Поющее сердце поэта. О творчестве поэта Владимира Силкина

Побывав же в тех местах, где шли бои, я понял, потребуется много времени для глубокого и всестороннего художественного отражения нынешней действительности. И поймал себя на мысли: в первую очередь появятся стихи и песни, как наиболее краткий и мобильный жанр.

Представляя книгу Владимира Силкина с характерным названием «Кавказский крест», хочу подчеркнуть, что и в ней всего лишь полтора десятка стихотворений, прямо посвящённых событиям в Чечне. Но уверен, будут ещё. Появятся и соберутся они в объемную книгу о кавказской трагедии России двадцатого столетия.

Говоря о стихах новой книги В. Силкина, нельзя не заметить того, что он тесно увязал в них нынешний день с событиями 55-летней давности. По-офицерски сдержанно, но образно и детально изобразил всё то, что касается периода Великой Отечественной войны, преподнёс нам чистое, не озлобленное сердце русского человека.

Меня вообще искренне порадовала серьёзная и тонкая лирика поэта, который отталкивается от наших исторических корней, размышляет о нынешнем дне Родины, пытается разглядеть контуры будущего. И ему удается воспарить над обыденностью, найти необходимые образные краски, светло и правдиво отображающие военную службу и любовь. Надеюсь, читатели не разочаруются, прочитав стихи поэта, начальника Военно-художественной студии писателей, полковника Владимира Силкина.

Валерий ГАНИЧЕВ председатель Правления Союза писателей России Предисловие к поэтическому сборнику В. Силкина «Кавказский крест», МГО СП России, 2000, 96 с.

Россия Владимира Силкина

Жизнь символична и легендарна. Такой видишь её в книге стихов Владимира Силкина «Кавказский крест» – собрании символов и легенд. Что такое символ – это множество смыслов в одном образе. Что такое легенда? Превращенная в поэтическую сказку достоверная быль.

По брусчатке, по площади Красной Едет Жуков на белом коне. Всё торжественно, празднично, ясно И в душе, и в огромной стране. Ничего, что изрядно устали, Что не всем вручены ордена. Улыбается сдержанно Сталин, На котором большая вина… Только всё-таки Сталину жутко, Что не он вот на белом коне, А прославленный Сталиным Жуков Все итоги подводит войне.

Так вырастает образ-символ: «Едет Жуков, всего повидавший. И рискует своей головой».

Так вырастает легенда. Поэт ёмко пересказывает реальную биографию маршала, одновременно вводя её в легендарное жизненное пространство – в свой лирический мир. Координаты его – вся Россия.

Легендарный мир с именем Россия, даруемый нам Владимиром Силкиным, населён немногими людскими фигурами – Воина, Отца – тоже Воина в былом, Матери: «Мать-солдатка моя, Россия», Жены: «Я сто лет на белом свете проживу в бронежилете, а закончится война, отстегнёт его жена…»

Сына. Убитого друга. Мужиков – «людей русского подворья», что «держат солнце на руках». Даже конкретные исторические имена – из этого ряда. Даже незримо присутствующий образ Вождя – необходимый в этом мире, но пока Силкиным не названный.

Мир поэта осенён высоким духом. Это святой, сакральный мир, хотя и непросты отношения поэта с Провидением, высшей волей, посмертной судьбой – от жаркой, со свечой, молитвы Воинов до встречи с ладьёй Харона. В стихах Силкина Харон – активно действующее лицо, неотступный спутник Воинства, персонаж со своими чертами характера, не слишком симпатичными, «ведь ему, наверно, платят в царстве горести и тьмы». Вполне земной персонаж. Таким же удивительно земным у поэта оказывается и потустороннее пространство, тот свет, небесная обитель: «Обелисками со стороны мрачно смотрят Кавказские горы», а «По Днепровскую воду души павших летят…»

Легендарный мир России в лирике Силкина чётко расположен на его собственной обширной карте. На этой карте тоже немного обозначено: родная деревня, древний город Ряжск на Рязанщине, городская окраина, Красная площадь, Уссурийская тайга, Кавказский хребет, в простирающейся дали видны очертания границы державы, морские берега… Восток и Запад за ними.

Самолёты, железнодорожные линии, эшелоны, БТРы, подводные лодки: «И в сердце, как в мыс Поворотный, заходят твои корабли». Гарнизонные городки, речка на Рязанщине… Птицы в небе, звёзды над крышами жилых домов, липы у крылец, «вишни, отцово наследство, столько лет в тишине шелестят…».

Мне твоё признанье важно. – Здравствуй, поле в васильках! Над тобой мой змей бумажный Заблудился в облаках.

Даль далёкая и близкая, в которой берёзы, «как девчонки, зыркали в окно». Пронизанная голосами, песенная, грустящая гармонью: «Сторона моя родная, голосистая моя!»

Богатая ветрами русского чувства: Спелые ветры поют И затихают во гневе. Белые тучи – на юг, Чёрные тучи – на север. Милая, я не клянусь В благополучном исходе. Это же дикая грусть, Это бывает в природе. Только сейчас не спеши С неба обрушиться снегом. Близость родимой души — Неповторимая нега.

Любимая даль, там «льётся оранжевый свет неповторимо красиво»… Даль с вековым запахом гари и беды вновь и вновь обрушивающимся горько: «Снега над Припятью черны, осиротело дышат хаты, и сонный голос тишины одет в резиновые латы». Даль грозная. Мощная.

Живописные полотна её, кажется, застыли на миг в стихе поэта – и вдруг оживают в движении громадных пространств, великих событий.

На Орловско-Курском направлении Встали две армады, два врага, И звенит в преддверье наступления Курская железная дуга.

Главная тема Силкина – война, битва за родное и родимое поле жизни и ныне, и в былом, и, возможно, в грядущем.

Тема народная, решаемая поэтом в народном ключе, притом исключительно лирически, лично пережитая, преображённая личной памятью, думой, сердцем. И потому сюжетно неистощимая. Военные сюжеты Силкина – дымящиеся свежей кровью в вековой батальной традиции русской поэзии:

Но нынче особая гонка — Двуногие волки в цене. И пахнет от ран самогонкой На этой дешевой войне. Достану подбитого «волка», Отвывшего жизнь при луне, И самая горькая водка Покажется приторной мне. Присяду в раздумье на камень, Вернувшись с трофеями в полк. Зажму свои уши руками, Завою неслышно как волк.

В этих сюжетах нынешнее солдатское общероссийское чувство: «Я ещё не вернулся с войны, столько пуль выковыривать надо из души из моей и страны, материнского жуткого взгляда…» Чувство, смыкающееся с отцовской памятью: «В который раз шагает из разведки в полёгший в рукопашной батальон…» С вековым и свежеострым прощаньем навеки:

Почему так жестока весна? Почему по ночам на крыльце досыпают морозы? А наутро стекают со стёкол резного окна Под беседку её безутешные слезы?