Позвени моими бубенцами

Он точно знает, чего я хочу, что мне нужно, чтобы изменить этот отстойный день.

Он одаривает меня ухмылкой, сверкая ровными белыми зубами, а затем снимает своё красное пальто с белой меховой отделкой вокруг воротника. Когда оно исчезает, я вижу только твёрдую бронзовую кожу, покрытую тёмными татуировками. Его пресс, как стиральная доска, интригует мою женственную сторону, и мой живот болезненно сжимается.

Я сейчас так возбуждена, что всё, что мне хочется, это сказать ему, чтобы он сорвал с меня одежду и хорошенько трахнул меня. Я хочу, чтобы у меня всё болело утром. Я хочу, чтобы мне было трудно ходить, потому что он врезался в меня, как сумасшедший.

О Боже. Я такая пошлая чёртова женщина. Не могу поверить, что думаю о нём такую непристойную чушь.

Думаю, именно это и происходит, когда ты чертовски долго соблюдаешь целибат.

Он ничего не говорит, подходит к кожаному креслу и садится. Он раздвигает ноги, от этого движения его живот сжимается и демонстрирует идеальную картину шести кубиков. Его бицепсы огромны, и всё, что я могу видеть, это татуированную плоть предо мной.

Он похлопывает себя по ноге, и я чувствую, как мои глаза расширяются.

Боже, пожалуйста, даже не думай идти туда.

— Присядь на колени к Санте и скажи мне, чего ты хочешь на Рождество.

Кому-то вся эта ситуация показалась бы смешной, но на меня она действует прямо противоположно. Неужели я настолько сумасшедшая, что ролевые игры в Санту так меня заводят? Но, когда я смотрю на его промежность, вижу массивную выпуклость старого доброго Святого Ника, я знаю, что на Рождество я хочу то, что у него под этими красными бархатными штанами.

— Не заставляй Санту просить дважды. Ты хочешь попасть в список хороших, верно? — он поднимает тёмную бровь, и у меня пересыхает во рту. Это не должно меня так сильно возбуждать. Он снова похлопывает себя по бедру, и, как хорошая девочка, я подхожу к нему. — Подожди, — говорит он, и я замираю. — Сними туфли и колготы.

Я сглатываю ком, который внезапно образуется в горле. Я делаю, как он просит, и чувствую, как моя плоть сжимается, когда по ней проходит холодный воздух.

— А теперь подойди сюда и сядь мне на колени, — его голос стал глубже и требовательнее.

Теперь я стою прямо перед ним, он мог бы посадить меня к себе на колени, но вместо этого ждёт, пока я сяду сама. Когда я нахожусь в той позиции, в которой он меня хочет, когда обе мои ноги оказываются на одной из его ног, мне приходится заставлять себя дышать нормально. Я чувствую очертания его чудовищного члена под своей задницей и стараюсь не извиваться.

Я пытаюсь и терплю неудачу.

— Ты чувствуешь, что у меня есть для тебя, этот большой грёбаный подарок, между моих ног? — он снова ухмыляется мне и слегка приподнимает бёдра, прижимая свой член к моей заднице. Я тихо задыхаюсь. — Ты, должно быть, была очень хорошей девочкой в этом году, чтобы получить этот подарок от Санты. Правда, Холли?

Я киваю, окунаясь всё глубже в эту ролевую фантазию, которая, как я даже не подозревала, мне действительно может понравиться. И прежде чем я успеваю понять, что происходит, он кладёт руки мне на талию и разворачивает меня так, что я оказываюсь к нему лицом. В новой позиции мои ноги теперь раздвинуты и оказываются по обе стороны его мускулистых бёдер, а его большой член прижимается прямо к моей промежности. Моя юбка задралась, и я знаю, что если он посмотрит вниз, то сможет увидеть мои трусики.

Он наклоняется так, что наши рты находятся всего в нескольких дюймах друг от друга.

— Я чувствую, насколько ты готова для меня, как сильно ты этого хочешь, — его слова пронизаны рычанием. — Попроси меня трахнуть тебя, Холли.

