Практическая характерология с элементами прогнозирования и управления поведением. Методика "семь радикалов"
Шрифт:
Возьмем еще один пример. Оставив в доминирующей позиции паранояльный радикал (для большей наглядности) дополним сочетание шизоидным радикалом — 3, 5.
Классический стиль оформления внешности останется на первом плане. К нему добавится, например, цветовая эклектика (аляповатый галстук, несуразно раскрашенная жилетка и т. п.), некоторая неряшливость, неаккуратность. Обитаемое пространство будет заполнено предметами, имеющими непосредственное отношение к любимому делу, в беспорядке разбросанными. Двигательная активность, отражающая желание трудиться без устали, спорить, поучать и т. д., приобретет заметную угловатость, резкость, неловкость.
Стремление к социально значимому, производительному труду, к реальным его результатам останется, но пути их достижения утратят строгую логичность, рациональность, появится склонность
В связи с этим, меньше взаимопонимания будет в коллективе. В работе появятся рывки, перебои, конфликты
из-за противоречивой информации, поступающей к исполнителям. Хотя, несмотря на это, общая задача для всех будет достаточно ясной, а цель — достижимой, вполне реалистичной (чего нельзя сказать о сочетании 5, 3 — шизоидно-паранояльном, при котором усилия будут направлены на воплощение странных, несуразных, с ортодоксальной точки зрения, замыслов).
Шизоидность привносит в характер творческое начало. Следовательно, здесь так же, как и в предыдущих примерах, можно ожидать некоторых колебаний обследуемого (при всей его паранояльности) по поводу нерушимости собственных намерений.
Однако если тревожность и истероидность указывали на наличие определенных рычагов для сознательного влияния на поведение, то в данном случае подобная возможность не просматривается. Прогнозировать поступки обследуемого можно, лишь опираясь на ведущую паранояльную тенденцию (в конце концов, усложняя, путая, но он все же придет к намеченному результату). Шизоидность в этом сочетании четко дает понять одно: если при решении задачи строгое соблюдение технологии принципиально важно для получения конечного результата, то справиться с ней обследуемый не сможет.
Надеюсь, коллеги, ход рассуждений вам понятен и вы теперь способны самостоятельно воспроизвести его, анализируя любые сочетания.
Давать психодиагностическую оценку сочетаниям трех радикалов ненамного сложнее. Описание совместного проявления (взаимовлияния) двух первых радикалов дополняется и корректируется с учетом свойств, присущих тре-
тьему, — только и всего. Данный подход применим и к трактовке всего психологического профиля целиком.*
*Для самопроверки, когда психологический профиль (вчерне) уже построен, автор рекомендует воспользоваться приемом «попарного сопоставления радикалов». Допустим, профиль выглядит как 1, 3, 2, 4. Сопоставим первую пару радикалов: 1 и 3. Иными словами, ответим на вопрос (привлекая всю известную нам информацию об обследуемом): мы имеем дело с истероидно-паранояльным сочетанием или с паранояльно-истероидным (различия между ними обсуждаются в тексте главы)? Если обследуемый ведет себя как обладатель истероидно-паранояльного профиля, значит, наша первоначальная психодиагностическая гипотеза верна и можно двигаться дальше — обсуждать следующую пару радикалов — 3 и 2: паранояльно-эпилептоидное или эпилептоидно-паранояльное (в первом случае речь идет о человеке, планомерно идущем к преобразовательной цели, во втором — об упорно создающем упорядоченную систему взаимоотношений)? Если же гипотеза дала сбой с самого начала, и мы обнаружили превосходство паранояльного радикала над истероидным (3, 1, а не 1, 3), то следующим шагом будет сопоставление радикалов 1 и 2 (агрессивная самопрезентация или рекламируемая агрессия?). И так до тех пор, пока все радикалы профиля не будут сопоставлены, и не выстроится реальная, обоснованная их последовательность. При таком сопоставлении возможна ситуация, когда радикал, первоначально поставленный в середину профиля, после попарного обсуждения всех радикалов выйдет на доминирующую позицию.
Попробуем теперь, вооруженные знанием этой, в общем-то, нехитрой технологии, описать психологический профиль Екатерины Дмитриевны Булавиной (см.
