Прах Феникса

Мужчина неторопливо подошел ко мне, затем схватил за шиворот кофты и потащил дальше, словно мешок картошки. Казалось, что я бежала несколько долгих мучительный минут, но на месте мы оказались всего через пару поворотов, упершись в дверь, которую мне уже доводилось сегодня видеть. Дверь, ведущую в зеркальную комнату. Мы просто обошли отель, чтобы не натолкнуться на Энджа. Все дороги вели именно сюда. Только сейчас до меня дошел весь ужас происходящего, но я начала сопротивляться слишком поздно.

Бессмертный открыл комнату и одним движением втолкнул меня внутрь, плотно закрыв дверь за моей спиной. Вокруг повисла зловещая тишина, нарушаемая лишь звуком отдаляющихся шагов, под конец совсем затихших. Полумрак не давал разглядеть то, что отражалось в зеркалах, но я и не хотела ничего видеть, отвернувшись и забарабанив кулаками в дверь. Никто не ответил. Они привели свой план в действие, но как далеко был Эндж?

Неожиданно комната словно ожила. Звон, похожий на хрустальный, стал отражаться от зеркал, словно заманивая меня, привлекая внимание. Я оглянулась, замечая, что одно из стекол напротив стало светлее, наполняясь прежним голубоватым свечением. В нем клубился густой туман, пытаясь принять какие-то очертания. Это завораживало настолько, что все тревоги отошли на второй план, заставляя забыть, что держит меня здесь. Я могла только наблюдать за игрой мерцающих огоньков, потянувшись к зеркалу, как мотылек к жаркому пламени. Все потеряло свой прежний смысл.

Глава 22

Голубые огоньки заполнили собой всю гладкую поверхность зеркала, заставив его светиться пугающим искусственным светом. Я подобралась еще ближе к зловещему сиянию, когда потусторонние светлячки вспорхнули, закружившись по комнате, развевая царившей в ней сумрак. Мне пришлось высоко поднять голову, чтобы уловить их хаотичное движение. Они поднимались все выше и выше, пока не застыли под потолком. Мой взгляд вернулся к зеркалу, которое все еще было покрыто дымкой, теперь собравшейся небольшими облаками.

Поверхность начало светлеть, а туман обретать черты, складываясь в неясную расплывчатую картинку. Мне пришлось придвинуться еще ближе, чтобы хоть что-то разглядеть. Сначала была только чернота и размытое движение. Высокая тень скользила вперед, ее перемещения казались столь плавными, что почти не ощущались. Постепенно гладь стала светлеть, словно кто-то прибавил контрастности. Стало ясно, что там, по ту сторону зеркала стояла глубокая ночь. Темная фигура поднималась по узкой лестнице, едва не задевая деревянные перила. Впереди неприветливо мигала тусклая лампочка, открывая изрисованные разноцветными аэрозолями стены, потрескавшуюся штукатурку и грязный кафель на полу. Мне удалось разглядеть широкие мускулистые плечи, и уверенную мужскую поступь.

Тень замерла на границе со светом, словно боясь переступить черту. Лампочка моргнула в последний раз и погасла, окрасив и так убогую обстановку в приглушенный серый цвет. Мрачная фигура двинулась дальше, замерев у металлической двери. Щелчок пальцев и та распахнулась, медленно, еле слышно скользнув в сторону. Мужчина прошел внутрь, на секунду замерев в небольшой заваленной вещами прихожей, освещенной лишь светом уличного фонаря, падающего из окна кухни. Он к чему-то прислушался, а потом смело шагнул дальше.

Я прикоснулась к зеркалу дрожащей рукой, отчего оно пошло рябью. Этот интерьер был мне знаком. Слишком знаком. Кто-то вторгся в мою квартиру. Я узнала папин пуховик и наши с мамой шубы, висевшие на крючках гардеробной, несколько пар обуви, разбросанной в углу. Так выглядел мой дом еще месяц назад. Это не могло оказаться будущим или настоящим. Теперь все в этой квартире выглядело иначе.

