Прабхупада. Человек. Святой. Его жизнь. Его наследие.

Свамиджи широко улыбнулся, встал перед жертвенным огнем — пламенеющим языком Вишну, и, хлопая в ладоши, запел мантру Харе Кришна. Раскачиваясь из стороны в сторону, он начал танцевать. Ученики присоединились к нему. Дым рассеялся. Он велел каждому ученику коснуться четками стоп Господа Чайтаньи на картине с изображением Панча-таттвы, которая стояла на столе. Тут он наконец разрешил открыть окна. Теперь, когда ритуал закончился и воздух в квартире стал свежее, Свамиджи рассмеялся: «Было так много дыму, что я боялся, как бы соседи не вызвали пожарную команду».

Свамиджи был счастлив. Он велел, чтобы всем преданным и гостям раздали прасад. Огонь, чтение молитв, обеты, повторение мантры Харе Кришна — все это очистило атмосферу. Дело сдвинулось с места. В Западном полушарии появились первые инициированные ученики. В конце праздника большинство учеников разошлось по домам, оставив своего духовного учителя наводить порядок после обряда посвящения.

Через три дня Свамиджи подобным же образом провел первую свадебную церемонию двух своих учеников, Мукунды и Джанаки. Он был доволен. Он закладывал основы своей миссии — движения сознания Кришны. Он дал посвящение ученикам, поженил их и накормил гостей кришна прасадом. «Если бы у меня были средства, — сказал он своим ученикам, — я бы устраивал такие празднества каждый день».

На Радхаштами — в день явления Шримати Радхарани, вечной супруги Господа Кришны, Прабхупада устроил еще одну церемонию посвящения. Кейт стал Киртананандой, Стив — Сатсварупой, Брюс — Брахманандой, а Чак — Ачьютанандой. Это был еще один праздник в комнате Прабхупады с жертвенным огнем и большим пиром.

Неподалеку, на Десятой улице, жил Аллен Гинзберг. Однажды он получил по почте любопытное приглашение:

Повторяйте трансцендентные звуки:

Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе

Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе

Повторяя эти звуки, вы очистите зеркало своего ума от покрывающей его пыли.

Международное общество сознания Кришны.

Собрания ежедневно в 7.00

По понедельникам, средам и пятницам в 19.00

Приходите сами и приводите с собой друзей.

Мы ждем вас.

Свамиджи попросил своих ребят распространить эту листовку по всей округе.

Как-то вечером, вскоре после того как он получил приглашение, Аллен Гинзберг и его приятель, с которым они снимали комнату, Питер Орловский, подкатили к магазинчику на микроавтобусе «фольксваген». Мантра Харе Кришна пленила Аллена еще несколько лет назад, когда он впервые услышал ее на празднике Кумбха-мела в Аллахабаде, в Индии, и с тех пор он часто пел эту мантру. Преданные были поражены, увидев в своем скромном магазинчике всемирно известного автора «Воя», одного из лидеров движения битников. Его проповедь свободной любви, марихуаны и ЛСД, призывы привнести наркотические духовные прозрения в серые будни, его политические идеи, исследования природы безумия, бунта, наготы и попытки создать гармоничное сообщество единомышленников сделали его властителем умов американской молодежи, особенно той ее части, что обитала в Нижнем Ист-Сайде. Хотя в глазах среднего американского обывателя Аллен Гинзберг был личностью одиозной, имевшей скандальную репутацию, тем не менее слава о нем гремела по всему миру, и он, безусловно, был самой крупной фигурой из всех, кто когда-либо появлялся у них в магазинчике.

Аллен и Питер пришли на киртан довольно рано — Свамиджи еще не выходил. Они подарили преданным новую фисгармонию. «Это для киртанов, — сказал Аллен. — небольшой подарок». Аллен стоял в дверях и разговаривали с Хаягривой. Он рассказывал ему, как пел мантру Харе Кришна в разных уголках земли — на маршах мира, на вечерах поэзии, на демонстрации в Праге, в Союзе писателей в Москве. «Светский киртан, — сказал Аллен, — но все-таки Харе Кришна». Тут вошел Прабхупада. Аллен и Питер уселись вместе с собравшимися и присоединились к киртану. Аллен стал играть на фисгармонии.

В ответ Свамиджи одобрительно кивнул головой и приветственно сложил ладони. После киртана они немного поговорили, и Свамиджи ушел к себе. Аллен сказал Хаягриве, что ему хотелось бы зайти еще раз и поговорить со Свами подольше. Хаягрива пригласил его прийти на следующий день к обеду.

