Позывной "Князь"

Под одобрительный гул обсуждение началось.

Я старался вникать во все. В схему скупки долгов, подделку документов, намеренное затягивание регистрации.

Когда осознавал, что теряюсь в терминах, на помощь приходил Зуров, подробно объясняя ту или иную фразу.

Так или иначе, через два часа передо мной легли два плана дальнейшей судьбы винодельни.

Один предполагал глухую оборону.

А второй — ответный удар.

Тщательно изучив оба, я взял чистый лист и набросал свой вариант, используя пункты из того, что мне показали.

Зуров внимательно следил за ходом моих мыслей и одобрительно кивал. Когда я закончил, он передал бумагу своим коллегам, сверкнул глазами и довольно произнес.

— Господа, время решительных действий. Мы не дадим совершиться акту беззакония, щелкнем противника по носу и сделаем винодельню поистине неприкосновенной!

Начался новый виток обсуждений, но я в нем уже не участвовал. А все думал о том, что порой знать законы — это прекрасно.

Осталось дело за малым, элегантно поставить Булатова на место.

Глава 20

Домой я возвращался в приподнятом настроении. Все складывалось как нельзя лучше. Все эти навалившиеся проблемы уже достаточно потрепали мне нервы, и пора бы им закончится.

Но чует мое сердце, что это далеко не конец.

Из мыслей не уходили слова Комова про императора. Все это было как-то расплывчато, туманно и слишком неопределенно. И зацепиться же не за что!

Думаю, у меня еще представиться возможность все разузнать. Гласс меня так просто не отпустит. А если вспомнить, что говорил Лерчик про магов, то барон постарается использовать мои способности по полной программе. И для этого ему придется открыть мне хотя бы часть информации.

Буду решать проблемы по мере поступления сведений.

Едва я переступил порог, Илья Сергеевич проскрипел послание от матушки, что ждала меня в малой гостиной.

Когда я вошел, она тут же отложила шитье и поднялась мне навстречу. Выражение лица у нее было крайне загадочное. И ласковая улыбка не дала меня обмануть. Что-то Софья Владимировна задумала…

— Володя, ты уже давно избегаешь меня, — сверкнула она глазами. — Но сегодня у тебя просто нет шансов! Мы должны обсудить один очень и очень важный вопрос.

— Я даже представить не могу, о чем ты хочешь со мной поговорить, — осторожно сказал я.

— Но как же! — всплеснула она руками. — Мы же тысячу раз собирались обсудить на эту тему! Выбор невесты!

Мне захотелось выругаться. Этого только мне не хватало!

— Вот не делай такое лицо, дорогой!

— Какое? — скривился я.

— Страдальческое! Я же не на каторгу тебя отправляю! Всего лишь список, несколько встреч. Тебе обязательно кто-нибудь понравится.

Она подошла и взяла меня за руки. Меня сразу же окатило волной нежности. В груди стало теплее просто от одного прикосновения. Как же сильно Владимир любит ее!

— Ты из меня веревки вьешь. — рассмеялся я. — Но список, что ты мне давала, я, к сожалению, потерял.

Не говорить же ей, что Владимир уже прошелся по именам невест и оставил возле них обидные комментарии.

— Конечно, потерял. Все пять штук, что я ежедневно оставляла у тебя на столе, — она погрозила мне пальцем. — И да, я в курсе того, что ты думаешь о каждой.

Я невинно захлопал глазами.

— Не понимаю, о чем ты говоришь! — покачал я головой, понимая, что придется все же ее выслушать. — Ну, хорошо, ты меня поймала. Давай сейчас сядем и все подробно обсудим.

— Давно бы так, — цокнула она и вытащила из кармана сложенный листок бумаги. — Вот, тут всего семь имен. Все барышни приличные, из богатых семей и даже очень миленькие. Я попросила всех прислать свои маленькие портреты.

Из того же кармана появилась стопка карточек.

Я глянул на них и мысленно схватился за голову — карандашные наброски выглядели как работа начинающих художников, что пытались нарисовать одну и ту же модель. Все девушки были чем-то неуловимо похожи друг на друга. Только прически разные! Спасали только различия в цвете волос и цветные штрихи на зрачках.

Я поднял недоверчивый взгляд на матушку.

— И как я должен выбрать?

— Вечно ты придираешься. Отнесись к этому серьезно! Давай, садись, я расскажу тебе о каждой.

Она присела на диван и похлопала ладонью рядом, я с содроганием сел, ожидая длинного и скучного монолога о достоинствах каждой девушки. Однако Софья Владимировна смогла меня удивить.

Сначала она давала краткую характеристику их внешности — примерный рост, цвет волос, отличительные черты, затем переходила к их манерам, не стесняясь шутить про их поведение на приемах и слухах, полученных от многочисленных подружек. И в самом конце упоминала положение их семьи в обществе, и чем занимались их отцы.

Словом, я получил самые полные сведения о претендентах. Матушка отлично знала Владимира и понимала, чем можно привлечь его — мое! — внимание.

Особенно меня заинтересовали три, среди которых оказалась Эльза Мамаева. Если я не ошибаюсь, это была «Расчетливая стерва». Она оказалась светловолосой, с зелеными глазами. Отличалась дерзким поведением и часто поступала вразрез с принятыми правилами этикета, но при этом делала это очень изящно.

Очень похоже на то, о чем я читал в службе правопорядка. С той лишь разницей, что шалости Эльзы были чисто девчачьи и по моему даже забавные. То на осенний бал придет в летних цветах, то юбка у нее на пол-ладони короче, чем следует.

Не могу сказать, что эмоции от этого имени у меня и Владимира совпадали. Скорее уж, они были совершенно противоположные. Эльза оставила после себя неприятный осадок. Знать бы еще почему? Отказала, что ли? Или потребовала дорогих подарков?

Так или иначе, эта зеленоглазая блондинка меня зацепила.

А вот имен Полины Голубевой и Натальи Бушман я раньше не встречал. Да и никаких чувств они не вызывали. Это и стало причиной моего интереса.

Обе шатенки, невысокие, имели безупречную репутацию. Матушка толком не смогла про них рассказать. Домашнее обучение, извечное рукоделие и любовь к лошадям. Только вот Голубев занимался стеклом, а Бушман — удобрениями. И то, и то мне бы пригодилось, как соберусь расширять винодельню.

Увидев, что я отложил три портрета, матушка почуяла добычу и насела на меня всерьез. В ход пошли мягкие уговоры. Потом настойчивые просьбы. Следом посыпались типично родительские упреки о долге перед семьей и обществом.

В ответ на это я сразу ощутил глухое раздражение. Идея выбора по схематичным портретам да размеру состояния их родителей уже не казалась мне стоящей. Как по каталогу выбираю!

Но матушка так увлеклась, что не обратила внимания, как я медленно, но верно закипаю.