Пожиратель III
Шрифт:
— Теперь ты, — объявил я. — Сейчас я тебе рёбра на место поставлю и продолжим с нотариусом разговор. Будет не больно.
— Мне или нотариусу? — пошутил друг.
— Тебе, — ответил я. — Нотариусу будет больно. Очень больно.
Щелчок встающих на месте костей услышал даже я. Влад стиснул зубы и, выкатив глаза, едва сдержался от крика.
— Твою мать, ни хрена себе не больно! — прошипел он, но тут же обнаружил, что может дышать полной грудью. — Охренеть! Гарик, ты крут!
— Ты ещё круче! — серьёзно ответил я и хлопнул его по плечу. — Спасибо, Влад! Ты настоящий друг. А теперь пойдём
— Ты обещал, что ему будет больно! — напомнил Влад.
— Ну если не отдаст сразу документы, то будет, — пообещал я.
— Надеюсь, сразу не отдаст, — мрачно произнёс друг, похоже, он сильно разозлился на Стрижова за то, что тот вызвал бандитов на подмогу.
Глава 7
— Где ты спрятал этого гадёныша? — спросил я Влада.
— В гардеробе, — ответил друг и махнул, приглашая идти за ним.
Мы вышли в коридор, прошли до его конца, и Влад толкнул дверь в гардеробную комнату. Размером она оказалась с мою комнату в нашей квартире. И была практически пуста. Лишь в одном из углов были кучей набросаны вещи. Влад раскидал их в разные стороны, и я увидел лежащего на полу нотариуса.
Как же я был зол на него — словами не передать. Но надо было взять себя в руки и попытаться объяснить ему, что с нами лучше договориться. Впрочем, глядя на своё разрушенное жилище и лежащих на полу бандитов, он и так должен был понять, что мы сюда приехали не шутки шутить.
Впрочем, так оно и было. Нам уже просто было некуда отступать. Я, конечно, не до конца раскрыл карты — Стрижов пока ещё не знал, кто я такой и за какими именно документами приехал, но это значения не имело. Если я сейчас не выбью с него то, что мне нужно, то не выбью уже никогда. По той простой причине, что больше я его никогда не смогу поймать.
Влад поднял нотариуса, закинул на плечо и спросил:
— Куда его?
— В гостиную, — ответил я.
Друг кивнул и утащил Стрижова, а я собрался уже идти за ним, но тут мой взгляд упал на стоящие у стены гладильный аппарат, доску и утюг на ней. Ну это просто знак. Поиграем сейчас в девяностые.
В конце концов, а почему бы и нет? Я приехал к нотариусу, как к человеку, а он вызвал братков, чтобы те меня убили. Он первый начал. Пусть теперь оценит все прелести допроса по-братковски.
Недобро ухмыльнувшись, я взял утюг и пошёл в гостиную.
— Клади его на обеденный стол! — крикнул я Владу, заметив, что тот стоит и не знает, куда положить нотариуса.
Собственно, и класть-то его было некуда: гостиная была разрушена почти полностью. Тем удивительнее было то, что огромный обеденный стол, стоявший посреди комнаты, остался практически целым — лишь с одного края был отбит кусок.
Влад бросил Стрижова на стол как мешок картошки, ни сколько не боясь тому что-нибудь сломать. Похоже, друг злился на нотариуса ещё сильнее, чем я. После Влад обернулся ко мне, увидел мой «инструмент» и с удивлением спросил:
— А утюг тебе зачем?
— Он заменяет сыворотку правды, — ответил я. — И во многом её превосходит. Надо его привязать покрепче.
Мы оборвали портьеры, порвали их на полоски и привязали ими нотариуса к столешнице. После чего я снял с Платона Платоновича
заклинание Сна.— Сю-ю-юрпри-и-из! — произнёс я со зловещей улыбкой, едва нотариус пришёл в себя.
Тот попытался вскочить, но у него это ожидаемо не получилось. Он принялся вертеть по сторонам головой.
— Ищешь кого-то? — спросил я. — Наверное, тех ребят, что приехали по твоему вызову? Они не могут подойти, они на полу лежат.
— Вы убили их? — с ужасом спросил нотариус.
— Пока нет. Но это легко исправить.
Я огляделся, обнаружил на одной стене розетку и пододвинул к ней стол со Стрижовым. После чего разорвал у него на груди рубаху и водрузил туда утюг.
— Что вы делаете? — испуганно спросил нотариус.
— Пытаюсь вызвать у тебя чувство доверия, чтобы ты мне всё рассказал и показал, — ответил я, включая утюг в розетку. — И отдал то, что мне нужно.
— У меня ничего нет! — завопил Стрижов, начиная ощущать кожей, как нагревается утюг.
— Гарик, это что за прикол? — в свою очередь с любопытством спросил Влад.
— Это старое народное средство, лечит пробелы в памяти покруче листа подорожника, — ответил я. — Видишь, он ничего не помнит, но сейчас память начнёт к нему возвращаться.
— Но зачем утюг? Ты же одарённый, ты можешь ладонью ему грудь прожечь.
— Ничего ты не понимаешь. Я человек, я могу дать слабину — пожалеть этого говнюка и убрать руку, а утюг заднюю не включит. Утюг будет выполнять свою работу несмотря ни на что. Да и вообще, это классика, это красиво. Это, можно сказать…
— А-а-а! Уберите утюг! — заорал нотариус, перебивая меня и довольно жутко взвыл.
— Память вернулась? — спросил я, но Стрижов меня не слышал, он орал так, что уши закладывало.
Я левой рукой поднял утюг, правой обезболил ожог и спросил:
— Память вернулась?
— У меня ничего нет, — застонал нотариус.
— Рано прервали процедуру, — вздохнул я. — Память к пациенту пока не вернулась. Придётся продолжать.
Но только я поставил утюг на место, как Стрижов заорал:
— Вернулась!
— Не слышу, — пожал я плечами.
— Вернулась! Уберите утюг! Мне больно!
— Не надо так орать, я не глухой. Вся память вернулась?
— Вся, — простонал нотариус. — Что вы хотите?
— Всего лишь два договора и журнал операций, — ответил я, убирая утюг с груди Платона Платоновича.
— Мне больно, — простонал нотариус.
— А если я уберу боль, с ней память не уйдёт? — поинтересовался я.
— Нет, — всхлипнул он.
— Точно? А то если уйдёт, то третья процедура будет исключительно болезненной.
— Я отдам вам всё, что вы хотите, — пообещал Стрижов.
Я быстро обезболил рану, дав ей затянуться новой кожей, после чего сказал:
— Ты помнишь Воронова Василия Петровича?
— Имя знакомое, — ответил нотариус.
— Ты оформлял на него договор приватизации «Уральского оружейного завода», а потом продажу им этого завода другим лицам.
— Оформлял, — подтвердил нотариус. — Помню.
— Вот твои экземпляры этих договоров мне и нужны. И записи в журнал об этих сделках. И если ты сейчас скажешь, что их у тебя нет, то я верну утюг тебе на грудь и не уберу, пока он не прожжёт дыру до позвоночника.