Позывной "Курсант" 3
Шрифт:
Грешным делом даже подумал, а вдруг Ванька подбил Марка сбежать. Мало ли. Испугались оба наказания от Клячина, да и смылись. Потом решил, нет. Бернес никогда не подпишется на такое, ибо он точно не идиот. А вот уже после предположения о побеге сообразил, где именно эти двое могли заныкаться от посторонних глаз.
Нашел я товарищей в том самом бараке, где мы провели первые недели своей жизни, когда приехали в школу. Пацаны почти час ждали меня там, пока я вел настоящие мужские разговоры с Клячиным. Детдомовцы просто здраво рассудили, что в бараке их никто искать не будет. И, кстати, оказались правы. Впрочем, нас всех троих никто и нигде не искал.
Получекисты вместе с полноценными чекистами по-прежнему сидели в столовой.
Павел Анатольевич оказался тем самым Судоплатовым, которого якобы позже назовут «Волкодавом Сталина». Говорю «якобы», потому как не знаю, насколько это правдивый вариант развития событий.
Почерпнул я данную информацию в документальном фильме, который овершенно случайно увидел по телеку. Это, помнится, была какая-то хреновая ночь. Спалось плохо и я от нечего делать переключал каналы. Просто тупо гонял их по кругу.
Остановился именно на том, где показывали и рассказывали историю Судоплатова, чисто потому, что в момент, когда я включил канал, голос за кадром как раз посвещал зрителей в детали убийства Троцкого. Почему-то меня это заинтересовало. По школьной программе помнил, что бывшего соратника Владимира Ильича достали аж в в Латинской Америке. Только по данной причине у меня приключился приступ любопытства. Как? Как они это сделали? Вот что я подумал в тот момент, и решил посмотреть фильм до конца.
Серьезный мужчина, ведущий проекта, вдохновенно рассказывал про ликвидацию Льва Троцкого. Так вдохновенно, будто это было лично его заслугой. Будто это лично он, в прошлом грохнул одного из всадников октябрьской революции.
— Сталин обосновал поручение тем, что Троцкий разлагает мировое коммунистическое движение и потому накануне войны стал опасен.В качестве «подходящего и надежного человека» Судоплатов вытащил из мясорубки своего старого соратника и друга Наума Эйтингона, за которым НКВД начал охоту, как только тот вернулся с задания из Парижа. Эйтингон знал испанский язык, а опыта тайных операций у него было побольше, чем у Судоплатова. Вдвоем они разработали и осуществили план убийства Троцкого…
— Да, конечно… — Заявил я телевизору. — Какое там мировое движение… Откуда ему взяться… Убрали просто человечка за ненадобностью, да и все. Много знал человечек.
— Однако, прежде, чем поручить Судоплатову столь серьёзное дело, Сталин испытал его профессионализм в другом важном вопросе. — Сообщил мне с экрана усатый дядька. Причем, смотрел он прямо в мои глаза. Доверительно так смотрел. Будто мы вдвоем разговариваем.– За несколько лет до этого Судоплатов получил предложение стать разведчиком-нелегалом в Германии. Язык, которого Судоплатов совсем не знал, он выучил за восемь месяцев. Практиковался дома, разговаривая с женой исключительно на немецком. Перед ответственной командировкой Судоплатов освоил основы рукопашного боя и научился стрелять из разных видов оружия. Главной целью разведчика был его давний противник, который к тому времени стал главой Организации украинских националистов, осел в Германии и свел тесную дружбу с Гитлером. Вопрос ликвидации данного человека был важный, но достаточно сложный.
— Ого… Не искали тогда простых путей, однако… — Согласился я с ведущим проекта. — А ты погляди на этого Судоплатова… И язык он выучил на «раз». И рукопашный бой изучил прямо перед поездкой… Ну! Покажите этого гения.