И хотя я должна бы сказать «пошёл ты на хуй», на самом деле я облизываю губы и говорю:

— Трахни меня.

Глава 4

Ник

Мне нужно обследовать свою голову. Вы все слышали кошмарные истории, которые могут разрушить бизнес. Грустно признаваться, но в этот момент я не думаю головой. Я больше думаю о своём члене и яйцах, которые сейчас чертовски твёрдые и тяжёлые, и удивительно, что я сдерживаюсь. У меня возникает желание бросить её на пол и погрузиться глубоко в неё. Я сопротивляюсь этому… едва ли. По крайней мере, я заставил её попросить меня пойти дальше. То есть, это немного, но почему-то от этого маленького признания моя совесть чувствует себя лучше.

Она смотрит на меня, её зелёные глаза затуманены желанием и потребностью. Это выражение, которое лишает здравого рассудка. Блин, я уже такой. Я протягиваю руку и начинаю вынимать заколки из её волос, не желая делать ни шагу дальше, пока не освобожу её тёмно-рыжие локоны из плена. Закалывать такие волосы должно быть противозаконно. Я позволяю своим пальцам скользить по прядям, когда они освобождаются, наслаждаясь ощущением их прикосновения к коже.

— Поторопись, — шепчет она, подгоняя меня, и я не могу сдержать улыбку. Она думает, что у неё есть здесь какой-то контроль. Пришло время показать ей правду… У неё его нет.

— Встань на колени, Холли.

— Но… — говорит она, и на её лице отражается растерянность. Она начинает сомневаться в себе, что, вероятно, разумно. Я делаю то же самое, но надеюсь, что она не остановится.

— На колени. Сейчас, Холли, — повторяю я, и мой голос не оставляет места для споров.

Она нерешительно сползает на пол. Девушка нервно прикусывает внутреннюю часть губы, и в её глазах читается вопрос.

Она собирается прекратить всё это?

— Я не планировала этого делать, — шепчет Холли. Она собирается прервать фантазию? По какой-то причине это меня разочаровывает. Мне эта ролевая игра нравится больше, чем я ожидал. — Я даже не знаю твоего имени, — добавляет она. Однако остаётся на коленях, её большие красивые зелёные глаза смотрят на меня, а её взгляд останавливается на моём.

— Расстегни мои штаны, — рычу я, мой член пульсирует от её прикосновений.

Её рука слегка дрожит, когда она тянется развязать шнурок на этих чёртовых штанах.

Как только она развязывает его, я вижу, как её глаза расширяются. Я ухмыляюсь.

— На тебе нет нижнего белья, — удивлённо говорит она.

— Санта любит, чтобы его бубенцы были свободны, чтобы они могли звенеть на протяжении всего пути… внутрь тебя.

— Господи, — шепчет она. — Не могу поверить, что собираюсь сделать это с мужчиной, который, вероятно, убеждён, что он Санта.

— Что сделать? Пососать мой леденец? — я ухмыляюсь… определённо испытываю удачу.

Она обхватывает рукой мой член и вытаскивает его. Выпуклая головка окрашена моим предэякулятом. На моём члене пульсируют большие, твёрдые вены. Если она в ближайшее время не обхватит меня губами, я могу просто кончить ей на лицо. Она крепко держит меня, её милая маленькая ручка проходиться вверх. Я стону от удовольствия.

— Тебе нравится это? — спрашивает она и вдруг совсем не кажется робкой. Как будто она почти бросает мне вызов.

— Очень, — отвечаю я ей, протягивая руку и гладя пальцем её подбородок. Она прекрасна. Её губы и тонкие черты её лица манят меня, как ничто и никто никогда раньше. Она великолепна, но будет выглядеть ещё лучше, когда эти губы обхватят мой член, а её лицо прижмётся прямо к основанию.

— Скажи мне своё имя… Дай мне хотя бы это, — говорит она, крепко сжимая мой член рукой, заставляя меня зарычать в экстазе.

Внезапно отыгрыш роли перестал быть таким же важным, как слышать, как она выкрикивает моё настоящее имя, пока я вбиваюсь в неё.