Практическая психология. Разрушитель

– Никаких «сегодня»! – нахмурил брови Алан. – Гляди мне! Только после обряда в храме!

– Ой! – Светика прижала ладошки к щекам, во все глаза глядя на «жениха». – Ой, матулечка… это что же выходит? А… как же… а…

– Что, а? – влез Оська. – Посмотри, какой жених тебя сватает, а ты – а… бэ… мэ… Десятник, воин, красавец, и деньжата у него водятся. Не гулящий, работящий и на конике скакащий. Да и сир к нему хорошо относится. Хватай и тащи, пока не передумал! А то амазонки на него давно уже пялятся.

Виктория улыбнулась. Не нравился бы воин Светике, она бы уже его отбрила. Все остальные, видно, думали так же, наслаждаясь представлением, устроенным Оськой.

– Так… – Светика покосилась на улыбающегося Хвата и опустила взгляд.

– Так! Ты хочешь замуж или не хочешь? – шут обличительно ткнул пальцем девушку в живот, она взвизгнула и залепила ему легкую затрещину.

– Хочу! Но это как-то… Страшно мне, – Светика спрятала лицо в ладони.

– Люба моя, – Хват подошел к ней и осторожно погладил по плечу. – Клянусь, что не обижу, беречь буду. Соглашайся, не пожалеешь, а мне другая и не нужна. Скажи «да».

Светика шмыгнула носом и кивнула. Воин обнял ее за плечи и на мгновение прижал к себе, а затем повернулся к довольному Алану. Одна проблема решена.

– Сир, прошу разрешения взять Светику в жены.

– Ну, коль девица не возражает…А она не возражает? – Светика раздвинула пальцы и лукаво стрельнула на него глазищами. – То и я не против! – торжественно закончил герцог. – Наливай!

Зашумели все сразу, Оська пел, мальчишки кричали, Рэй и Семух поздравляли Хвата, Леонардо светло улыбался и быстро рисовал что-то углем на подносе. Шум, гам, смех. Виктория отдыхала. Спроси ее кто-нибудь, что она ощущает сейчас, и получил бы искренний ответ – счастье. Тихое, уютное, светлое счастье. Вокруг нее была семья. Она бросила взгляд на Рэя и увидела, как капитан со вздохом покосился на Райку, а потом на его лицо тень набежала, но он тряхнул головой и потянулся за кувшином. Ох, не просто так вздыхает великан. Райка улыбалась, но глаза у нее были грустные. Вот дурные люди!

– Вот и отлично! – громко произнес Алан, хлопая в ладоши. – Через десятницу свадьбу и сыграем. Ну а вы когда поженитесь? – обратился он к поперхнувшемуся Рэю. – Долго еще собираешься Райку по закоулкам тискать?

– Сир! – взвыл Рэй. – Да разве же я против? Это она, баба шальная, все придумывает отговорки, – он в сердцах махнул кулаком, чуть не задев Оську. – Да я за ней уже сколько хожу! Как она в Кровь переехала, так я как привязанный!

– Райка! – строго произнес Алан, глядя на кухарку с напускной грозностью. Она сидела прямо, сложив руки на коленях, и смотрела на огонь. – Чем тебе Рэй не пара?

– Да раньше он не звал, а теперь куда уже жениться, только людей смешить, – спокойно ответила она, не поворачивая головы.

Виктория почувствовала предвкушение. Настроение было таким хорошим, что хотелось, чтобы все вокруг были счастливы, чтобы, наконец, смогли осуществить свои желания. Да и что скрывать – роль свахи ей понравилась. Она уже собралась выдать целую тираду, как раздался тихий голос Неженки:

– Тетка Райка, выходи за него замуж, я же вижу, что вы любите друг друга.

Все замолчали, Светика даже кулак прикусила, чтобы ничего не ляпнуть, Райка посмотрела на художника, но он опять склонился над рисунком, и лица не было видно за распущенными волосами.

