Позывной «Оборотень»

– А чем этот тупик лучше всех остальных развалин? – не понял генерал.

– Большая площадка, странным образом ограниченная со всех сторон. И именно в этом месте собаки теряют след. Это действительно профи, генерал. Он не просто поставил нам ловушку. Он всё сделал так, чтобы пострадало как можно больше солдат.

– Судя по воронке, он заложил сразу три гранаты, – задумчиво кивнул Чу.

– Значит, спецназовец был прав, это профи, – тихо констатировал Хан. – А мне пора обратно в свою деревню.

– Вот только твоей депрессии мне сейчас не хватало, – криво усмехнулся генерал. – Если тебя это успокоит, то окажись я на твоём месте, сделал бы всё точно так же. Никто не может предугадать всё. К тому же ты не был уверен, что это действительно профи. Так что бросай своё самокопание и начинай думать. Мы должны схватить этого человека и остановить нападения на поселения.

– Сейчас я даже думать толком не могу, – нехотя признался Хан. – Мысли как в тумане.

– Тогда отдыхай. Кажется, этот парень ранен, а значит, на время успокоится, пока рана не заживёт. И именно это время нам нужно использовать с наибольшей пользой. Его нужно уничтожить. Мне пора, – добавил генерал, бросив быстрый взгляд на часы. – Лечись и начинай думать.

– Пришлите сюда доктора, пожалуйста, – попросил Хан, чувствуя, что снова начинает отключаться.

Кивнув, генерал вышел из палаты, и в дверях словно по волшебству возник врач.

– Что со мной было? – тихо спросил Хан, облизывая пересохшие губы.

– Осколочное ранение. Осколок ударил вас чуть выше поясницы и проник по мышечной ткани под лопатку. Странное направление. Такое впечатление, что в момент ранения вы стояли нагнувшись.

– Так и есть. Я хочу пить. И ещё. Почему меня всё время тянет в сон?

– Пить вам много нельзя. Но я сейчас прикажу, чтобы вас напоили. А в сон вас тянет, потому что я приказал ввести вам снотворное. Вам нельзя сейчас двигаться. Рана слишком свежая.

– И как долго я пробуду в этом состоянии?

– Неделю.

– Это неприемлемо. Завтра я должен иметь трезвую голову. Вы отмените снотворное, а я буду просто лежать и думать. И учтите, доктор. Если вы этого не сделаете, вас отдадут под суд, как саботажника.

– Это угроза? – попытался возмутиться доктор, но голос его предательски дрогнул.

– Да, доктор. Это то, что с вами случится. Я сказал, мне нужна трезвая голова. А теперь прикажите принести мне воды.

Понимая, что слова майора совсем не шутка, доктор растерянно кивнул и вышел из палаты. Спустя несколько минут молодая медсестра принесла Хану стакан воды и, аккуратно напоив его, бесшумно скрылась за дверью. Облегчённо переведя дух, Хан проводил взглядом аппетитную фигурку девушки и, закрыв глаза, провалился в глубокий сон без сновидений.

В себя он пришёл только следующим утром. Мысли от снотворного всё ещё путались, но чувствовал себя майор намного лучше.

Найдя взглядом кнопку вызова персонала, майор вызвал в палату медсестру и, непререкаемым тоном приказав ей принести завтрак, блокнот и ручку, задумался. Для начала ему нужно было привести в порядок мысли, а уж потом заниматься анализом всего случившегося. Но, едва вспомнив обстоятельства, при которых оказался в этой палате, почувствовал, как кровь прилила к лицу.

Такие ошибки позволительны молодому лейтенанту, но не опытному, знающему майору, побывавшему не в одном десятке переделок и операций. Тяжело вздохнув, Хан решил махнуть рукой на душевные терзания и сосредоточиться на главном.

* * *

Необходимое для подготовки группы время Иевлев выбил. Внимательно просмотрев кадры первоначальной проверки отобранных кандидатов, начальник штаба долго молчал, после чего, достав из стола бутылку коньяка, тихо проворчал, разливая напиток по бокалам:

– Если это наши будущие защитники, то заступись за нас Пресвятая Богородица. Это же не офицеры. Это хрен знает что такое?!

Возмущению генерала не было предела.

– Чем они в училищах своих занимались? – продолжал бубнить он, убирая бутылку и протягивая один бокал полковнику.

– Чем и положено в подобных заведениях заниматься, – мрачно усмехнулся Иевлев, забирая бокал. – Тактика, стратегия, отработка строевого шага с оружием и без. В общем, ничего особо нового. И это притом, что я отбирал только тех, у кого был разряд по рукопашному бою. То есть ребят, привыкших к повышенным нагрузкам.

– Не трави душу, – отмахнулся генерал. – Давай за то, чтобы подобных сцен нам больше никогда не видеть, – произнёс он, кивая на монитор компьютера.

– Согласен, – вздохнул Иевлев, прикладываясь к своему бокалу.

Забрав у полковника все привезённые материалы, генерал отправил его ожидать высочайшего решения в гостиницу, а сам отправился на доклад к Верховному главнокомандующему. О чём был тот разговор и как долго он длился, для Иевлева осталось загадкой, но на следующий день, получив вызов в штаб, он получил необходимый ему приказ.

Протягивая ему заверенный по всем правилам приказ, отпечатанный на гербовой бумаге, генерал криво усмехнулся и, устало вздохнув, сказал:

– В общем, считай, что ты на этих ребят купчую крепость получил. Можешь дрессировать до умопомрачения, а можешь с кашей съесть. Но учти, от тебя они должны выйти профессионалами. Настоящими. И ещё. С этой минуты вся программа подготовки известна только тебе. Так что, если они чего упустят, сам понимаешь, шкуру на сапоги с тебя сдирать будут.

– Старовата моя шкура для высочайших сапог. Шрамов больно много, глянца нужного не будет, – усмехнулся в ответ Иевлев.

– Проваливай уже, бирюк, – улыбнулся генерал, захлопывая кожаную папку, из которой достал приказ.

Вернувшись на базу, Иевлев первым делом сообщил своему помощнику о достигнутых успехах и, приказав собрать группу перед зданием, спустился на улицу. Обведя исхудавшие лица с ввалившимися от усталости глазами долгим, задумчивым взглядом, он достал из папки приказ и, продемонстрировав его курсантам, громко сказал:

– В общем, так, кутята. Сим приказом вы все отдаётесь мне на полное моё растерзание. Моя задача – сделать из вас настоящих бойцов, и я это сделаю. Выход у нас с вами из данной ситуации только один. Или вы станете такими, какими мне надо, или сдохнете. Присягу все принимали, так что должны понимать, что это не просто слова. В общем, сейчас у вас последняя возможность унести отсюда ноги. Дальше только в трубу.

– В какую трубу? – не удержалась одна из девчонок.

Вместо ответа Иевлев ткнул пальцем в высокую кирпичную трубу, возвышавшуюся над хозяйственным блоком. Обернувшись в указанную сторону, курсанты дружно повернулись к полковнику, уставившись на него непонимающими глазами.