Позвоночник – бог здоровья

Дети – наша общая боль и забота

Родителей по-настоящему встряхивает, пробуждает от спячки только грянувший гром – вконец занемогший ребенок. Тогда начинаются хлопоты, паника, мольбы. Дело доходит до истерик. Все это я вижу чуть ли не каждый день. Дорого приходится расплачиваться людям за свое запоздалое прозрение, за свою беспечность! Потому- то в первую очередь и обращаюсь я к вам, мамы и папы. Всегда ли вы, хотя бы в порядке профилактики, в желании уберечь родимое дитя от того же сколиоза—бокового искривления позвоночника, следите за тем, как ходит, сидит, спит, ест, делает уроки ваш ребенок? Как он держит голову, не сгибается ли в три погибели за столом, не тянется ли изо всех сил на цыпочках к вешалке, не лежит ли стручком на диване?

Хочется сказать о безграмотности, а точнее, о нечуткости родителей. Врывается в кабинет разгневанная мама, не мама, а сплошное отчаяние, комок нервов. В присутствии дочки, симпатичной 13-летней девочки, мечет громы и молнии. Она и не слушается, она и грубит, она и предъявляет родителям непомерные требования. К тому же плохо учится, учителя не знают, что с ней делать. Как могу успокаиваю «вышедшую из берегов» родительницу. Даже не говорю ей, что я в общем-то всего лишь мануальный терапевт, а не психоневролог и вроде бы все ее жалобы не по адресу. Осматриваю девочку – зелено-желтую, издерганную, с глазами затравленного зверька. Хорошо вижу, откуда ее нервозность, дикие выходки в семье и в школе. Разгадка на поверхности. Запущенный сколиоз третьей степени, остеохондроз. Болезнь, разумеется, развивалась годами и, конечно же, на глазах явно непросвещенной и беспечной мамы. Долго и спокойно беседую с Ирой. Настаиваю на неукоснительном выполнении всех моих «заданий на дом». И что же? После семи—десяти сеансов девочку будто подменили. Теперь уж не разгневанная, а явно растроганная мама признается мне: «Да, дочка стала другой. Радуются учителя, спокойно в семье. Уравновешенна, вежлива, ни на кого не кричит. Перемена удивительная! Доктор, вы…». Она не находит нужных слов и плачет. Плачет счастливыми слезами.

Еще раз беседую с Ирой. На этот раз она доверчиво впускает меня в мир своих вчерашних переживаний. Оказывается, ее раздражали и доводили до истерик самые вроде бы безобидные, спокойные замечания и советы взрослых. Девочка ощущала собственную неполноценность, какую- то обреченность. Отсюда и неадекватная реакция буквально на все. А будь у ее мамы необходимые знания, подчеркиваю, в первую очередь – знания, да побольше чуткости, внимания к дочке, и Ира наверняка не познала бы той драмы, в которой ей привелось играть главную роль. Теперь все позади.

Реакция ребят на сеансы? Дети ко мне попадают разные и по возрасту, и по умственному развитию, и по нервной организации, не говоря уже о степени запущенности заболеваний. Главная моя задача – найти для каждого малолетнего пациента единственно нужные, доходчивые слова о его состоянии. Я стараюсь совмещать сеансы с наставлениями так, чтобы связать воедино само целительство с программой завтрашнего поведения ребенка в школе, в семье, на улице, где бы он всегда держался норм и правил нового для него двигательного стереотипа. Сеансы я провожу только в присутствии родителей или близких родственников пациента: идет необходимая и давно продуманная просветительская работа и с ними. Ответственность родителей, их повседневный контроль за восстановлением правильного двигательного стереотипа у ребенка—первейшее условие выздоровления.

Повторяю, многие неполадки в позвоночнике рождаются от нездорового образа жизни, отхода от гармоничного двигательного начала. Вот почему приходится изо дня в день вести пропаганду исключительно необходимых истин, хотя для многих такие истины – настоящие откровения. В человеческом организме все взаимосвязано, одно сочленяется с другим. Любые, даже самые незаметные и вроде бы локальные нервные и физические катаклизмы в нем прямо или косвенно воздействуют на всю систему жизнедеятельности, и в первую очередь на позвоночник как носитель движения и жизни.

Напоминаю родителям: с каждым движением в систему движений ребенка закладывается двигательный стереотип, от которого зависит его осанка. И от того, как она формируется, во многом зависит состояние его позвоночника, а следовательно, его здоровья в целом.

