Прах Феникса

– Где моя серьга?
– Это был самый разумный ответ из всех. Мне не хотелось и близко подходить к теме об увиденном в зеркале или моих внезапно раскрывшихся способностях.

– Тот мерзкий синий камень у тебя в носу? Он тебе ни к чему. Это только уродует твое нежное личико.

– Это сапфир.
– Рассказывать о том, что этот гвоздик был дорог мне как память, потому что оказался последним подарком Димы, не имело смысла.

– Довольно низкого качества, - в отвращении поджал губы мужчина.
– Тот, кто вручил тебе его, редкостный жмот.

– Мне он нужен.

– Ладно, - неожиданно смягчился Эндж, подходя ко мне вплотную, касаясь широкой грудью моей спины, и медленно проводя своими ладонями по моим плечам, вверх и вниз, - я подумаю на этот счет. Правда, если будешь себя хорошо вести.

– А я веду себя плохо?
– К моему глубочайшему сожалению, это мало походило на вопрос.

– Хорошие девочки ведут себя иначе. Например, не гуляют по ночам с незнакомцами.

– Энки - не незнакомец.

– Правда?
– удивленно вскинул бровь бессмертный.
– И как же тесно вы успели пообщаться?

– Не понимаю о чем ты.
– Вырываться из его объятий было невозможно, и мне оставалось только смиренно ждать конца очередной пытки.

– Конечно, понимаешь.
– Он наклонился, пряча лицо в изгибе моей шеи. Чувствительной кожи коснулось горячее дыхание.
– Ищешь утешения на стороне?

– Это плохо?
– Я старалась держать голос спокойным, игнорируя дрожь в позвоночнике. Его близость сводила меня с ума вне зависимости от моего желания или голоса разума.

– Кто-то может назвать это предательством.

– А чем ты занимался в мое отсутствие? Только не говорили, что скучал. Не думаю, что ты вообще способен на подобные эмоции.

– Правильно думаешь.
– Его губы двинулись вверх по моей скуле, а руки крепче обхватили плечи, чтобы я уже никуда не смогла убежать.
– Ты доставляешь мне столько проблем, что времени на подобные глупости не остается.

– Феб - твой наставник?
– Мне показалось хорошей идеей перевести разговор в другое русло. Но я тут же почувствовала, как его губы замерли у моего уха, а потом коснулись мочки.

– Энки тебя покормил?

– Нет.

– Что, он пока не готов делиться своей кровью?
– Эндж засмеялся, опаляя мою кожу своим дыханием.
– Поэтому ты так покорна сегодня?

– Нет, - резко ответила я, пытаясь увернуться, когда он попытался прикусить мою шею, - если бы ты ослабил свой захват, наше общение стало бы чуточку приятнее, если это вообще возможно. И да, я не голодна.

– Лучше подумай хорошенько на этот счет, у меня не часто появляется желание кормить таких пиявок.

– Очень любезно с твоей стороны, - поморщилась я, стискивая зубы.
– Но как-нибудь перебьюсь.

– Как знаешь, - улыбнулся бессмертный, медленно, по-животному проводя языком по моей шее, оставляя на ней прохладный след.
– Так даже лучше, весь в предвкушение, когда ты приползешь ко мне, корчась от голода.

– Лучше умру.

– Ты не умрешь, - расхохотался он, хватая мои волосы в кулак и оттягивая на себя, заставляя таким образом наклонить голову назад.
– Не в мою смену.

В дверь постучали, и Эндж, немного подумав, все же отпустил меня, оттолкнув от себя на пару шагов. Без приглашения в комнату вошел Энки, настороженно вглядываясь в наши лица.

– Феб ждет тебя внизу, и в следующий раз не сбегай как безалаберный хулиган. Это его очень раздражает.

Я заметила, как руки Энджа сжались в кулаки, а на шеи заиграли желваки. Он с шумом выпустил воздух из легких, а потом уверенным шагом двинулся на блондина.

– Будь поосторожнее в своих словах и выражениях, - прошипел бессмертный, хватая Энки за бежевый свитер и притягивая к себе.
– Ты мне друг, но это не значит, что я не смогу впечатать тебя в стену, так скажем по-братски.

Наставник бросил на меня прощальный взгляд, а потом, громко топая, вышел из комнаты. Мы с Энки еще долго слышали звуки его шагов по коридору.

– Ты вовремя, - улыбнулась я, наконец-то имея возможность расслабиться.

– Ты ему что-нибудь рассказала о нашей вылазке?

– Я похожа на самоубийцу? Если мое тело не выглядит как один большой синяк, и я все еще могу двигаться, значит, он ничего не знает.

– Уберем зеркала, на всякий случай.

Энки прошел по комнате и отвернул большое зеркало у окна гладью к стене, по дороге обдумывая, что можно сделать с остальными.

– Стой-стой-стой, - возмутилась я, хватая его за руку.
– Но мне нужно хотя бы одно: привести себя в порядок, одеться, причесаться, да мало ли...

– Ты серьезно?
– неожиданно замер мужчина, посмотрев на меня как на умалишенную.
– Безопасность - это главное! А ты думаешь в такой ситуации о внешнем виде?

– Ты сказал, мне ничего не угрожает.

– Лишь дураки во всем уверенны, Диана. Ты только начинаешь свой путь, и я не собираюсь подвергать тебя какой бы то ни было опасности. Если нужно избавиться от зеркал, мы это сделаем.

– Эндж заметит, - тихо произнесла я, обессиленно падая на кровать.

– Я обсужу это с ним. Не думаю, что он станет протестовать.
– Энки развернулся и направился в ванную, снимая небольшое зеркало над раковиной.

– Феб тоже будет здесь жить?
– Мне хотелось надеяться на отрицательный ответ, чем больше бессмертных находилось в особняке, тем меньше шансов оставалось на то, что меня оставят в покое.

– Он воспитал Энджа и ставит своим долгом проведывать состоявшихся учеников. Обычно, он не появляется чаще, чем раз в пару десятилетий, но ты заинтересовала его. Думаю, он останется на какое-то время. Феб любит контролировать ситуацию, новая бессмертная - серьезное событие.
– Он обернулся и, заметив мой недовольный взгляд, продолжил.
– Да не волнуйся ты так. Он хоть и выглядит зловеще, на самом деле вполне адекватный человек. Так что не знаю, откуда Эндж нахватался своих садистских замашек. Хотя, все ужасы кроются в нашем прошлом.

– Что будет дальше?

– О чем ты?

– Со мной, с моей жизнью.

– Я буду тренировать тебя, - улыбнулся мужчина, словно не мог дождаться минуты, когда мы начнем наше обучение.
– Все будет хорошо. А остальные в это время займутся Другими.

– А Эндж?
– Я никак не могла перестать думать о нем. Более того, мне никак не удавалось поверить, что пытки закончились, и наставник так спокойно отдаст меня под опеку другого. Наш последний разговор только подтверждал мои сомнения.