Пожиратель
Шрифт:
В общем, мне все равно пришлось состроить морду кирпичом, ибо иначе Призрак стал бы читать лекцию о политическом и деловом этикете, ей богу, я это запомнил с первого раза, а с пятого я мог даже жесты Харпера во время речи повторить!
Наконец этот... не знаю, как его сейчас назвать, вроде толковый человек и в будущем будет крайне полезен, но вот хочется его пристукнуть и все. Причём это иррациональное желание появляется лишь в моменты подобных затягиваний.
– Завтра будет объявлено о мобилизации.
– Наконец разродился он, успев перед этим допить виски и докурить сигарету. Я, выглядел столь же бесстрастно, но внутренне уже хотел сгрызть пустой фужер из-под вина, ну и
Я слегка приподнял левую бровь. И это все? Я ожидал чего-то более важного...
– ... и я бы хотел, чтобы ты, возглавил своих биотиков и кроганов, ведь никто лучше тебя не знает их потенциал и использовать на все сто процентов эффективно не сможет...
– Харпер вновь замолчал, внимательно исследуя мое лицо, которое я лишь чудом удержал. Ведь этот засранец иначе стал бы затягивать с подробностями, наказывая меня таким образом.
– ... Разумеется, ты будешь не один, ведь ты согласишься. Что хоть у тебя и твоих офицеров есть опыт и навыки, но их катастрофически мало?..
Я на подобное лишь слегка качнул головой. Обозначая согласие.
– Ну а после, я надеюсь, выигранной войны можно будет провести уже назревшее реформирование Нашей организации. На этом все.
После этих слов в глазах Призрака сверкнуло что-то слегка попахивающее садизмом, и его голограмма пропала, ну а я не удержался и метнул в то место, где только, что был Харпер свой фужер.
– Зараза.
– Прошипел я, хотя в этом шипении почти не было злобы, скорее предвкушение. Так замотивировать меня, при этом фактически ничего не пообещав и сообщив, но сделав целую гору намеков и при этом не довести меня мог только этот хитрец! Ну, ничего, я уже давно планировал вывести на прогулку свой кроганский клан, заодно можно будет отработать одну из предложенных Гадрогом легенд для легализации...
На мое лицо вновь вылезла кровожадная ухмылка инесмотря на некоторое энергетическое истощение, что только начало выправляться, я буквально загорелся трудовым энтузиазмом.
Кажется, потискать Аниму, вновь не удастся... жаль.
Глава 17
Тишина опустилась на военный лагерь Батарианской гегемонии.
Всего десять минут и пять человек потребовалось для того, чтобы упокоить пять десятков четырехглазых, при этом ни один из них даже не успел понять, как умер. Хотя нет, один все же успел, и не только понять, но и пожалеть, что не сдох еще в утробе своей матери. Его допрашивал истинный мастер своего дела, способный разговорить даже немого. И ведь не скажешь что высокая девушка с экзотическим цветом волос и приятной доброй улыбкой, вообще способна причинить вред разумному.
Однако невинная внешность ничуть не мешала ей все с той же добрейшей, обезоруживающей улыбкой и участливым взглядом выпытывать стратегически важные данные. Попутно с этим жалуясь на ужасную погоду на этой планете, слишком жаркий климат, от чего она вся уже вспотела, да и вообще все батары мерзкие, причём не только снаружи, но и изнутри, столько уязвимых мест, столько возможностей убить одним единственным ударом.
– Я закончила.
– Коротко отрапортовала девушка с легким, специально наработанным французским акцентом, когда окончательно выдохшийся и высказавший все что знает батар замолчал навек, умерев от тонкой иглы в ухо, повредившей в его мозгу участок отвечающий
Разумеется, было бы проще использовать банальные психотропные препараты, а не подключать к допросу штатного медика отряда. Но, к великому сожалению у всех военных-Батарианцев был забавный чип, который при обнаружении в крови ряда препаратов очень быстро и практически безболезненно мощным микроволновым импульсом варил мозги четырехглазым, так что допрос приходилось вести по старинке.
Командир отряда, ветеран N7, прошедший еще через войну первого контакта нахмурил свое лицо, пересеченное широким бугристым шрамом. По результатам допроса, выходило, что тут совсем недалеко есть правительственный бункер, в котором в скором времени должны собраться офицеры, ответственные за оборону планеты и им придется брать его. Но впятером этого не сделать, придется запрашивать поддержку.
– Как же я устал.
– Протянул командир отряда, взглянув в небо. Они уже три недели пытаются выбить Батарианцев с этого заросшего джунглями мира, но так и не добились ничего.
Война уже идет два месяца. За которые альянс, несмотря на превосходство в технологиях, численность и продвижение вглубь территории врага, откровенно обосрался Партизанская война. Именно так можно описать все проблемы людей. Удары из кустов, отрава в воде, подрыв электростанции, простые, но такие эффективные ловушки. Все это лишало жизни тысячи молодых новобранцев, что толком, и стрелять даже не научились.
Зачем их вообще на войну выпустили?
Пока командир отряда в очередной раз впал в неопределенное состояние меланхолии, граничащей с депрессией, молодая девушка, что активно косит под француженку с любопытством наблюдала за тем, как ее сослуживец с упоением отковыривает от брони дохлого языка его цветастые медали.
– Зачем тебе это?
– Спросила она, мило улыбнувшись и заставив тем самым вздрогнуть азиата с капелькой славянских кровей. В отличие от чернявой стервы, что очень сильно портила жизнь ей в детстве, она была никудышным актером, но это лишь в сравнении с ней, остальных же, даже профессиональных актеров она переплюнет на раз.
– Трофей.
– Коротко сказал он. Вернувшись к своему занятию. Он вообще был немного странным, какой-то сам себе на уме, да еще и зациклен на пути война или чем-то вроде этого. Хотя солдат он хороший, и мечник сносный.
Флер непроизвольно усмехнулась, припомнить их последний спарринг, к сожалению вести его, приходится на дрянных стандартных армейских ножах, ибо иного ничего у них попросту нет, но несмотря на этом она вновь смогла втоптать в грязь сразу двоих, из которых один вообще-то в N7состоит. Но гордости подобное не вызывало, лишь глухое раздражение, ибо ей было скучно. Смертельно скучно.
Она с ностальгией вспоминала свое детство, не то, что она провела с родителями, то время вообще практически выветрилось из головки синевласки, как и лица ее родителей. Она вспоминала свою жизнь в полувоенном детском лагере. Ну, то, что он полувоенный она поняла лишь, когда сама вступила в ряды доблестной армии Альянса, в чине лейтенанта мед. Службы. Но несмотря на суровость тот лагерь и дети из него стали ей родными.
Ну, почти все.
Первой кого она сразу же невзлюбила, была Ребекка, хотя кто эту властолюбивую сучку вообще любит? Ну, кроме Ери? Вот то-то и оно. Второй, что ей сильно не понравилась, была Алиса. Флер сама долгое время не понимала свою антипатию к этой милой на первый взгляд смущающейся от любой улыбки Ери умненькой девочки. Но Флер смогла увидеть истинное лицо Алисы. Она был не лучше Ребекки. Нет! Она была куда хуже нее! Чернявая хотя бы не скрывает свою подлую природу, а эта... эта...