главу 9) — 1, 4, 5, 6, 2:«Обследуемая (так, по правилам, строго будем называть мы Екатерину Дмитриевну) характеризуется невысокой, неустойчивой работоспособностью, которая несколько повышается, если к решаемой задаче приковано внимание окружающих и/или ожидается широкое общественное обсуждение ее результатов.
Лучше всего ей удается гуманитарная деятельность, осуществляемая непосредственно в социальной среде, но, при этом, не предполагающая тесного неформального общения и активного двустороннего обмена эмоциями и доверительной информацией.
Она предпочитает, не афишируя этого, находиться на некотором психологическом расстоянии от других людей, «держать дистанцию». Будучи человеком довольно уживчивым, с мягкими манерами, нетребовательным, она, тем не менее, вырабатывает — не столько для других, сколько для себя — некие правила построения взаимоотношений с окружающими, критерии оценки их поведения. Если, по той или иной причине, эти правила и требования нарушаются людьми, входящими в круг ее общения, обследуемая старается более или менее деликатно отдалиться от них. При этом «отдаление» происходит не столько в физическом (общение как таковое, как правило, не прекращается), сколько в психологическом смысле.
В обследуемой отсутствуют целеустремленность, настойчивость, нет осознания своего, сколько-нибудь определенного, социального предназначения. В рамках деятельности, отвечающей вышеназванным условиям, некая ситуационно обусловленная цель, разумеется, возникает. Но при столкновении с препятствиями, которые, с точки зрения обследуемой, невозможно обойти, ее работоспособность снижается, и цель постепенно теряет субъективную привлекательность.
Впрочем, благодаря гибкости, изобретательности и оригинальности ума, достаточно развитой чувствительности к нюансам межличностных отношений обследуемая способна имитировать любую, в том числе не свойственную ее характеру деятельность на этапе декларирования намерений, обсуждения перспектив, осуществления первоначальных действий.
Однако, по мере востребованности конкретного осязаемого продукта, сопряженные с этим обязанности становятся для нее все более тягостными. В конце концов, после нравственных колебаний, ведущих к самооправданию, она отказывается от выполнения принятых на себя обязательств.
Попытки тем или иным способом принудить ее к дальнейшему приложению усилий, к выполнению долга приведут лишь к более энергичному — с ее стороны — и, одновременно, более грубому и прямолинейному уходу из ситуации.
Отсутствие реальных достижений обследуемая склонна отрицать, игнорировать, пытаясь уверить себя, прежде всего, и других людей в обратном, создать иллюзию успеха и благополучия. В тех случаях, когда ошибки и потери все же, несмотря на все ее усилия, становятся очевидными, настроение обследуемой заметно снижается. Она перестает сопротивляться внешним обстоятельствам и погружается в своеобразные, мало понятные окружающим внутренние переживания с непредсказуемым исходом.
В повседневной жизни довольно общительна, любит быть на виду, в центре благожелательного внимания. Обладая развитыми коммуникативными навыками, легко формирует круг широких, поверхностных контактов. Эмоциональна, способна к сочувствию, однако, даже в отношениях с близкими людьми не может преодолеть отчетливого эгоцентризма.
Сосредоточена, в основном, на собственных, эгоистических интересах. Не лишена любопытства, но по-настоящему интересуется происходящим в той лишь степени, в какой оно затрагивает ее личность. Высокая культура поведения, с одной стороны, и оптимистическое, по большей части, отношение к жизни, с другой, позволяют ей быть хорошо, доброжелательно воспринятым членом общества, производить благоприятное впечатление на окружающих.
Однако, в ситуациях субъективно сложных (см. выше) она вместе с самообладанием теряет и чувство эмоциональной зависимости от людей, нравственной ответственности перед ними. Обнаруживает нетерпимость, грубость, бестактность, безразличие, холодность.
Дело усугубляется еще и тем, что редкие попытки обследуемой выразить свое истинное душевное состояние, объяснить мотивы собственного поведения наталкиваются на непонимание из-за их неоправданной, по мнению большинства окружающих, усложненности, вычурности, отсутствия очевидной логической связи с реальным значением происходящего».