Поймай ветер в поле. Книга 1

– Да, пап! – всхлипнула моя мама, а я едва не разинула рот от удивления. Чтобы мама и плакала? – Ты абсолютно прав. Мы с Радомиром тоже так решили.

– Твой муж знает, что говорит, – весомо добавил дед, а я поняла, что пора уходить. Иначе попадусь на глаза если не своим родственникам, то слугам.

***

Марфа

День с утра был хороший солнечный. Но душа не лежала радоваться такой красоте. А все потому, что любимый муж уезжал в Белогорию, домой. Марфа присела на край постели в своей большой просторной комнате, расправила уголок тут же смявшегося покрывала и вздохнула. Нет, не хочется отпускать Росляра, как ни крути. И ведь умом понимала, что будет только помехой смелому зверю, а сердце словно рвало на части. И ведь с ней остается Василек, а с Росом?

Скрипнула дверь. А затем, легко ступая, вошел любимый муж.

– Марфуша, – обратился он, вероятно приметив на лбу своей пары складку, означавшую задумчивость, – не переживай, все образуется.

Рос встал перед своей ненаглядной на колени, с благоговейным трепетом коснулся рукой выпирающего живота. И тот, кто находился внутри ее, словно понял, что подобного прикосновения мужской шершавой ладони еще долго не будет. А потому малыш толкнул Роса изнутри живота Марфы, как бы отвечая.

– Вот видишь, даже маленькая настаивает, чтобы ты не волновалась, – уговаривал оборотень ненаглядную.

– А если не дочка, а сынок? – в очередной раз распереживалась Марфа.

– Значит , будет сынок, – терпеливо отозвался Росляр, поглаживая выступающую крошечную то ли пяточку, то ли попку собственного младенца.

– А дочка? Как же мне без помощницы? – вздохнула молодая женщина.

– В другой раз, значит, еще раз попробуем.

– А если и там будет сын? – вновь засомневалась беременная Марфа. Она и сама понимала, что иной раз вела себя с Росом непонятно и странно. То ночью посылала его за свежим молоком, то хотелось чего-тохолодного, и тогда разбуженный оборотень спускался в глубокий погреб и доставал специально намороженных сливок с клубникой. Причем иной раз стоило лизнуть это лакомство, как недавно разыгравшийся аппетит куда-то пропадал, и Марфа спокойно засыпала. Ведь ее потребности были удовлетворены.

– Марфуш, милая, – мужчина, не отрывая глаз, смотрел на свою переживающую пару, – ну что ты волнуешься раньше времени. Сколько захочешь раз, столько и будем пробовать. Пока у нас не родится дочка. А родится последней, так мальчишки ее на руках носить будут и радоваться. Наша жизнь длинная с тобой – все впереди.

– Росик, – начала Марфа, не зная, как лучше обратиться к своему мужу и озвучить просьбу. – А может быть, ты меня с собой заберешь? Ну как там будешь без меня один – то?

– Родная, мы это уже обсуждали. Так нужно для вашей безопасности. Ты и сама все знаешь, – спокойно и твердо отозвался обротень.

– А кто тебе щи сварит? А пирогов напечет? – привела свои аргументы молодая женщина, пытаясь быть убедительной. Она прекрасно знала, что муж высоко ценил ее кулинарные способности. Надо сказать, что это досталось от умершей матушки, не иначе.

– Я и сам смогу сварить, если надо, ты ведь помнишь, я столько лет жил один. Да и мало я буду дома – то находиться – все в разъездах. Но с твоей стряпней ничего и нигде не сравнится, это правда, – мужчина взял руки жены в свои руки и прижался губами к ее ладошкам.

– А постирать – заштопать? Как тренируешься, то все как на огненном горит! – вздохнула Марфа, прекрасно понимая, что он , любимый муж, прав. И не место сейчас ей с Васей там, в Белогории. Да как сердцу прикажешь, если дом, а главное любимый оборотень, будут далеко. А будь она дома, так все бы легче стало.

