Прах к праху

— Мистер Крупке, это предварительное слушание, а не судебный процесс. Суд в большей степени интересует, что свидетель видел, а не то, чего он не видел.

— Да, это тебе не дело Ричмондского Потрошителя, — шепнул Куинн на ухо Кейт. Она оглянулась через плечо и смерила его колючим взглядом. От напряжения у нее уже ныла не только нижняя челюсть, но и шея.

Второй свидетель подтвердил слова первого. Крупке задал ему те же вопросы, Мерсед высказал те же возражения. Судья раздражался все больше и больше. Уиллис бисерным почерком усердно продолжал строчить записи в блокноте — наглядное свидетельство того, как глубоко засел в его сознании страх. Мерсед представил в качестве дополнительного свидетельства запись камеры видеонаблюдения.

Крупке не имел свидетелей и не стал ее опровергать.

— В наши намерения не входит оспаривать факт ссоры, ваша честь.

— Тогда зачем вы тратите мое время, вынуждая заниматься этим слушанием, мистер Крупке?

— Мы хотели показать, что события могли происходить не совсем так, как утверждает мистер Уиллис.

— Это ложь! — снова не удержался Уиллис.

Судья стукнул молотком. Бейлиф [15] недовольно посмотрел на Уиллиса, но не сдвинулся с места. Кейт крепко схватила клиента за локоть и яростно прошептала:

15

Б ейлиф — представитель полиции при судебных органах.

— Мистер Уиллис, прошу вас, успокойтесь!

— Я предлагаю вам послушаться своего адвоката, мистер Уиллис! — произнес судья. — Вы еще получите слово.

— Сегодня?

— Нет! — фыркнул судья, затем недовольно посмотрел на Мерседа, но тот лишь картинно развел руками и пожал плечами. Тогда он повернулся к адвокату ответчика: — Мистер Крупке, выпишите мне чек на двести долларов за то, что я по вашей вине напрасно потратил время. Если в ваши намерения не входило оспорить выдвигаемые обвинения, вам следовало отказаться от прав и попросить назначить дату суда.

Наконец дата суда была названа. Слушание закончилось, и Кейт вздохнула с облегчением. Мерсед встал из-за стола и собрал бумаги. Кейт перегнулась через стойку и прошептала:

— Вы не могли бы приставить к этому парню полицейского, Кен? Я скорее отдам себя на растерзание, чем соглашусь сидеть весь процесс рядом с ним.

— А я, если бы точно знал, что на меня никто не настучит, заплатил бы Зубеку за чистосердечное признание.

Крупке попросил у кого-то ручку, чтобы выписать по требованию судьи чек. Уиллис огляделся по сторонам, как будто только сейчас пробудился от сна и не мог взять в толк, где находится.

— Ну и?

— Закончено, мистер Уиллис, — сказала Кейт, вставая. — Я же вам говорила, что это займет немного времени.

— Но… но… — закованной в гипс рукой ее клиент указал на Зубека. — Они назвали меня лжецом! Я подам на них в суд за клевету!

Зубек перегнулся через ограждение и осклабился.

— Чтобы все поняли, какой ты идиот?

— Нам пора, — сказала Кейт, подавая Уиллису портфель. Казалось, тот весит никак не меньше тонны.

Пока Кейт подталкивала его по проходу, Уиллис не переставал рыться в портфеле, стараясь удержать в руках ручку и блокнот. Впрочем, в данный момент Кейт куда больше волновало другое: как ей повести себя с Куинном. Тот уже направился к выходу. Вернее, пятился, не сводя с нее глаз. Не иначе как рассчитывал, что она ответит ему взглядом. По всей видимости, Сэйбин позвонил ему, как только сама она шагнула за порог его кабинета.

— Но я не понимаю! — захныкал Уиллис. — Неужели это все? Ведь он нанес мне увечья и назвал меня лжецом!

Зубек передернул плечами, как боксер на ринге, и состроил свирепую физиономию:

— Заткнись, педрила!

Из горла Дэвида Уиллиса вырвался воинственный клич, а в следующий миг Кейт заметила реакцию Куинна. Она мгновенно обернулась и увидела, что ее клиент набросился на Зубека. Размахнувшись, он, словно сковородой, огрел Зубека по голове портфелем и сбил его с ног. Зубек налетел на стол. При этом замки портфеля раскрылись, и содержимое разлетелось во все стороны.

Кейт метнулась к Уиллису в тот момент, когда он занес руку для нового удара. Она схватила его за плечи, и они, опрокинув барьер, угодили куда-то между ножек столов и человеческих ног. Зубек визжал как резаная свинья. Судья орал на бейлифа, бейлиф — на Крупке, который в свою очередь орал на Уиллиса и попытался его лягнуть. Правда, при этом он угодил Кейт в бедро. Она тихо выругалась и лягнула его в ответ. Уиллис в это время валялся на полу.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем порядок был восстановлен и Уиллиса оттащили от Кейт. Она медленно приподнялась с пола, пробормотав пару отборных ругательств.

Куинн опустился на корточки рядом с ней и, протянув руку, убрал ей за ухо прядь рыжевато-золотистых волос.

— Я бы на твоем месте вернулся в ФБР. Эта работа тебя доконает.

— Не смей потешаться надо мной! — огрызнулась Кейт, изучая ущерб, причиненный ей самой и ее костюму. Куинн прислонился к столу, наблюдая, как она с расстроенным видом рассматривает дыру на колготках, в которую при желании можно было просунуть кулак. — Черт, вторая пара колготок на этой неделе. Все, больше никаких юбок.

— Мужчинам, работающим в этом здании, придется надеть черные траурные повязки, — насмешливо отозвался Куинн, но, поймав на себе злющий взгляд адвоката, в знак капитуляции вскинул вверх руки. — Послушай, ты всегда умела одеться. Так что лучше не спорь.

— Эта тема неуместна и несущественна.

— Неужели политкорректность запрещает старым друзьям делать друг другу комплименты?

Кейт медленно выпрямилась, забыв о порванных колготках.

— Это ты о нас с тобой? — спросила она. — Старые друзья, говоришь?

Куинн задумался. Он не мог смотреть ей в глаза и шутить о том, что осталось в прошлом, о том, что когда-то было между ними.

— Мне казалось, мы расстались не совсем так, — сказала она.

— Верно, — ответил он и, сунув руки в карманы брюк, отошел от стола, словно его неожиданно заинтересовали бумажки с записями и карикатуры, которые Кейт налепила на доску объявлений. — Это было очень давно.

«И что из этого следует?» — подумала она. Что прошлого не вернуть, что все на свете течет, как вода в реке под мостом? Часть ее «я» готова с этим согласиться, другая — сжимала в кулаке горькие воспоминания. Она ничего не забыла. А он? Забыл ли он? Эта мысль почему-то неприятно расстроила Кейт. Она даже ощутила слабость, что было совершенно не в ее духе.

Куинн искоса посмотрел на нее и произнес:

— Пять лет — слишком долгий срок для обиды.

— Я на тебя не обижаюсь.

— Так я и поверил, черт побери! — рассмеялся он. — Ты не отвечаешь на мои звонки. Не желаешь разговаривать со мной. Каждый раз, когда видишь меня, поворачиваешься спиной.

— Я видела тебя… максимум пару раз. В первый раз ты использовал меня, чтобы добиться своего. Во второй — чтобы потешиться над моей работой…

— Неправда, — возразил Куинн. — Над твоим клиентом.