Прах к праху

– Но мальчик… Томми, разве мальчик не сказал, что у женщины, которую он видел, были светлые волосы?

– Светлые, седые. Он был без очков. Автомобиль он узнал, но женщину видел смутно, а остальное додумал. Он решил, что мать приехала повидаться с его отцом. А у нее была причина повидаться с ним и причина убить Габриэллу Пэттен.

Хелен задумчиво кивнула:

– Если бы Флеминг сказал Мириам Уайтлоу, что едет в Кент, чтобы разорвать отношения с Габриэллой…

– Он остался бы жив.

– Но почему он ей не сказал?

– Гордость. Однажды он уже испортил себе жизнь. И ему не хотелось, чтобы она знала, как близко он снова подошел к подобной черте.

– Но она все равно со временем узнала бы.

– Верно. Но тогда он иначе представил бы разрыв с Габриэллой: он, дескать, ее перерос, пресытился ею, осознал, что она за женщина. Видимо, так он в конце концов и сказал бы Мириам. Он просто не был готов сообщить это в тот момент.

– Значит, всему виной выбор времени.

– В каком-то смысле, да.

Линли взял ее за руку, наблюдая, как естественно переплелись их пальцы. Неожиданно этот жест тронул его тем, что обещал и что открывал.

Хелен нерешительно произнесла:

– А остальное. Спасение животных.

–А что тебя интересует?

– Что ты сделаешь?

Он помолчал, обдумывая вопрос, оценивая скрытые последствия каждого ответа, который он мог ей дать. Когда же он так и не ответил, она продолжала:

– Мириам отправится в Холлоуэй, Томми.

–Да.

– А ты знаешь, кто работает с этим? Кто расследует дела о похищении этих животных?

– Это легко выяснить.

Он ощутил пожатие ее пальцев.

– Но если ты сдашь Криса Фарадея тем, кто занимается этими взломами и похищениями… Томми, у нее никого не останется. Ей придется жить в приюте или в больнице. И то, что ты попросил ее сделать, окажется впустую.

– Это поможет передать убийцу в руки правосудия, Хелен. Это не пустой результат.

Он не смотрел на нее, но чувствовал, что Хелен вглядывается в его лицо, пытаясь прочесть по нему скрытые мысли Линли, чтобы самой понять, что он собирается сделать. А он и сам этого не знал. Сейчас не знал. Пока не знал.

Я хочу простого решения, думал он. Я хочу стандартного решения. Я хочу провести черту, которую никому и в голову не придет переступить. Я хочу закончить пьесу, когда в ней всего лишь предусмотрен антракт. Это прискорбный факт моей жизни. Который всегда был моим проклятием.

Решайте, инспектор. Он так и слышал голос Оливии. Решайте. Решайте. А затем живите со своим решением. Как я буду жить. Как я живу.

Да, подумал Линли. Как ни странно, но он ей это должен. Он должен был всю оставшуюся жизнь сам нести бремя своего сознательного выбора, груз совести и ответственности.

– Это расследование убийства, – наконец проговорил он в ответ на незаданный Хелен вопрос. – Так оно начиналось, так и закончится.