальной теорией. Во время Великого удара, когда тот камень врезался в Землю, почти все живые существа на ее поверхности, весившие больше девяти килограммов, погибли, потому что камень был так велик, а удар настолько силен, что всех, кто ходил по Земле, подбросило вверх, после чего, как и следовало ожидать, все они брякнулись на поверхность. (Вес именно в девять килограммов получен на основании изучения людьми соотношения веса тела и последствий воздействия силы притяжения на это тело, если оно неожиданно подбрасывается вверх. Нам, крысам, точность этих расчетов кажется весьма убедительной.) Одним из последствий Удара стал Потоп (высота волн цунами превысила сотню метров, а некоторые ученые утверждают, что и все триста), который уничтожил многих из тех, кто скрывался в пещерах, норах, в своих гнездах и других подземных и надземных укрытиях. После Удара и Потопа диплодоки, цератозавры, динозавры, аллозавры, тиранозавры, горгозавры, бронтозавры, апатозавры, струтиомимы, игуанодоны, стегозавры, трицераптосы — почти все, кто откладывал яйца и ходил, ползал и скакал по Земле, но был тяжелее девяти килограммов, были разорваны на куски. Наш род тоже ужасно пострадал, однако в меньшей мере, нежели другие виды, возможно, потому что мы уже в то время были отличными пловцами. После апокалипсиса наступило время мелких млекопитающих, а среди млекопитающих самыми выносливыми и самыми интеллектуальными оказались как раз мы — крысы.

Учтите, я вам пересказываю не какой-то крысиный миф, а то, что написали люди, а мы это после изучили в библиотеке. В том сериале на «Нэшнл Джиогрэфик» они пошли еще дальше. Там говорилось о том, о чем я со своими помощниками разговариваю с величайшим раздражением, но и с естественной гордостью: именно наши предки, праотцы нынешних крыс, обитающих в каналах, на берегах, в болотах, подвалах, всех этих длиннохвостых тварей, которые пожирают все, что оказывается перед их мордой, которые переносят болезни и неудержимо плодятся, все мы — родня людям, и наши пути развития разошлись только после Большого удара и Потопа!

Должен признаться, что я сразу воспринял эту теорию, и верю в нее сегодня. Впрочем, у нас есть и другие источники, мы получаем знания не только от людей. Мы обладаем знаниями, полученными не только из книг и телепередач, но переданными нам в туманном и одновременно отчетливом виде из глубины веков, вошедшими в нашу плоть и кровь, знаниями, которые трудно передать словами, но которым мы доверяем так, что никто не в силах заставить нас отказаться от них. Люди вовсе не обязательно должны быть подобны нам в своем физическом облике, разница между нами огромна, но сходство все же очень большое: в поведении, уме, физической выдержке, прожорливости, хищнической и сексуальной потенции…

К таким выводам я пришел после долгого размышления в течение недель, которые предшествовали упомянутым выше октябрьским дням. Новые знания привели меня в полный восторг. Иногда мне казалось, что я даже начинаю любить людей, наших заклятых врагов. Именно потому, что в эти дни я был занят поиском наших общих корней, те октябрьские дни так сильно удивили меня. И только позже мои братья рассказали, что примет близящихся перемен было более чем достаточно.

Люди толпами валили в Скупщину со всех сторон, но прежде туда полетели камни и бутылки с горючей смесью, а до камней и бутылок объявился слезоточивый газ. Горели шторы, двери и окна, мебель в коридорах. Духота стояла смертельная. Рев толпы и грохот шагов становился все громче. Я был сильно удивлен, однако быстро понял, что они протестуют против президента страны, и эта акция была гораздо решительнее той, девятого марта, гораздо сильнее всех протестов, которые случались в последние десятилетия. Когда массы прорвались, внутри уже не было никого из тех, кто работал в здании, не было даже охранников. Они бежали через черный ход. Большинство нашего брата, крыс, уже находились в самых потаенных укрытиях, но кое-кто все же пострадал от дыма и газа, в основном те, у кого было неважно со здоровьем, но кто-то из-за того, что пытался бежать из здания через восточный сквер и далее, мимо Почтамта к Ташмайдану. Кто-то расстался с жизнью от ударов ботинками и деревянными палками, троих убила группка юношей и девушек, устроивших на нас охоту метлами. Такая же метла отправила деда моего деда по матери, Хмурого, на вечную свалку.

Больше всего я опасался за библиотеку. Разумеется, я не смог бы спасти ее, но мои новые открытия заставили даже в такой опасной ситуации не покинуть ее, так что я предпочитал не задумываться о собственной безопасности. К счастью, в библиотеке было не очень дымно. Я решил оставаться в ней, пока хватит сил, и ежечасно сквозь перила галереи, на которой стояли витрины с книгами, осматривал помещение. Я стерег то место в витрине, где находились самые важные для меня книги: «Происхождение видов» Дарвина, несколько изданий по биологии, одно из которых было посвящено грызунам. Я перепугался, когда люди принялись открывать витрины, читать названия на корешках, а потом набивать книгами сумки, которые вытащили из-под курток и рубашек. Я подумал: а на кой им эти сумки, если они пришли свергать президента!? Но сразу стало понятно, зачем они им нужны. Кто-то снимал со стен и небольшие картины, которые можно было спрятать под курткой. К счастью, до «моих» книг они не добрались, потому как понеслись дальше.