Познавая Иисуса через Ветхий Завет

Служение Иисуса взяло свое начало от движения за восстановление Израиля и положило начало движению за благословение народов. Он Сам, следовательно, был необходимым связующим звеном между двумя движениями. Он был кульминационной точкой и исполнением надежды Израиля, а также началом надежды для других народов. В этом и заключалась роль Раба Божьего. Каким же прозорливым было пророческое слово старого Симеона, когда он держал на руках младенца Иисуса и видел в Нем не только исполнение всех его надежд в отношении Израиля, но также и исполнение Божьего обетования в отношении народов.

Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром; ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля

(Лк. 2:29—32. Курсив мой. — К. Р.).

Если все это было понятно таким новозаветным авторам, как апостол Лука (как сейчас понятно и нам), то почему же тогда миссия среди язычников так медленно и трудно начиналась? Вспомним, что Лука написал свое Евангелие и Деяния спустя значительное время после тех событий, которые он осмысливает с богословской и библейской точек зрения. Почему понадобились разные ракурсы для рассмотрения прошлого, преследование и рассеяние, не говоря уже об ослепляющем свете на дороге в Дамаск, чтобы вовлечь раннюю еврейскую христианскую церковь в миссию среди язычников?

Однозначного ответа мы не получаем. Но мне представляется, что это как–то связано с остающимся противоречием и недопониманием в отношении восстановления Израиля, отголоски которых мы слышим в Деян. 1:6. Я думаю, что здесь есть сравнение с учением Иисуса о Царстве Божьем, которое, как Он провозгласил, уже пришло через Него Самого и было реальностью, но в своей полноте должно было прийти в будущем. Уже «да», но еще «нет». Также и восстановление Израиля действительно произошло через Его воскресение. И все–таки, в каком–то смысле, это событие было еще впереди. По крайней мере, его нелегко было разглядеть невооруженным глазом на улицах Иерусалима даже после Пятидесятницы.

Представьте себе ход рассуждения учеников. Согласно их еврейским ожиданиям, если должно произойти собирание язычников, то сначала должен быть восстановлен Израиль. И то, и другое было частью эсхатологического сценария и не могло произойти по отдельности. И тем не менее даже после воскресения и несмотря на энергичное свидетельствование учеников, Израиль еще не откликнулся. Или, скорее всего, те, кто откликнулся, представляли собой ничтожное меньшинство, даже если количество их уже начало исчисляться тысячами, а не десятками. В своей страстной проповеди (см.: Деян. 3:12 и дал.) Петр призывал своих собратьев–евреев обратиться и верить в его свидетельство об Иисусе, чтобы «пришли времена отрады» — то есть искупление Израиля. Все, что должно было свершиться, свершилось. Раб был сначала послан в Израиль, чтобы Бог мог исполнить Свое обетование Аврааму и благословить народы. Если бы только Израиль ответил Ему, даже сейчас! Обратите внимание, что в проповеди Петра говорится о том же порядке: сначала — Израиль, затем — народы:

Вы сыны пророков и завета, который завещал Бог отцам вашим, говоря Аврааму: «и в семени твоем благословятся все племена земные». Бог, воскресив Сына Своего Иисуса, к вам первым послал Его благословить вас, отвращая каждого от злых дел ваших

(Деян. 3:25,26).

Но они не отвратились от злых дел. Апостолы, по–видимому, думали так: раз Израиль зримым образом еще не восстановлен, то собирание язычников едва ли может начаться. Не так ли?

Но затем Бог их удивил. Был Корнилий, римский сотник, который почитал еврейского Бога, но ничего не знал об Иисусе. Был Ангел. Был Петр, который знал Иисуса, но не хотел иметь никаких дел с нечистыми язычниками. Было странное видение на пустой желудок. И Бог устраивает им встречу, столь важную, что Лука не пожалел пергамента на две главы, чтобы рассказать об этом дважды (см.: Деян. 10 и 11). Обращение Корнилия потрясло Петра и его друзей, а затем и остальную церковь. Они были вынуждены признать это делом рук Божьих (см.: Деян. 10:44–48; 11:15–18): «Видно, и язычникам дал Бог покаяние и жизнь» (11:18).