– Ну, коль ты говоришь… то ладно, выйду, – буркнула стряпуха, спрятав за сварливым тоном улыбку.

– Уи! – заверещала Светика и бросилась обниматься.

А Рэй так и застыл посреди комнаты, не донеся до открытого рта кубок с вином.

– Это она что, согласилась? – растерянно спросил он, ни к кому не обращаясь.

– Нет! Вы только на него посмотрите! – воскликнула Райка и всплеснула руками. – Он еще и глухой!

«Как же я вас всех люблю», – подумала Виктория, хохоча вместе со всеми и ощущая, как тугое кольцо вокруг сердца начинает слабеть.

– Кир Алан, а где мать Турена? – поинтересовался Рэй, когда беседа плавно перешла от воспоминаний к новостям. – Любопытно познакомиться.

– Отец с ней поссорился, – не успела Виктория придумать, что сказать, как ответил Турен. – Она из-за этого и на ужин не пошла.

– А, вот оно в чем дело, – протянул Рэй, поглядывая на воспитанника с пониманием.

– Да ничего подобного! – возмутился Алан. – Мы не ссорились! Мы вообще не общаемся!

– Ага, – Оська на всякий случай спрятался за спинку дивана, на котором похрапывал Иверт. – Они не общаются, да только сегодня управляющий бегал, как будто его за попу тау грызли. Старые покои красавицы Валии мыли, чистили, проветривали. Ковры туда натаскали, кровать из подвала притащили с золотыми ножками. Сир приказал, чтоб вы переехали, – гнусавым голосом очень похоже передразнил он управляющего. – А еще сир дарит вам ткани на платья и меха на шубу. Но, конечно, Алан-балан ничего этого не приказывал!

– Пап, ну ты же на ней женишься, поэтому и даришь подарки, – Дарен поднял на отца сонный взгляд и широко зевнул.

– Откуда такие мысли? – Алан подозрительно покосился на Турена, но тот тоже смотрел на Дарена с недоумением.

– Она же мама Тура. А ты его папа, значит, вы должны жить вместе, – бесхитростно сообщил Дар и еще раз зевнул. – Я тут подумал, что Светике все равно делать нечего, вот пусть она ей и прислуживает. Светика ведь наша, и мама Тура тоже теперь наша, а наши должны держаться вместе.

– Кир Алан, я буду очень хорошо прислуживать и все-все вам рассказывать! – Светика заговорщицки подмигнула герцогу, при этом смотрела она на него так жалостливо, как смотрят на отвергнутых женихов.

– Марш спать!

Мальчишки и Неженка исчезли моментально, остальные ушли степенно, без суеты, но очень быстро, многозначительно переглядываясь между собой, что внушило Виктории уверенность, что сегодня ночью щеки и уши у Алана будут пылать. В кабинете остались только Оська, Иверт и хмурый герцог. Шут оглянулся на Алана, коварно оскалился, тихонько подкрался к спящему горцу, сложил ему руки на животе, всунул между ладонями кусок колбасы вместо свечи, нарисовал углем усы и бороду и, показав Алану язык, шмыгнул в потайную дверцу, ведущую на половину слуг. Алан усмехнулся, но колбасу все же вытащил. Не из-за Иверта, а просто было жалко обивку дивана, жирные пятна плохо выводились.

В спальне его ждал сюрприз. На кровати, занимая большую часть, растянулась Кусь.

– Как в старые добрые времена, – сталкивая суку с кровати, пробормотал Алан, падая на подушку. – Прав Иверт – все проблемы от женщин!

Проснулся герцог от тихого скулежа Кусь. Прислушался. За стеной, ведущей в кабинет, кто-то ходил и шептался. Тау лежала под дверью и тихо поскуливала, уткнув нос в щель. Значит, свои.

– Эй, кто там?

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул лохматый и заспанный Дарен в стеганом халате.