Словно в ответ на мою фразу, на экране появилась черно-белая
фотография. Вот тогда то я и увидел легендарного разведчика. Не просто увидел, а очень хорошо запомнил. Лупился на его подозрительно благородную физиономию слишком внимательно. Пытался понять, что за вундеркинд сидит в простом советском человеке, который оказался в итоге не совсем уже простым. Человек имею в виду.В общем, когда фильм закончился, стало понятно, я настолько сильно увлекся историей разведчика, что все время, пока смотрел сюжет, как последний идиот разговаривал с телевизором. Говорю же, то ли день был хреновый, то ли ночь тяжёлая. Не помню уже. Скорее всего, просто маялся с дикого бодуна.
— Реутов, ты правда, не молчи! — Марк резко вскочил с кровати и подошел совсем близко ко мне. Положил руку на плечо.
Бернес, в отличие от Ваньки выглядел более спокойным, но я точно знаю, это — показуха. Просто Подкидыш ведёт себя, как ему в голову долбанёт, а Бернес старается обычно виду не показывать, даже если его что-то сильно парит. Не любит Бернес демонстрировать настоящие эмоции.
— Слушай… — Я посмотрел на Марка. — Ты же у того окна стоял, которое ближе всего было к мужику в шляпе. Скажи, о чем он говорил. Слышал что-нибудь? Хоть что-то?
Я решил не называть фамилий и имен в присутствии детдомовцев. Потому что разговор с Клячиным стал подтверждением всех существующих опасений и пока что в моей голове был сумбур.
— Так… Сейчас… — Марк зажмурился, помолчал буквально секунду, а потом залпом выдал. — Разведчик, шпион, тайный агент, спецслужбист — это всегда обманщик, жулик, актер. Вам предстоит годами делать вид, что дружишь с человеком, которого собираешься убить, причем так, что тот считает тебя самым близким и надежным другом. Всегда, постоянно, ежечасно, ежеминутно выдавать себя за кого-то другого, мыслить как этот другой, вообще забыть родной язык и самого себя. Не иметь друзей и привязанностей. Никогда не говорить правды. Или подозревать в каждом встречном агента контрразведки, или видеть в нем объект для вербовки. Использовать женщин только как инструмент для проникновения к секретам. Стрелять из-за угла в спину и оставлять жертве заряженную бомбу, бесследно исчезая за 10 минут до взрыва…
Бернес резко замолчал, открыл глаза и уставился на меня.
— Потом он начал говорить тише и я уже плохо разбирал слова. — Добавил Марк.
— Хере се… — Подкидыш приствистнул, — Вот это у тебя память, скрипач…
— Не просто так они его позвали… — Пробормотал я, пытаясь сложить в одну картину все, что роилось в моей голове. — Не просто так… Слушайте, очень скоро, вот прямо совсем скоро, почти на днях, грядут некоторые перемены. Нынешнего наркома НКВД сменят на Берию…
— Да ладно! — Подкидыш хохотнул и хлопнул себя ладонями по покам. — Ежову пришел конец? Вот это номер. Погоди…
Ванька замолчал, почесал затылок, а потом поинтересовался.
— Нам то что с того?
— Вам — ничего, а для меня это — шанс попасть в кое-какое место…И вот что, парни… Сейчас я расскажу вам нечто очень важное. Очень! Только вам двоим. Больше вообще никому знать этого не надо. Ясно?
— Вполне. — Кивнул Бернес. — Это касается нашего с тобой прошлого разговора?
— Ой, ты погляди, что делается… — Подкидыш скривился. — У них тут уже, оказывается, секретные разговоры всякие случаются.
— Ты волну не гони. — Я подошел к кровати, сел на нее, а затем кивнул пацанам в сторону других коек. — Присядьте. Думаю, наша беседа вас сильно удивит.
Глава 14.2
Сложность заключалась только в том, что мне надо было преподнести пацанам историю так, чтоб не касаться слишком скользких тем. Которых, кстати, до фига и больше.
Потому что проблематично будет объяснить, откуда, к примеру, у меня есть чёткое понимание о грядущей войне. Особенно, откуда я знаю точную дату ее начала.