Тебе не кажется, что Свамиджи чересчур эзотеричен для Нью-Йорка? — спросил Аллен.

Хаягрива, подумав, ответил:

— Может быть.

Затем Хаягрива попросил Аллена помочь Свамиджи поскольку у него истекал срок действия визы. Он приехал в Америку с визой на два месяца и с тех пор несколько раз продлевал ее еще на два месяца. Это тянулось уже год, но в последний раз, когда он обратился за продлением, ему отказали.

— Нам нужен адвокат, специалист по иммиграции, — сказал Хаягрива.

— Я дам вам на это деньги, — пообещал Аллен.

На следующее утро Аллен принес чек и еще одну фисгармонию. Наверху в квартире Прабхупады он показал ему свою мелодию, на которую пел мантру Харе Кришна, после чего они разговорились.

Аллен: Я чувствовал себя с ним немного неловко, потому что ничего о нем не знал. Я взял с собой фисгармонию, которую хотел подарить ему, и немного денег. Я подумал: это здорово, что он здесь и может разъяснить людям смысл мантры Харе Кришна. Это как-то оправдывало мое пение. Я знал, что делал, но у меня не было теологической подготовки, чтобы объяснить смысл этого кому-то другому, а у него такая подготовка была. И я подумал, что это просто здорово. Теперь я могу везде ходить и петь мантру Харе Кришна, а если кто-то захочет узнать, что это такое, я отошлю его к Свами Бхактиведанте. Если кто-то захочет узнать технические тонкости или историю происхождения мантры, я отошлю его к Свами.

Он рассказал мне о своем учителе, о Чайтанье и о цепи ученической преемственности. В голове у него было столько всего — все, над чем он работал. Он уже занимался своими переводами и, похоже, сидел тут днями и ночами. Думаю, у него было один-два человека, которые ему помогали.

Свамиджи принял Аллена очень тепло. Процитировав стих из «Бхагавад-гиты», где Кришна говорит о том, что простые люди берут пример с великих личностей, он попросил Аллена и дальше при любой возможности петь мантру Харе Кришна, чтобы его примеру последовали другие. Он рассказал, как Господь Чайтанья впервые в истории Индии организовал движение гражданского неповиновения, устроив шествие с пением мантры Харе Кришна в знак протеста против действий мусульманского правителя. Аллен был в восторге. Беседа со Свами доставила ему огромное удовольствие.

Аллен: Для меня самым главным в нем, тем, что заслоняло все наши различия, была исходившая от него доброта, та самоотверженная, бескорыстная доброта, которая сродни абсолютной жертвенности. Это всегда покоряло меня в нем, какие бы интеллектуальные вопросы или сомнения ни роились в моей голове и сколь бы циничной ни была точка зрения моего «эго». От него исходило неотразимое личное обаяние, рождавшееся из его преданности своему делу, и это обаяние сглаживало все наши разногласия. Хотя наши взгляды во многом расходились, мне всегда приятно было общаться с ним.

* * *

Свамиджи проповедовал в самом центре наркотической культуры, и вокруг него жило множество молодых людей, почти отчаянно пытавшихся изменить свое сознание наркотиками или чем-нибудь другим — любые средства были хороши. Свамиджи обещал им, что, повторяя мантру Харе Кришна, они с легкостью обретут высшее сознание, к которому так стремятся. Объясняя философию сознания Кришны, он неизбежно был вынужден проводить параллели между практикой бхакти-йоги и наркотическим опытом, хотя бы для того, чтобы показать противоположность этих двух путей. Он хорошо знал, что многие индийские «садху» принимают ганджу и гашиш, считая, что это якобы помогает им в медитации. И еще до его отъезда из Индии туристы-хиппи стали привычным зрелищем на улицах Дели.

Индия привлекала хиппи своей мистической культурой и доступностью наркотиков. Они знакомились со своими индийскими собратьями, которые заверяли их, что курить гашиш — это духовное занятие, а затем возвращались в Америку с ложными представлениями об индийской духовной культуре.

Это был целый образ жизни. В местных магазинах для наркоманов можно было купить все необходимое, от курительных трубок до шприцев. Марихуана, ЛСД, мескалин, кокаин и «крутые» наркотики, вроде героина и барбитуратов, свободно продавались на улицах и в парках. Неофициальные газеты помещали на своих страницах все важные новости из мира наркотиков, печатали комиксы, где фигурировал «капитан Кайф», и кроссворды, разгадать которые мог только бывалый наркоман.