Затем в Антиохии Благая весть продемонстрировала свое поразительное свойство проникать в любую культуру, когда большое количество говоривших на греческом языке, «уверовав, обратилось к Господу» (Деян. 11:21). И снова церковь была вынуждена признать это делом рук и благодати Божьей (ст. 21 и 23). Миссия среди язычников была Божьим делом еще до того, как оно стало делом церкви. И что же произошло? Произошло (или происходило) в каком–то смысле обетованное восстановление Израиля, что проявлялось именно в собирании язычников. Если Бог совершал одно, Он должен был совершать и другое. И именно так толковал события Иаков после сообщения о еще более поразительных результатах первого миссионерского путешествия Павла и Варнавы. Послушайте, что он сказал на совете в Иерусалиме:

Тогда умолкло все собрание и слушало Варнаву и Павла, рассказывавших, какие знамения и чудеса сотворил Бог чрез них среди язычников. После же того, как они умолкли, начал речь Иаков и сказал: мужи братия! послушайте меня: Симон изъяснил, как Бог первоначально призрел на язычников, чтобы составить из них народ во имя Свое; и с сим согласны слова пророков, как написано: «Потом обращусь и воссоздам скинию Давидову падшую, и то, что в ней разрушено, воссоздам, и исправлю ее, чтобы взыскали Господа прочие человеки и все народы, между которыми возвестится имя Мое, говорит Господь, творящий все сие». Ведомы Богу от вечности все дела Его

(Деян.15:12–18, цитата из Ам. 9:11,12).

Следует обратить внимание на огромнейшее значение этого суждения. На совете церкви, собранном специально для решения данной проблемы, обоснованное апостольское толкование событий заключалось в том, что включение язычников в новую мессианскую общину было эсхатологическим деянием Бога. И важно то, что благодаря такому повороту событий не только исполнялось пророчество о народах, но также было продемонстрировано, что осуществлялось предсказанное восстановление Израиля и царства Давида. Если Бог собирает народы, значит, Израиль тоже восстанавливается.

На этом совете присутствовал Павел. Несомненно, он согласился с таким богословским толкованием. Но в практической миссионерской работе ему приходилось иметь дело с реальностью. И эта реальность, сильно огорчавшая его, заключалась в том, что проповедь об Иисусе–Мессии была принята меньшинством, а не большинством евреев. Он сталкивался с неприятием и сопротивлением на каждом шагу, даже несмотря на тот факт, что во время всех своих путешествий он первым делом намеренно заходил в синагоги. Как это сочеталось с идеей, что Израиль восстановлен? Разве это скорее не свидетельствовало о том, что Бог просто оставил Израиль, забыл Свои обетования и повернулся лицом к язычникам? Именно с такой точкой зрения, согласно Рим. 9–11, столкнулся Павел и решительно отверг ее.

К сожалению, многие современные христиане считают отрывок Рим. 9–11 трудным для понимания и относятся к нему, как к отступлению от главной темы или второстепенному раздумью. Им кажется, что в Рим. 1—8 сказано все, что нам нужно знать о сокровищах Евангелия. Но эти последующие главы имеют ключевое значение для понимания всего богословия Павла, истории и миссии.

В Рим. 1–8 Павел показывает, что наше спасение зависит исключительно от Бога, а не от нас. Если говорить конкретнее, оно зависит от Божьей благодати и Божьего обетования, как это ясно доказывают иудейские Писания. Но тогда встает вопрос: как можно верить Божьему обетованию, данному нам, если Бог не исполнил Своего обетования, данного Израилю? Если, как подсказывают внешние признаки, правда, что Бог просто оставил Израиль, несмотря на все Свои заветы и обетования, то как же язычники могут быть уверены в обетованиях такого Бога? Если Павел не докажет, что Бог не бросил Израиль, все разговоры о спасении для язычников будут пустыми и безосновательными.