Пожиратель нечистот

Топтал первую жертву получивший новый импульс от энергии реализации инстинкта убийцы Игорь минуты три. Насладившись падением прохожего во мрак грязи поражения, Игорь обыскал жертву. Обшарив карманы, выудил из внутреннего кармана пиджака лопатник, набитый деньгами; не пересчитывая их, засунул себе за пазуху. Лёгкие деньги его сейчас не интересовали, но и отказываться от них он не собирался. Ему нужно было доказательство его победы – трофей, возбуждающий приятными воспоминаниями сознание. Таким знаком его превосходства над жертвой стали часы. CASIO… не слишком крутая фирма, но ценность первого трофея трудно переоценить.

Домой он вернулся свободным и счастливым. Лишь через три дня бушующий под крышкой черепа шторм эйфории пошёл на спад, и Игорь смог рассуждать здраво. Проанализировав приключение, он пришёл к выводу, что ему катастрофически не хватает выносливости. Первый раз повезло. А если бы он тогда промахнулся? Необходимо было иметь преимущество в кармане на случай непредвиденного, но прогнозируемого, развития событий. Первое – это холодное оружие, гарантия превосходства на крайний случай и второе – это развитие навыков бойца на основании школы какого-либо спортивного единоборства. Скрепя сердцем, распрощавшись с частичкой болезненной независимости, Марков записался в секцию вольной борьбы. Первые два месяца было тяжело. Тренировочный ад, которого он не ждал. Сила силой, а сердце не выдерживало. После тренировки болели суставы, спина, ноги не слушались. А ведь приходилось регулярно посещать занятия. Он чувствовал себя старой развалиной. Первые минуты учебных схваток он проводил в атаках, исповедуя силовую манеру ведения боя. Потом бензин кончался и его начинали прессовать. Выносливость проникала в кровь Игоря с трудом, как ему казалось неприемлемо медленно, но молодость брала своё; на двадцать пятой тренировке наступил момент, когда Игорь смог выстоять два часа тренировки и не устать во фруктовые выжимки.

На вторую охоту Марков вышел в декабре. Зима: снег только лёг пушистым девственным саваном на улицы столицы, оставаясь пока чистым, не осквернённым токсичными выделениями предприятий, не захарканным моторными газами автомобилей, небесным подарком природы. Он пошёл туда же, в парк-сквер, на место первого триумфа. Риск? Да, но уверенность его выросла, прошло время, и боятся по-настоящему стоило лишь своей слабости. То же место, тот же час. Безлюдье, острый свет оранжевых плодов фонарей, снег, холод, зуд. Теперь зубы Игоря выбивали марш озноба, а не страха. В этот раз ожидание не продлилось долго и не тянулось так мучительно медленно.

Крепкий мужчина – шея короткая, толстая, словно ствол столетнего дерева, плечи, созданные для переноса тяжестей, мощные ноги штангиста. Рост подкачал: не дотягивал и до метра семидесяти пяти. Но возможный недостаток в кулачной драке мог стать и преимуществом, особенно в партере. Игорь, в соответствии с возросшей уверенностью, поменял тактику. Пошёл на крепыша в лоб.

– Эй, ты! Стопэ, козёл!

Игорь, загораживая проход мужчине, шёл прямо на него. Тот притормозил, но не встал. Удивившись, крепыш не растерялся, постарался обойти неадекватного парня со зрачками хронического наркоши стороной. Последовал удар правой. Зажатая в ладонь свинчатка должна была обеспечить Игорю сокрушительное воздействие на кости лица второй жертвы. Костяшки кулака угодили точно в середину лба крепыша, он просел и ответил двумя неожиданными свингами. Палач и жертва сцепились. Короткая размахайка, клинч и партер. Оказавшегося сверху Игоря легко столкнули на бок. Мужик навалился сверху с колотушками ударов. Опять повторялась история первой охоты. Игорь упускал инициативу. Он не задохнулся, просто у крепыша сил оказалось побольше. Теперь кости Маркова трещали под натиском праведного гнева силача; голова гудела медным колоколом. Пора бы обратиться за помощью к страховке.

Игорь в суматохе избиения умудрился достать нож. Хлобыстнув мужика ножом по рёбрам, отпихнул застонавшего крепыша в сугроб, привстал, кинулся на закрывшегося в форму калачика противника, руками прикрывшего голову. Он наносил тычки остриём лезвия по плечам, верхней половине груди, шее. Кровь взлетала острыми секундными гейзерами, окрашивая белое снежное полотно в причудливые тёмные узоры прихода близкой смерти.

Нанеся более пятидесяти ножевых ранений, Марков остановился. Крепыш ещё оставался жив. Туловище и голова неподвижны, а руки слабо приподнимались, шарили в слепой попытке найти спасение. Мужчина тихо стонал, булькал переизбытком крови, затекшей из ран в рваное горло. Шансов выжить у него не оставалось. Потеря крови, одиночество пустынного парка, и как итог – неизбежная смерть. Убийство, первая смерть на счету начинающего маньяка. Игорю стало тошно. Он раздвоился, личность дала чёрную трещину. Одна часть хохотала и требовала продолжения, другая страдала, проявляя сантиментальное сочувствие к жертве. Что-то чужое проснулось в нём. Оно словно ждало, когда он допустит ошибку, и теперь, получив право голоса, стремилось подчинить Игоря полностью себе.

Забрав с собой обручальное кольцо крепыша, Игорь Марков, кое-как затерев снегом на одежде пятна свежей крови, покинул место преступления. Он был как пьяный, и уходил как пьяный. Его никто не видел, и никто не остановил: Игорь благополучно вернулся домой.