– Постираю и заштопаю, не волнуйся, – усмехнулся мужчина, – ты ведь видела, я рваным не ходил.

– Не ходил, – подтвердила Марфуша, ласково взъерошив волосы своего Роса, – и все же я буду скучать.

– И я, родная тоже, – прошептал оборотень, снова нежно поглаживая животик жены, и по детям своим, и по тебе.

***

Ярослава

День промчался , словно в ускоренном темпе. Княгиня поговорила с родителями, погуляла вместе с Марфушей с детьми и охраной. А потом настал поздний вечер, грозивший вернуть все страхи и переживания, касающиеся судьбы мужа, Ксюши и полюбившихся ей княжичей.

Поцеловав на ночь Ксюшу и Олю, Ярослава отправилась в свою спальню, снова оставшись наедине со своими мыслями. А они были вовсе не веселыми. Она сидела перед зеркалом, но свое отражение словно и не видела. Все потому, что мысли были заняты только им, Радомиром. Как он достигнет победы, если постоянно будет бороться сам с собой? Яра ведь слышала рассказы, что некоторые после смерти своих пар сходили с ума. А ему придется бороться с врагами, а еще и с самим собой и днем, и ночью. Плюс тысяча обязанностей и некому будет поддержать, приласкать. Может быть, Кто-то по незнанию захочет прыгнуть к князю в постель, но ни человеческая сущность, ни звериная подобного не допустят. В это Ярослава верила свято, как в то, что завтра непременно настанет новый день.

Положив расческу на столик и облокотившись, она задумалась. А если оставить детей тут, а самой пробраться к Радомиру? Это был не самый лучший вариант, но сильная тревога за своего зверя не давала покоя все две недели, что добирались сюда. Целых две недели…. Да он и из поездок, длящихся всего-то, пять – семь дней возвращался напряженный и голодный до ее тела. Муж и сам признавался, что даже спать не всегда мог, настолько тоска одолевала его. Иной раз говорил, что хотелось все бросить и бежать, через леса и поля к своей паре. А как дело обстоит теперь? Когда такая колоссальная ответственность. И ведь она не будет никуда лезть, лишь бы стать как всегда его помощью, защитой и успокоением. Трезвый рассудок и острый ум нужны князю.

И Ярослава решилась.

Она накинула тонкий халатик, взяла в руку свечу и вышла в коридор, направляясь к родителям. Если они будут согласны, то она, жена своего мужа, так и поступит.

Молодая женщина могла бы обойтись и без свечи, настолько каждый поворот или изгиб коридора были знакомы. Но со свечой привычнее, поэтому Ярослава шла, а сама думала о тех словах, что нужно подобрать к каждому из родителей. Отец, конечно же, будет думать разумом, а мать сердцем. Именно на эти их качества княгиня и рассчитывала.

Яра подошла к двери, в волнении пригладила волосы свободной рукой и прислушалась к происходящему за дверью. Тишина и покой. Ярослава постучала, но в ответ тишина. Выждав минуту, молодая женщина снова постучала, только более настойчиво и эта попытка увенчалась успехом. Дверь открыл отец, взъерошенный и удивленный ее появлением.

– Ярослава? Что-то случилось? – он интуитивно прикрыл дверь, словно боялся разбудить жену Ксению.

– Нет, что ты, пап, – тут же попыталась оправдаться Ярослава. – Мне просто нужно с тобой поговорить. С тобой и мамой.

– Ну что же, проходи, – произнес герцог таким тоном, будто бы не из собственной постели сейчас поднялся и не стоял тут перед дочерью в домашнем халате. А словно сейчас он находился на приеме у императора Августа в самом изысканном смокинге. Алекс отодвинулся, пропуская дочь в небольшую гостиную, что предшествовала спальне. Зайдя, Ярослава присела на первый попавшийся мягкий стул, не желая врываться туда, где посторонним в это время суток не место.

Практически тут же вышла герцогиня и только тогда дочь решилась объявить им цель своего визита: