Поющий волк в овечьей шкуре

— Так, так считай, полгорода было! — Заржал неугомонный капитан. — И, ткнув меня локтем в бок, ехидно поинтересовался. — Ты как, младшОй? Служить дальше будешь или где? А то, после такого трам-тарарама, глядишь, вторым Лещенко или Кобзоном заделаешься!

— Вась, отстань, а? — Хмуро бросил я. И, чтобы прекратить, не очень-то и приятные подколки, подошёл к девушке. — Привет, Аллочка… — И, конечно же, задал обязательный вопрос. — Ну как, понравилось?

— Не то слово, Коля! — Глаза девушки засияли каким-то, не свойственным ей до этого, восторгом. Но, она тут же, состроив немного обиженную моську, немного лукаво, упрекнула. — Правда, дальше оцепления не пустили…

— Извини, Ал. — Смутившись, пролепетал я. — В следующий раз встречу тебя заранее и выделю билет в самый первый ряд.

В самом деле, неудобно получилось. Пригласил девушек а сам попросту забыл о них.

А, учитывая то, что второй зрительницей была Людмила, которая не только Васильевна но и помощница замначальника ГУВэДэ, то косяк я упорол знатный.

Хотя, и не совсем по своей вине. Никто же предполагал, что припрётся такая куча народа. Да ещё и городское начальство пожалует. И, в связи с этим, нам придётся выступать на улице и, если можно так выразиться, в состоянии полного форс-мажора.

Тут не то, что про девчёнок… Тут маму родную забудешь.

Которую, кстати, я и без того, абсолютно не помню.

Тут к нам подошёл участковый. И, козырнув и представившись, поторопил.

— Пойдёмте, товарищи. Мы без вас ничего не трогали. Но затягивать с расследованием, думаю, не стоит.

«Да, мужик! Не повезло тебе». — С небольшой долей жалости, подумал я.

И, в самом деле. Если это не «заезжие гастролёры» а, так сказать, свой поднадзорный, то по шапке «хозяин здешней земли» получит всенепременно.

Глава 26

Миновав, с любопытством глядящих на нас и испуганно перешёптывающихся, соседей мы поднялись по лестнице и, наконец, попали в квартиру. И, сразу за дверью, в квадратной прихожей наткнулись на укрытое простынёй тело.

Женщина лежала, уткнувшись лицом в пол, а вокруг головы натекла довольно-таки приличная лужа крови.

— Мальчики, помогите. — Скомандовала Майя и, как самый младший по званию, я брезгливо поморщился и двумя пальцами сдёрнул импровизированный саван.

Не то, чтобы этот, выполнивший такую печальную функцию кусок ткани был грязным но, всё же, какое-то подспудное отторжение присутствовало.

«Даже странно». — Меланхолично подумал я, глядя, как наш эксперт-криминалист расчехляет фотоаппарат и начинает освещать помещение вспышкой и щёлкать затвором. — «Когда расправлялся с пытавшимися покуситься на мою жизнь уродами, такого отвращения не было. А тут, расчувствовался, словно кисейная барышня».

Хотя… И в первый, и во второй раз я был, что называется, «на андреналине». Да и не до сантиментов, когда в тебя тыкают остро заточенной железкой или обещают наглым и беспардонным образов выебать в жопу. То есть, простите, совершить не очень естественный гомосексуальный половой акт. Неприятный любому разумному и, уж точно, совсем не угодный Создателю.

Ибо Всевышний ясно сказал в своих заповедях: «Плодитесь и размножайтесь». А про удовлетворение похоти и потакание низменным инстинктам в Священном Писании не было ни слова.

— Ребята, я закончила. — Пряча камеру, сообщила Майя.

После чего все мы, приняв как можно более умный вид, несколько десятков секунд молча пялились на распростёртое у наших ног тело. А эксперт-криминалист вытащила свои порошочки и кисточки и, с помощью клейкой ленты начала колдовать, собирая отпечатки пальцев.

Хотя, даже на мой, не совсем просвещённый взгляд, это делалось, скорее, чисто формально. Так сказать, «для галочки» лишь и потому, что требовалось для соблюдения протокола.

Ясен пень, что «пальчики» предполагаемого убийцы в любом случае здесь имеются. Поскольку, согласно полученным от участкового сведениям, проживал но, хоть и не совсем законно, в этой самой квартире.

Ну а если, не дай Создатель, дело было заказным то вряд ли киллер (опять странное, непривычное в лексиконе простого младшего лейтенанта слово) был так глуп, чтобы оставить неопровержимые улики.

— Забирайте. — Распорядился в конце-концов Позняков. И, дабы не молчать, обратился к Майе. — Результаты вскрытия сразу же ко мне на стол.

Медики или, скорее, в данном конкретном случае, представители похоронной команды, в чью задачу отвезти тело в морг, споро уложили труп несчастной жертвы на носилки и по-быстрому отчалили.

Вернее, попытались.

Так как на место преступления, несмотря на препятствия, создаваемые оставленным у входа патрульным милиционером, проникла взволнованная женщина.

На глаз ей было лет сорок. Вид имела довольно ухоженный. А, если учесть обилие золотых украшений на средней упитанности тушки, сама-собой всплыла, как впоследствии оказалось, довольно точная характеристика.

«Представительница советской торговли». — Про себя хмыкнул я.

Уж больно узнаваемым, я бы даже сказал, каким-то «карикатурным» был тщательно лелеемый ею образ. Мещанство в худшем проявлении, так сказать. Сопровождаемое полной безвкусицей и выставленным напоказ, непременного в их среде, «дорохо-бохато».

— Вы кто, гражданочка? — Попытался преградить ей дорогу, малость очумевший от беспардонного напора Василий.

— Директор! — Так, словно это всё объясняло, непререкаемым тоном заявила слегка обнаглевшая дама. — И, я хочу убедиться в смерти нашей сотрудницы!

Капитан уже начал набирать в грудь воздуха но, поймав взгляд Позняков и его, еле заметное покачивание головой, сдал назад.

Видно, майор решил, что проще дать ей взглянуть, чем выслушивать бесконечные и, как правило сильно мешающие делу претензии.

«Волнуется же, переживает». — С некоторой долей индифферентности подумал я. — «Может, и вправду, человек хороший»

Однако какое-то удовлетворённое и, я бы даже сказал, презрительно-радостное выражение её лица напрочь опровергали мои робкие предположения. Да и лёгкий укол в голову, сделанный моим, бдящим о карьерном росте подопечного, «интуитом» яснее ясного давал понять, что всё это неспроста.

Не сочувствие и желание разделить чужое горе, привело эту расчётливую тётку в нашу обитель скорби. А, скорее, та необъяснимая с точки зрения логики и непонятная обычному человеку, тяга. Влекущая злодея на место совершения преступления и, зачастую, оказывающая ему роковую, так сказать, «медвежью» услугу.