Убийство разбудило в нём силу третьего глаза и открыло знание, пока ещё смутное, не сложившееся в окончательную форму. Марков давно догадывался, что ни он один обитает в его теле, а теперь его смутная догадка приобрела тяжесть железобетонной уверенности. Он не мог общаться со своей (не своей) половиной. Все вопросы оставались без ответа. Оттуда, из тени личности, исходили лишь импульсы, подталкивающие его к продолжению охотничьего сезона. Он не сопротивлялся. Игорь погрузился в глубокие кровавые воды серии. Каждую неделю он совершал вечерние вылазки, орудовал в парках, на конечных остановках общественного транспорта, на стройках и в пригородах. На учёбу времени не оставалось. Точнее – его было навалом, но обучение его больше не интересовало, он, к неудовольствию матери, забрал документы из академии и поступил на службу в МЧС. Срочную проходил в воинской части, дислоцирующейся в Ногинске, стал штатным рядовым спасателем. Через год перешёл в пожарную структуру МЧС. Отряд тоже базировался в Подмосковье, а именно, в Реутове. Игорь мотался в основном по Московской области, но изредка выезжал и в центральные регионы России. Для маньяка благодать – возможность охотиться в разных районах, что затрудняло объединение разрозненных эпизодов разными следователями в одно дело. К двадцати пяти годам счёт его подвигов шёл на десятки: всё больше тяжкие телесные; убийств в его списке значилось всего два. Первое – тогда в парке, и ещё одно – рядом со железнодорожной станцией "Отдых". Забил мужичка до смерти. Не хотел, так вышло, случайно.

Параллельно уличным подвигам зуд к преступным поступкам Марков удовлетворял в клетке. Отслужив, он стал выступать в любительских турнирах ММА. К тому времени он заматерел, набрал мускульную массу, стал настоящей машиной. Игорь подсел на гормон роста. Гармошка делала его массивным, невероятно сильным. Связки, сухожилья мутировали в толстенные канаты, мускулы набирали массу и ускоренно сбрасывали жир. Единственный недостаток гормона роста состоял в том, что колоть его требовалось каждый день, утром и вечером, на протяжении полугода. Именно столько длился курс. Для лучшего эффекта и быстрого набора скорости силовой мутации, Игорь добавлял к курсу дополнительно разные факторы роста – механический и инсулиноподобный. Он рос, и осечек на охоте больше не случалось, да и в спортивных противостояниях ему способствовала удача. Шёл он без поражений, из десяти боёв закончив девять досрочно в первом раунде. В спорте он спускал пар накопленного напряжения тогда, когда вылазки за жертвами становились временно невозможны.

Игорь ежедневно боролся со своим вторым "я", требовавшим настоящей крови, а не просто синяков и переломов. Оборона слабела, и Игорь всё ближе подходил к черте подталкиваемый нетерпеливым гостем, засевшем в нём наконечником отравленной стрелы. Проснувшиеся в нём таланты прозрения, внушения, предсказания он использовал примитивно, чтобы уходить незамеченным, чтобы не попадать в поле зрения полиции. Только во сне Игорь получал возможность видеть картины чужих отвратительных преступлений, которые он, обманывая себе, по-прежнему принимал за обыкновенные кошмары.

Психика Маркова не выдерживала натиска впечатлений извне. Двойник из тени пользовался слабостью донора. Он не ожидал, что ему окажут такое последовательное упрямое сопротивление, но последнее слово осталось за ним. Уронив в борону извилин семечко идеи о новых впечатлениях испытания твёрдости духа через пытки жертвы, двойник бережно заботился о нём, пока из крошки не вымахало целое развесистое дерево безумного желания жестокого эксперимента.

Игорь подготовился. Приобрёл гараж (естественно без официального оформления, у алкаша за ящик палёнки) с подвалом, на окраине заштатного, занюханного посёлка городского типа, на границе области, прикупил инструментов и выследил жертву, когда та возвращалась домой с электрички: напал, вырубил и притащил в подземное логово.

Свет тусклый, пахнет гнилой картошкой, влажные стены, грязь. Молодой щуплый парень (Игорь специально такого замухрышку выбрал, чтобы ловчее было тащить) сидел привязанным к железному остову стула. Руки на подлокотниках, голова удерживается ремнём, ноги привязаны к ножкам. Белёсый, как лабораторная мышь, обнажённый по пояс паренёк натужно приходит в себя. Разлепляет веки, облизывает пересохшие губы. Перед ним стоит глыба в форме эмчеэсовца.

– Эй, ты чего это?

– Заткнись, – вяло говорит Игорь.

– Ой, что это? – Жертва обнаруживает, что привязана. – Отпусти меня… Кончай, а?

– Побереги силы, они тебе понадобятся, – с угрозой, но как-то устало сказал Марков. Игорю перестаёт всё это нравиться. Он жалеет, что вообще притащил сюда этого задохлика в подвал.

Чтобы хоть немного взбодриться, Марков бьёт тыльной стороной ладони по роже козлика. Не помогает, белобрысый карлик так перевозбуждён, что не замечает оплеухи. Он таращит глаза и заикаясь, подбирает, выдавливает и всё никак не выдавит из себя нужные для него слова жалостливой мольбы. Из деревянного ящика, стоявшего на верстаке, Игорь выбирает плоскогубцы. С силой тыкает ими в бицепс парня. Ссадина набухает тучными каплями крови. Слышится – "УО!", – паренёк дёргается.