Пожиратели миров. 10 том

— После завершения переговоров вы должны будете сообщить нам о результатах и скоординировать с нами наши дальнейшие действия, — тут же отчеканил он.

— Посмотрим, — ответил я, пытаясь его обогнуть, но тот перегородил мне путь.

— Никаких посмотрим, солдат! Это приказ! — рявкнул он.

— Я не ваш солдат. И я не служу вашей армии. А теперь дайте пройти, все вопросы согласованны с достопочтенный господином Вальцелавом Максидос.

— Ты не расслышал меня, щенок?! Это приказ! — он начал даже брызгать слюной.

Это был настолько карикатурный злой офицер, что мне свело скулы. То ли он действительно был идиотом, то ли получил эту должность совсем недавно и таким образом пытался себе заработать имя. Как бы то ни было…

— И?ли? ты? ?от?о?йдё?ш?ь? ?сам,? и?ли я? ?о??т?р?е?ж?у? т?в?ою? ?г??о??ло?ву? ?и?? ??п?е??р?е?ш?аг?н??у ?че?р?е?з ?т?в?ой чёр?т?о?в ?т?р??у??п,? ?о??тро???д?ь?е. И? м?не н??и?чег??о з?а? ?это?? ?не б??у?д???е??т, ?по?т??ому? ?чт??о? ??н?а?сле?д?н??и?к? п??ре?ст?о?ла??? ?ра?ди? ??спасен?ия с?т?ол?и??ц??ы з?а???кр?оет? ?гла?з?а на? это?.?

Слова вылились из моего рта звериным рычанием, заставив того побледнеть и отступить на пару шагов назад, что позволило нам подняться на борт. Ни одна тварь не встанет на моём пути, и если потребуется, я этот путь прорублю.

Зайдя внутрь, я тут же закрыл люк, чтобы этот ушлёпок не поднялся за нами на борт.

— Фарен? — позвал я нашего пилота, который остался на корабле. — Ты как?

— Нормально, — лениво ответил тот. — Вздремнул, пока вас не было, хотя предпочёл бы, конечно, койку в каюте.

— Кто-то должен был остаться здесь, чтобы они не решили подняться на борт, — ответил я. — Готовься к отстыковке, мы вылетаем.

— Принял. Борт-два, мы готовы к отстыковке, запрашиваем разрешение и коридор для выхода…

Тем временем я начал помогать Грогу и Зигфриду одеваться в активную броню.

— Они засекли нас? — спросил Грог.

— Должны были. Мы в видимости всех средних и дальних радаров.

Пока я помогал с активной бронёй, корабль едва заметно вздрогнул, когда отцепили швартовые захваты. Корабль слегка покачнулся и поплыл из ангара. Я этого, естественно, не видел, но чувствовал движение и прекрасно понимал, что это значит. И когда шлем активной брони на мне защёлкнулся, я вернулся в кабину.

— Где мы?

— Только отлетели, — отчитался Фарен. — С нами выходили на связь. Просили передать, чтобы ты немедленно связался с ними, как только пройдут переговоры…

— Вызови их, — попросил я.

— Хорошо.

Пошли помехи, и где-то через полминуты я услышал голос одного из операторов.

— Борт-два, мы вас слышим. Для вас есть…

— Свяжите с достопочтенным господином Максидос.

— Вы должны…

— Ты не расслышал? — поднял я голос. — Соединил меня с достопочтенным господином Максидос или я отключаю связь и разбирайтесь сами!

Повисла тишина, после которой мне всё же пришёл ответ.

— Ожидайте.

Поэтому я не хотел связываться с государством Тринианским. Ни поступать на службу, ни становиться доверенным лицом государя. Если они сейчас буквально принуждают меня подчиняться и следовать их плану, которого наверняка ещё и нет, хотя это я им добровольно помогаю исправить ситуацию, что будет там? Нет, спасибо, не очень хочется.

— Вальцелав Максидос на связи, — раздался его голос.

— Это закрытый канал? — сразу спросил я.

— Секунду… — послышались щелчки, помехи, и вскоре в эфире появилось гудение, будто кто-то поднёс микрофон к электродвигателю. На фоне его раздался голос наследника. — Теперь да. Ты должен будешь отчитаться о результатах переговоров.

— Я сообщу результаты.

— И обговорить их…

— Никаких обговорить, — отрезал я. — Сейчас вы должны направиться обратно к государству Тринианскому. Возможно, вам придётся удерживать воздушное пространство до нашего прибытия.

— Грант…

— Я знаю, почему вы давите на меня, — зашёл я с другой стороны. — Вы наследник. Вы принимаете решения. Вы должны показать себя, иначе что скажут другие о вас. Я всё это прекрасно понимаю. Но вы должны понять, что происходит. Поэтому разверните корабль и летите обратно к государству Тринианскому. Скажите, что это ваш план, что вы со мной обсудили, и я подчиняюсь исключительно вам. В этом случае любая моя победа будет вашей победой.

— А ваше поражение моим поражением.

— Мне тоже есть что терять и ради кого я готов положить жизнь. Доверьтесь, и я освобожу столицу. Любой ценой, даже если это будет стоить мне жизни. Прикажите следовать «вашему» плану и скажите, что всё под контролем. Возвращайтесь обратно к государству Тринианскому и удерживайте пространство, пока можете. А любой, кто будет сопротивляться вашему приказу, скорее всего работает на заговорщиков.

Он смолк. После чего выдохнул в микрофон и произнёс.

— Выполняйте мой приказ. Я будут ждать от вас новостей. Встретимся в назначенном месте.

— Благодарю, достопочтенный господин Вальцелав Максидос. Конец связи.

И отрубил её.

— Я уже думал, ты ему воздушный поцелуй отправишь, — произнёс Зигфрид.

— Ненавижу такое, но если это поможет выиграть нам, то я готов подыграть, — ответил я. — Что там с наёмниками?

— Часа два до острова, — ответил Фарен. — Они уже точно видят нас.

— Хорошо. Летим, пока не получим от них предупреждение.

— Какое?

— Что нас собьют, если приблизимся.

Он нервно сглотнул, но продолжил полёт.

Всё, что происходит — это безумие. Какая-то мешанина событий, которые валятся на голову одна за другой. Хотя стоило ли ожидать от плана хаоса чего-то иного? Как бы то ни было, мы ждали. Ждали заветного сообщения нашему кораблю. Того самого момента, когда они выйдут на связь, чтобы выдать предупреждение. А они его выдадут, так как сбивать без предупреждения неизвестный корабль им самим дороже.

И мы его дождались…

— Неизвестный борт, — послышался жёсткий, но слегка бубнящий голос, сквозивший сталью и несломленностью. — Развернитесь или будете сбиты. Повторяю, немедленно разворачивайтесь или будете сбиты.

Вот оно. Наш долгожданный момент, когда всё решится. Когда станет понятно, выиграем мы схватку за этот мир или нет.

Я перещёлкиваю связь на себя. Слышу, как слегка хрипят динамики, и произношу ровным уверенным голосом, чувствуя, как ко мне возвращается уверенность. Возвращается тот самый настрой, с которым я врывался в ряды врагов, зная, что мою спину прикрывает империя.