Ничто не дается само собой

Я настойчиво пытаюсь закрепить в сознании каждого пациента самое главное. Да, я восстановлю ваш позвоночник в максимальных пределах возможного. Однако я вовсе не ручаюсь за то, что станет с ним в дальнейшем, если вы проигнорируете мои предписания. Ему нужен уход. Под уходом подразумевается довольно сложная система правил поведения в быту и на работе, выстроенная мною за время десятилетней целительской практики. Ни одна методика в медицине, к сожалению, не наделяет и не может наделить пациента в его поведенческой культуре достаточной степенью защиты. Нельзя сбрасывать со счетов силу воли, настойчивость и терпение индивидуума. Все эти качества необходимы и в самом процессе закрепления достигнутого лечебного эффекта, и в профилактике повторных заболеваний. В конечном счете самому человеку решать, быть или не быть ему здоровым. А это означает, в сущности, одно: беречь или не беречь, охранять или разрушать такое сильное, такое крепкое и сложное, но вместе с тем и такое хрупкое сооружение, каким является наш позвоночный столб.

Болезни позвоночника, всевозможные ревматические недуги стали бичом, проклятием XX века. Сегодня на активную борьбу с ними подняты лучшие клиники, институты, целые отрасли медицины. И эта книга—всего лишь частица в потоке специальной литературы о спине. Убежден, что чем больше выйдет серьезных, проверенных практикой пособий по борьбе с этим злом, тем больше выиграют люди, тем меньше будут страдать они.

Корреспонденты газет, радио, телевидения нередко задают мне один и тот же вопрос: с чем я чаще всего сталкиваюсь в своей врачебной практике? Отвечаю: с людским горем, с отчаянием, с которым не может примириться нормальный человек. В большинстве своем ко мне приходят вконец разуверившиеся во всем и вся больные, люди, потерявшие всякую надежду на излечение после бесчисленных «хождений по мукам» – клиник, больниц, институтов, санаториев. Наш лечебный центр становится своего рода последней надеждой для них.

Одной серией лечебных сеансов, разумеется, не обойтись, требуются повторные. И когда пациенты возвращаются, то самым большим моральным вознаграждением для меня становятся их признания: они научились жить и двигаться по-новому, по-иному. Научились благодаря моим советам и наставлениям, системно выстроенным в последовательный ряд. Их прежняя и сегодняшняя жизнь – это земля и небо. Радуюсь ли я? Радуюсь тому, что мои подопечные не только в основном избавились от хвори, но и обзавелись чем-то значительно большим – системой, шкалой жизненных ценностей.

Все это невольно наводит на размышления о самой природе человеческого поведения. Человек порой только думает, что знает о себе все или почти все. И только попадая в экстремальные ситуации, связанные с потерей здоровья, приходит вдруг к осознанию вины перед самим собой. Жизнь сурово встряхивает его и жестко подводит к черте, у которой возникает вовсе не философский, а очень страшный вопрос: «Жить или не жить?».

Привычная жизнь вдруг омрачается мучительной болью, и та с жесточайшей прямотой как бы говорит человеку, что он не по вине своей, а от незнания долгое время жил неправедно, не по законам и уложениям природы, что надо решительно менять образ жизни. Что остается врачу? Разумеется, спасать человека. Освобождать его не только от болезни, но и по возможности от лености, невежества, от пренебрежительного отношения к самому себе.

Нелегко и непросто давался мне системный подход к целительству как к самостоятельной методе. Не хватило знаний, полученных в двух вузах. Пришлось искать недостающее на дополнительных курсах, факультетах, что-то заимствовать у известных хиропрактиков. Естественно, какая-то часть прослушанных курсов оказалась на поверку фарсом, откровенным надувательством невежд, зачастую бессовестно зарабатывавших на неискушенной клиентуре. Но встречался и весьма полезный опыт.

В муках поисков

Во многом меня не устраивала узкая направленность работы школ мануальной терапии, сложившихся к концу 80-х годов. Они преимущественно сосредоточивали внимание на отдельных, локальных заболеваниях позвоночника, игнорируя работу организма в целом. Хотелось выйти из этих узких рамок, выработать такую методику лечения, которая не только отвечала бы, соответствовала целям компенсации, реабилитации организма и врачующе активно воздействовала на него, но и давала человеку нечто большее – помогала больному глубоко осознать, постичь новый для него стиль поведения, чтобы обрести на годы и крепкое здоровье, и радостное ощущение бытия. На реальное ли замахивался? Сегодня убежден – да.