Пожиратель Драконов. Часть 2

Плевать, что они — представители сильнейшей фракции этого мира.

Плевать, что их смерти будут стоить мне войны с этой фракцией.

Плевать, что живыми они были бы куда полезнее, чем мёртвыми.

Плевать. Сегодня я убью их всех до единого.

Глава 41

Взмахнув крыльями, я оторвался от пола пещеры и устремился на построение судей Драконьего Трона, активно теснивших Мо. И произошло это как нельзя вовремя, иначе мне уже пришлось бы не спасать девушку, а мстить за неё.

Ожоги, порезы, кровоподтёки и переломы по всему телу, вырванный кусок плоти размером с кулак на бедре, дыра в щеке, срезанная начисто левая стопа. Девушка находилась в отвратительном состоянии и держалась лишь благодаря мане и силе воли.

Когда моя огромная туша закрыла её от очередного залпа заклинаний и до помутнённого сознания Мо дошло, что ей больше не нужно стараться, она просто отключилась и начала падать.

Я аккуратно поймал её приказом фиксации и переместил в самое безопасное на данный момент место в пещере — выплавленную ей траншею к рукояти топора Махуаса. После чего, убедившись, что жизни девушки на данный момент ничего не угрожает, позволил себе временно забыть о ней и сосредоточиться на враге.

Меня они атаковали с не меньшей яростью. Вот только этого уровня теперь для меня было недостаточно.

После полугода стараний и преодоления постоянной боли во время борьбы с ядом я, наконец-то, получил силу, достойную мощи этого тела. Дар чёрного льда.

Раскрыв пасть, я изрыгнул в сторону отряда судей потом чернильно-чёрного тумана.

В и так абсолютно чёрном пространстве пещеры невооружённым глазом нельзя было заметить разницу. Но судя по тому, как маги Драконьего Трона, до сих пор старательно поддерживавшие строй, бросились врассыпную, они прекрасно поняли, чем им грозила эта атака.

Дар, полученный после пожирания огромного скелета, был сильнее, чем все остальные мои Дары вместе взятые. А это могло означать только одно. Это был Дар первого класса.

Сложно было представить, какую силу должен был иметь минотавр Махуас при жизни, чтобы спустя тысячелетия после смерти в его костях сохранился Дар такой мощи. Возможно, существовали классы выше первого, и выше намного, просто я об этом пока не знал.

Так или иначе, сейчас наконец-то мощь моей магии поднялась на уровень, сравнимый с мощью физической. И это увеличило мой боевой потенциал куда больше, чем просто вдвое.

Выдохнутый мной чёрный туман был гуще и опаснее, чем даже тот, что исторгался из скелета Махуаса во время губительных волн.

Человека, попавшего под него, ждала лишь одна участь. Превратиться в ледяную скульптуру, промёрзнув насквозь, до самого драконьего сердца.

Разумеется, от этого тумана, как и от любой другой атаки, можно было защититься. Вот только при прочих равных мировая аура с лёгкостью разрушала простую ману, а Дар первого класса даже без усилений другими моими Дарами и мировыми приказами выдавал энергию на уровне пикового тридцать девятого ранга.

А ядовитый аспект чёрного льда лишь ещё больше усугублял его воздействие.

Даже если судей Драконьего Трона было полсотни, и они больших сложностей пробились сквозь ветер Мо, перед несущимся на них облаком смерти сложно было оставаться храбрым.

Вот только пещера, ставшая последним пристанищем для Махуаса, была слишком маленькой, чтобы все пятьдесят человек смогли эффективно уклониться от атаки по области. К тому же с каждым мгновением распространявшейся на всё больший объём пространства.

Раздались сдавленные вопли и хрипы умирающих. Дюжина человек — те, кто не сумел вовремя среагировать или решил увернуться в неправильную сторону, были поглощены чёрным туманом.

Спустя меньше чем секунду из ядовитого облака начали падать застывшие навсегда люди с выражениями ужаса и боли на лицах. Ударяясь об пол пещеры, тела с мелодичным звоном разбивались на миллионы обломков, будто опущенные в жидкий азот розы в красивых видео с экспериментами.

Оставшиеся в живых благодаря лучшим навыкам или банально удаче больше не помышляли о продолжении боя. Осознав, что произошло с их союзниками, судьи Драконьего Трона в едином порыве бросились вверх, к колодцу.

К сожалению для них, это в любом случае было бесполезно.

Чуть меньше десятка я прикончил внутри пещеры, ловя их когтями и клыками и поливая чёрным туманом. А когда все оставшиеся в живых судьи «благополучно» скрылись в дыре колодца, подлетел к ней и, набрав побольше воздуха в лёгкие, дохнул на полную.

Маги тридцать седьмых — тридцать восьмых рангов преодолеть три километра колодца до поверхности могли секунды за две — две с половиной максимум. Однако это только в том случае, если на пути у них не было никаких препятствий.

Дар первого класса был чем-то совершенно иным не только из-за грубой мощи, но и с точки зрения тонкости управления.

Не задумавшись даже на секунду о том, смогу ли я это сделать, я создал где-то на трети глубины колодца широкую платформу приказа фиксации, а затем вырастил прямо на ней слой чёрного льда. И это оказалось настолько просто, что даже удивительно.

С Даром молнии провернуть подобный трюк я бы совершенно точно не сумел, сколько бы не концентрировался. А чёрный лёд будто бы был продолжением моего тела, контролировать его получалось легко и естественно.

При этом пробить такую «заглушку» для рвущихся спастись от меня магов было бы той ещё задачей.

Может быть мой чёрный лёд был далеко не таким крепким, как стены пещеры, в которых он собирался на протяжение тысячелетий. Но он был куда прочнее любых обычных материалов, прочнее гранита, титана и алмазов. Прочнее стен, окружавших Преддверье, пропитанных магией специально для того, чтобы выдерживать атаки диких драконов.

Если бы оставшиеся двадцать семь человек скооперировались и, потратив пару секунд на подготовку, ударили бы по чёрному льду одновременно своими самыми мощными атаками, то это, возможно сработало бы.

Но их строй уже был бесповоротно разрушен, да и двух секунд у них не было.

Чёрный туман стремительно поднимался по колодцу, поглощая самых медленных, и от него уже было не скрыться. Те, кто оказался наиболее прытким, успели добраться до созданной мной заглушки и в панике бились в неё. Остальные уже превратились в ледяные статуи.

Однако убить всех ублюдков у меня не вышло. Сверху, с поверхности, я вдруг ощутил резкую вспышку невероятной по мощи ауры.

Будто метеор, она появилась на краю ущелья, за мгновение добралась до его дна, нырнула в колодец, преодолела километр до поставленной мной заглушки, разнесла её в дребезги и только тогда замедлилась.