Пожар любви

За завтраком Барри вкратце познакомил Зейна с маршрутом и показал ему карты.

— Зейн никогда не бывал в таких экспедициях, Барри. Так что придется первое время присматривать за ним, в особенности когда поднимемся выше и будем идти над пропастью…

Зейн тут же перебил ее:

— Все-то ты знаешь, Лили Митчелл. Не волнуйся, у меня все будет в порядке.

— Но, Зейн…

Подняв руку, Зейн снова перебил ее:

— Теперь я уже не новичок в этих делах.

— Что ты имеешь в виду?

— Я ездил в Колумбию с тем своим клиентом, который купил у тебя кинжал. Помогал ему искать месторождение изумрудов.

Лили открыла рот от изумления, осматривая Зейна недоверчивым взглядом.

— Когда это было?

— На прошлой неделе, — победоносно заявил он. — Там, в горах, я сделал потрясающее открытие.

— Ты хочешь сказать, что уехал от меня, слетал в Колумбию, а потом приехал сюда?

— Я вернулся в Хьюстон, надеясь, что ты там. Но тебя не так-то легко поймать.

Покраснев от удовольствия, Лили подняла брови вверх, вспомнив об открытии, о котором упомянул Зейн. Возможно, оно могло пролить свет на историю инков.

— Так что ты открыл в Колумбии?

Зейн не смог сдержать довольной ухмылки:

— Так и знал, что это тебя заинтересует.

— Говори, не мучай меня!

Наклонившись к ней совсем близко, он посмотрел на нее сияющими на солнце голубыми глазами и низким голосом, который мог совратить даже святого, произнес:

— Я тебя еще помучаю, Лили Митчелл, только не открытиями, а кое-чем другим. — Взяв ее за руку, он поцеловал по очереди кончик каждого пальца. Потом резко обернулся к Барри:

— Могу я повесить свой рюкзак на одну из лам?

— Конечно, — отозвался тот.

Зейн снова повернулся к Лили.

— Потом я тебе все расскажу. — Он встал и двинулся за Барри.

Огромное раскаленное полуденное солнце повисло над Андами. Над поверхностью земли клубился пар, который скрывал тропу, мешая им продвигаться вперед. Воздух стоял неподвижно и лишь изредка колыхался вслед за пробежавшей морской свинкой или промелькнувшей пумой. Чем выше они поднимались, тем меньше животных попадалось на их пути. Тропическая растительность начала постепенно сменяться густыми коврами зеленой травы. Исчезли араукарии, длиннохвостые сосны, заросли тростника. Теперь им попадались только кипарисы да кустарники, цеплявшиеся за расщелины скал.

Зейн развлекал участников экспедиции рассказами о колумбийском путешествии с Колдом Тэпом и об их находке. Очень скоро Лили заметила, что Адриано и все остальные довольны тем, что Колд Тэп удовлетворился радостями самого путешествия и отказался от мысли о разработке месторождения. Ей же самым интересным показалось то, как Колд Тэп с Зейном по крупицам собирали необходимую информацию, легенды, факты и все прочее, что могло помочь прийти к определенному заключению.

«Совсем как папа», — мелькнуло у нее. Сколько раз они с отцом рылись в старинных книгах, консультировались со специалистами, изучали древние легенды, чтобы отыскать истину. Как часто отец говорил ей, что доверяет своей интуиции не меньше, чем логике. Та же интуиция теперь вела Лили. В глубине души она считала, что только по воле какого-то незримого мистического проводника Барри пришла в голову мысль заставить ее влезть на стул и взглянуть на карту сверху. Ей казалось, что рядом с ними все время витает что-то, подталкивая их вперед, заставляя совершать те или иные поступки. Может, это душа отца не оставляет ее, внушая, куда идти? А может, дух Джей Кея помог Зейну сделать открытие в Колумбии?

Ее даже немного пугало то, что Зейну с первой попытки удалось найти больше, чем многим хорошо подготовленным археологам и антропологам. А может быть, верно, что новичкам везет? И все же она считала, что тут не простая удача. Зейна вели разум и интуиция. Кроме того, на него не давила необходимость поддерживать репутацию специалиста, желание сохранить место где-нибудь в университете — все то, что так мешает сделать неожиданный решительный шаг.

В этот день, слушая его рассказы, Лили как никогда восхищалась своим Зейном.

Солнечные лучи, проникая сквозь широкие пальмовые листья и раскидистые ветви деревьев, посверкивали на лезвиях мачете, с помощью которых проводники расчищали путь от густо сплетенных лиан и других вьющихся растений, закрывавших дорогу. Этот участок маршрута оказался таким заросшим, что работать приходилось всем. К середине дня у Лили разболелись руки, а к вечеру уже все мышцы ныли от усталости. Ноги распухли, и она чувствовала, что не в состоянии больше сделать ни шагу. Пот градом струился по лицу, а майка промокла насквозь. Никогда еще Лили не приходилось так тяжело. По сравнению с этой экспедицией ее поездки с отцом казались просто воскресными прогулками.

Лили частенько поглядывала на Зейна, удивляясь его выносливости. Он давно снял походную рубашку, оставшись в одной футболке цвета хаки. При каждом взмахе мачете его хорошо развитые мышцы перекатывались легко и свободно. Кожа покрылась тонкой пленкой испарины, но ни жара, ни физическая усталость, ни насекомые, видимо, не беспокоили его. Само присутствие Зейна в джунглях казалось таким естественным, словно он родился для того, чтобы жить на этой земле.

Теперь Лили видела его в совсем ином свете. Ей даже трудно было представить себе Зейна таким, каким она видела его в Хьюстоне: безукоризненно одетым как с картинки. Сегодняшний Зейн выглядел совсем другим, еще не известным ей, и Лили невольно спрашивала себя, что он сам думает, открыв эту сторону своей натуры.

Отрубая огромные куски от зеленой стены растений, Зейн что-то негромко насвистывал. Он чувствовал, как кровь бурлит в жилах, как в полную силу работают мускулы. Это напоминало ему вечера, проведенные в тренажерном зале, когда он тренировался до изнеможения.

К его величайшему удивлению, Лили не отставала. Она ни разу не пожаловалась на жару или насекомых, хотя могла бы вылить на себя целую банку репеллента. Наконец-то Зейн начал понимать, что дают человеку джунгли: они внушают желание покорять непокоренное. Впервые в жизни он стал понимать Лили по-новому, более глубоко — так, как никогда не смог бы ее понимать, если бы не приехал сюда.

Сознание того, что они с Лили действуют заодно, согревало Зейна. Их отношения вырастали в нечто большее, чем просто сексуальное влечение. Хотя каждый взгляд на нее по-прежнему вызывал в нем желание, но теперь в нем было больше чувства, больше любви, чем когда-либо.

К концу дня они поднялись на вершину горы, где, по мнению Лили, брала свое начало «золотая река». Несмотря на то что весь этот район Анд, носивший название Вилкабамба, сформировался в результате воздействия рек, промывших в горах глубокие каньоны, большинство из тех рек давным-давно высохли.

Вконец измученные, они стали устраиваться на ночлег. Пока Зейн кормил лам, а другие мужчины подвешивали гамаки, Лили развела огонь и поставила кастрюльку с водой для кофе. Открыв банки с фасолью, она выложила ее в другую кастрюлю и поставила разогревать. На десерт она достала персиковый компот. Когда Зейн уселся рядом с ней, Лили поджаривала хлеб.

Он положил ей руку на плечо.

— Ты что такая мрачная?

— Что, если папа ошибся и его расчеты не годятся? — тревожно спросила она. — Неужели мы проделали весь путь напрасно?