Мужчина немного помедлил, рассматривая закрытые двери, ведущие в спальни, а потом повернул вправо, также незаметно проскользнув в мою комнату. Шторы как всегда были задернуты, не пропуская лунный свет. Незнакомец прошелся вокруг широкой кровати, разглядывая спящую на ней девушку. Он наклонился вперед, а потом двинулся к окну, одергивая тяжелую ткань в сторону и впуская в скромную комнатку серебристые безжалостные лучи. Я лежала, запутавшись в теплое одеяло, словно в кокон, обняв подушку как любимого плюшевого медведя.

Так странно было наблюдать за собой, всматриваться в умиротворенное выражение лица, полностью покоренное сном, видеть, как тревожно подрагивают ресницы. Мужчина обернулся, и я ясно увидела Энджа. Его взгляд был по холодному расчетлив, движения осторожны и выверены. Он вернулся к моей кровати и безразлично провел кончиками пальцем по моей щеке. Это заставило меня вздрогнуть и повернуться на спину, слегка отбросив тяжелое одеяло в сторону. Наставник замер, долго разглядывая мое худощавое тело в тонкой шелковой маечке, затем отбросил полы кожаного плаща и в его правой руке блеснул острым лезвием короткий ножик.

Внутри меня все похолодело, страх, сковавший тело, не позволял отвернуться, вынуждая наблюдать, как высокая фигура Энджа нависает над моим распростертым телом, медленно, как-то даже играючи, занося кинжал над головой. Его свободная рука накрыла мой рот и в это мгновение я проснулась, глаза, полные ужаса, распахнулись, но после глубокого сна никак не могли сосредоточиться на происходящем. В следующую секунду кортик со всей силы вонзился в мою грудь по самую рукоять. Девушка, которая просто не могла быть мною, жалобно всхлипнула, а потом обмякла. Ее пустой взгляд продолжал смотреть на убийцу, но уже ничего не видел.

Я сгорбилась, наблюдая за происходящим. Крик так и застрял в горле, слишком запоздавший, чтобы что-то изменить. Мои руки сжались в кулаки, а тело затряслось так, что казалось сейчас развалиться на части. Но зеркало не позволяло отвернуться, притягивая мой взгляд словно магнитом.

В это время Эндж вытащил кинжал, обагрившийся в моей крови, и брезгливо вытер его о свой черный плащ. Затем наклонился и поцеловал меня в лоб, свободной рукой закрывая мои остекленевшие глаза. Будто что-то вспомнив, мужчина замер возле моего уха и до меня донеслись едва различимые слова: 'Увидимся принцесса'.

Эндж резко выпрямился и вышел из комнаты, оставив при этом дверь открытой. Я с ужасом наблюдала, как он входит в спальню моих родителей, мирно уснувших в своей кровати. Они даже не проснулись, когда мужчина подошел к ним вплотную, даже не пошевелились когда он навис над ними, поочередно прикоснувшись указательным пальцем к их вискам.

Комната словно умерла, потонув в непроницаемой тишине. Эндж напоследок обошел нашу скромную квартиру, удостоверившись, что больше никого нет, и все окна плотно закрыты, и неторопливо вышел на лестничную площадку. Дверь за его спиной послушно прикрылась.

Мне оставалось лишь наблюдать, как мужчина спокойно спускается вниз, а за ним, словно шлейфом, следует густой сероватый дым, быстро заполняя пространство подъезда. Вскоре вся картинка скрылась в непроницаемой дымке, а зеркало потемнело, став практически черным.

Я чувствовала, как сердце учащенно забилось, удары были настолько сильными, что грудная клетка не могла сдержать их. Боль внутри казалось такой яростной и всепоглощающей, заставляя меня согнуться пополам, в желании хоть как-то уменьшить страдание. Слезы наконец прорвали мое выстроившееся за последние недели безразличие, стекая по лицу горячими ручейками, меняя очертания комнаты, лишая их резкости.