Пожиратели света и тьмы

Хор тем временем тоже продвигался вперед, и звучала все та же высокая пронзительная нота. В родной деревне Этиоль считался лучшим певцом, но куда ему было до маленького народца!.. Здесь сказывался не только природный талант, но и многолетнее обучение.

— Куда вы вывозите песок? — спросил Эхомба хозяина. Симна неодобрительно глянул на товарища и покачал головой.

— Ну какая разница? Неужели нельзя обойтись без постоянных вопросов? Или ты должен все знать? Ты представляешь, как это действует на окружающих?

— Ничего не могу с собой сделать, — признался пастух. Лозви проигнорировал спор, возникший между людьми.

— Песок из подземного коридора никуда не вывозится. Приглядитесь, песчинки все на месте — удаляется воздух между ними. Когда-нибудь обращали внимание, с каким шумом катится песок с дюны?

Эхомба кивнул, Симна, в свою очередь, энергично и отрицательно покачал головой. Алита всем своим видом демонстрировал глубочайшее безразличие.

— Этот рев, — объяснил Лозви, — вызван движением воздуха, находящегося между частицами песка. Наше пение выталкивает воздух прочь, а оставшийся песок спрессовывается. Таким образом, не просто освобождается место, но и стабилизируется песок. Потом пускают строительных животных, которые покрывают уплотненный слой клейким составом.

— Смахивает на магию, — заметил Симна.

— Отнюдь, — возразил Лозви. — Просто звуковая инженерия, в полном смысле этого слова.

— Замечательно! — с восхищением произнес Эхомба. — А как насчет других чудес, созданных мастерами народа свиков?

— Пойдемте, — пригласил Лозви.

Гостям показали огромные, расположенные в недрах горы склады, подземные фермы, где выращивались грибы, мастерские по производству изделий из кожи и других материалов, глубокие колодцы, которые в достатке снабжали жителей чистой и холодной водой… Еще ниже помещались подземные бассейны, конюшни, загоны для домашних животных. Особые фильтры были встроены в подземные туннели, откуда выкачивалось черное масло — им свики заправляли лампы и смазывали часы.

— В нашей стране полным-полно этого масла, — сообщил Лозви. — Мне кажется, что его хватило бы на все лампы в мире.

Эхомба поморщился.

— Пахнет неприятно. И пачкается!.. Нет, по мне лучше дрова.

Симна решил показать, что и он кое-что соображает.

— Эта дрянь ни на что другое и не годится. Я бы сказал так: берите сколько вам надо для ламп, а остальное пусть будет в земле.

Лозви засмеялся.

— Мы так и поступаем. Очень скоро вы увидите другие наши достопримечательности. А пока… Что-то я проголодался.

Симна радостно потер руки.

— Никогда бы не подумал, что можно разжиреть на таких маленьких порциях, однако вы, свики, убедили меня в обратном. Готовите вы не хуже, чем поете.

В середине дня, когда путешественники плотно пообедали, на площади вновь появился Лозви. С ним пришло полдюжины пожилых, роскошно одетых свиков. У всех были длинные седые усы, кончики которых свешивались до подбородков, однако никто из благородных свиков не мог по хвастать даже скудной бороденкой. Среди них находились и две пожилые женщины — их жидкие седые гривы, закручиваясь, опускались на плечи. Все были одеты в длинные, касающиеся земли одежды.

Старейшин сопровождал только Лозви. Как оказалось, он единственный умел объясняться на человеческом языке. В этот момент Эхомба задумался: а что, если появление коротышек на ночной стоянке в ущелье являлось частью хорошо продуманного плана? Трудно предположить, что Лозви без всякого разрешения сверху посмел бы привести в подземную крепость чужестранцев, представлявших из-за своих размеров явную опасность для города. Лозви не производил впечатление человека безрассудного, готового действовать сгоряча. Расчет в этом приглашении, безусловно, есть, но в чем он заключается?

— Перед вами представители Совета старейшин, — заявил Лозви.

Почтенные свики тут же поклонились до земли.

— Поскольку я оказался первым среди свиков, кто встретил вас, меня попросили обратиться к вам за помощью.

Симна потянулся к уху Эхомбы — тому пришлось чуть склонить голову — и прошептал:

— Чуешь, чем пахнет? Все эти изъявления дружбы имеют свою цену!

— Тихо! — прервал его Эхомба. — Сначала давай выясним, чего от нас хотят. — Затем он обратился к пришедшим: — Какого рода помощь вы ожидаете?

Лозви внезапно посуровел, выставил вперед ногу и еще громче заявил:

— Мы хотим, чтобы вы сразились с Дюнауэйком!

— Я так и знал! — в сердцах бросил Симна и осторожно поставил на площадь маленькую кружку пива. Эхомба, как всегда, остался невозмутим.

— Помнится, ты, Лозви, упомянул, что для победы над подобным существом необходимо применить магию. Я предупреждал тебя еще там, на ночной стоянке, что я не колдун и никаких магических секретов не знаю. С тех пор ничего не изменилось.

Лозви начала изменять выдержка.

— Когда я говорил, что народ песка ждет от вас помощи, я говорил правду. Беда в том, что Дюнауэйк очень близко, и с каждым днем подбирается все ближе. Вы сами видите, сколько усилий приложил наш народ, чтобы обустроить эту безрадостную округу. Могли ли вы вообразить, что люди наших размеров способны возвести все это? — Он обвел рукой городские стены и строения.

Эхомба кивнул:

— Пожалуй, да.

— Я рассказывал вам — там, в лагере, — что мы не можем вступить в схватку с Дюнауэйком. Единственное наше спасение в том, чтобы попытаться опередить его. — Лозви сделал паузу, затем еще более громко, даже с каким-то надрывом продолжил: — Как вы думаете, сколько раз нам приходилось менять местожительство? Сколько раз приходилось начинать заново, на девственной дюне?

Никто из путешественников не ответил, тогда Лозви ответил сам.

— Замок, в котором вы сейчас находитесь, уже сорок пятый. Сорок четыре раза мы вынуждены были спешно сниматься с места, находить подходящую гору и упорно трудиться, чтобы вновь построить такую красоту. На сорок пятый нам повстречались вы. Разве могли мы упустить такой случай?

Эхомба на миг представил себе долгий, полный страхов и безнадежности путь, который проделал этот трудолюбивый и добрый народец. Кочевье по стране, где даже ему и его спутникам барханы представлялись горами — что уж говорить о свиках! — было трудным и безнадежным предприятием. Бесконечный поход в никуда, только для того, чтобы спасти свои жизни, — подобная перспектива могла ввергнуть в отчаяние любое разумное существо.

Он оглядел удивительные, поражающие изяществом и тонким вкусом башни, прочные красивые дома, крепостные укрепления… Все это великолепие было изготовлено из обычного песка и теперь более походило на одну из многочисленных гробниц, которые народ свиков так часто возводил во время своих мытарств. Этиоль представил, что останется от этой красоты, когда сюда нагрянет Дюнауэйк, и ничего, кроме руин, сожженных домов, крошечных трупов детей и женщин, вообразить не мог.

Он присел на корточки и обратился к Лозви: