Практический психолог в детском саду. Пособие для психологов и педагогов
Шрифт:
Структурированная игра применяется для преодоления травмирующих ребенка событий. Например, ребенку, попавшему в автокатастрофу, для игры предлагают игрушечный автомобиль, макет комнаты в больнице и соответствующие игрушки. В процессе игры ребенка просят ответить на вопрос «Что будет потом?».
Психолог может занять и активную позицию. Например, если дошкольник пережил нападение со стороны собаки, то взрослый может показать, как игрушечная собака кусает куклу. Конечно, для этого выбирается подходящее время, когда ребенок уже подготовлен к переживанию подобных событий. В игру могут также включаться и родители, что особенно важно в случае, если их не оказалось рядом с ребенком в нужное время: в игре они помогут ребенку, объяснят случившееся и т. п. Удивительно то, что уже в возрасте 2–3 лет дети в ходе такой игры способны обобщать полученный опыт и вести
...
В два года Толя попал в больницу в связи с инфекционным заболеванием. Около больницы во время прогулки Толю поцарапала собака. Царапины были совсем небольшие, но Толя долго плакал, а потом сказал, что хочет спать. После выписки он стал странно себя вести по отношению к домашней собаке: Толя явно нервничал при ее появлении и бежал к родителям. В детском саду Толя проявлял повышенную агрессивность, бросался на сверстников и кусал их. Однажды он поцарапал отца и на вопрос, почему он это сделал, Толя ответил: «Собачка укусила».
На первом занятии с Толей психолог попытался выяснить, насколько сильно мальчик переживает прошедшее событие. Для этого при помощи кукол и макета дома была разыграна сцена пребывания Толи в больнице и сцена, когда на него бросилась собака. Толя наблюдал за происходящим, сидя на коленях у мамы. Неожиданно он начал бегать по комнате, потом схватил игрушечную дубинку и стал стучать ей по стене. Подобная реакция Толи повторилась несколько раз после того, как мальчик смог участвовать в инсценировке. Психолог несколько раз проиграл с мальчиком уход собаки, в ходе которого ребенок отталкивал ее. Затем психолог предложил Толе обсудить отличия хороших и плохих собак и разыграть соответствующие сценки, которые бы показывали, почему домашняя собака хорошая. После этих встреч Толя, по словам родителей, перестал проявлять тревогу, его поведение в детском саду также нормализовалось.
В современных исследованиях наблюдается тенденция, направленная на усиление контроля за игрой, ее структурирование. Такой подход дает возможность точнее составить биографию ребенка, однако не позволяет дошкольнику развернуть богатую творческую игру. В противовес такому подходу, психологи практикуют игры с кукольным домом, в которых детям предлагаются задания на придумывание окончания истории. Психолог дает ребенку набор кукол и оценивает, каких кукол выбрал дошкольник (насколько это отражает реальную семейную ситуацию), а также решения, которые принимает ребенок в той или иной ситуации и т. д. Подобная неструктурированная игра позволяет ребенку свободно моделировать предложенную ситуацию. Кроме того, это позволяет ребенку ориентироваться не на «стандартную» семью (как при жестко структурированной игре), а на собственное представление о ее членах и принимаемых ими ролях.
Наряду с игрушками в игровой терапии широко используются детские рисунки. Рисунок ребенка очень тесно связан с отражением его собственных переживаний и восприятия окружающего мира. В процессе рисования ребенок сам создает образы, проживает их, называет, наполняет смыслами. Психолог поддерживает этот процесс, разговаривая с ребенком о рисунке, помогая ему выразить чувства и переживания.
В ходе работы нужно задавать ребенку вопросы, при ответе на которые он будет конкретизировать различные элементы рисунка и свою задумку в целом: «Кто нарисован на рисунке?», «Что он делает?», «А кем бы ты хотел быть на этом рисунке?», «Кто тебе больше нравится?» Психолог должен назвать то переживание, которое ему видится в рисунке ребенка: «Ему грустно?», «Мне кажется, он злится», «А что случится после?» Эта процедура носит диагностический характер, так как психолог наблюдает за невербальными проявлениями ребенка, видит, какие темы даются дошкольнику с трудом, на какие вопросы он не хочет отвечать.
Для того чтобы помочь ребенку осознать и прожить определенные элементы рисунка, психолог может предложить ему идентифицироваться с ними. В. Окленд ер предлагает такое упражнение: «Опиши рисунок так, как будто это ты». При этом важно, чтобы ребенок начинал описание с местоимения «я». Например: «Я – картинка, по всей моей поверхности расположены красные линии, а в середине находится голубой квадрат». Затем можно обратить внимание ребенка на отдельные элементы рисунка: «Будь голубым квадратом и опиши себя: на что ты похож, каковы твои
действия» и т. д. Для того чтобы ребенку было легче, можно задавать ему дополнительные вопросы, расширяющие описание: «Что ты делаешь?», «Кто тебе ближе всех?» и т. д.Если ребенок испытывает затруднения с идентификацией и не описывает картинку от первого лица, можно задать ему такие вопросы: «Ты когда-нибудь испытывал что-нибудь похожее?», «Ты когда-нибудь делаешь это?», «Относится ли это каким-либо образом к твоей жизни?», «Есть ли тебе, что сказать в роли розового куста, из того, что ты мог бы сказать как человек?»
Для того чтобы описанная техника была более понятна, приведем пример из книги В. Оклендер «Окна в мир ребенка».
...
«Пятилетнюю Синди привели ко мне на прием в связи с расстройствами сна. На нашем первом занятии я попросила ее нарисовать свою семью, и она нарисовала себя, свою сестру и мать очень охотно. Я знала, что ее мать и отец были в разводе, что она регулярно виделась с отцом. Я дала ей другой лист бумаги и сказала: „Я знаю, что твой папа не живет с вами, но он остается членом вашей семьи, поэтому ты не хотела нарисовать его?“ На минуту страх промелькнул на ее лице, но так же внезапно исчез. Я успела заметить выражение этого чувства и мягко сказала: „Ты чего-то боишься, когда я прошу тебя сделать это”. Она как бы вскользь бросила реплику: „Да, Джил живет там тоже“. Поэтому я сказала: „О, хорошо, а как насчет того, чтобы нарисовать твоего папу и Джил на другом листе?“ Она счастливо заулыбалась и продолжила работу. (Казалось, что ей было нужно мое разрешение.) Ей нравилась Джил (факт, который вытекал из ее диалога по семейной картинке), но Джил не нравилась ее матери. Эта пятилетняя девочка ощущала ответственность за чувства своей матери и поэтому опасалась включать Джил в свою первую картину. Когда я сказала: „Я полагаю, твоя мать не так уж сильно не любит Джил“, она кивнула головой и взглянула на меня с опаской и настороженностью.
С разрешения Синди я попросила ее мать присоединиться к нам. Мне захотелось рассказать ей о том, что в связи с ее негативным отношением к Джил Синди не пожелала озаглавить свою картинку, чтобы не обнаружить положительных чувств к Джил, и что нужно дать понять Синди, что каждый имеет право на свои собственные чувства. То, что Синди нравится Джил, это в порядке вещей, даже если ее мать не испытывает таких чувств. Используя эти новые представления, мать Синди смогла сделать так, чтобы ее чувства перестали накладывать какие-либо обязательства на дочь, и с этого времени мы больше не виделись с Синди» [17] .
Если ребенок не имеет возможности выразить свои переживания вербально или проявить эмоции, они часто становятся причиной различных психосоматических расстройств. Задача психолога в этом случае заключается в том, чтобы ребенок смог выразить свои чувства. Например, дети с неконтролируемым мочеиспусканием часто послушны и удобны родителям, и мокрая постель – это единственная жалоба, которую родители могут предъявить психологу. Но в процессе работы часто случается так, что при исчезновении симптома ребенок начинает более активно проявлять свою позицию, выражать эмоции и это может вызывать неудовольствие родителей. Поэтому их надо готовить к этой ситуации и пояснять, что подавление эмоций снова приведет к психосоматическому расстройству.
Готовность дошкольника принимать и осваивать самые разнообразные роли, формирующаяся в сюжетно-ролевой игре, оказывается очень благоприятной для применения целого ряда техник в процессе игротерапии. Снова обратимся к примеру из книги В. Окленд ер, где она описывает, как игротерапевт может эффективно применить технику «пустого стула», активно используемую при работе со взрослыми в рамках гештальт-терапии.
«Семилетняя Джина играла на детской площадке; игра была прервана ссорой с другим ребенком. Она прибежала в слезах. Пока она, рыдая, рассказывала свою историю, мы уселись на траву. Дело было в том, что Терри вытолкнула ее из круга во время игры. Я слушала без всяких комментариев. По ходу ее рассказа я сказала: „Я вижу, ты плачешь. Ты чувствуешь себя обиженной и сердитой на Терри“. Джина кивнула головой, продолжая плакать. Затем она требовательно спросила: „А вы накажете ее?“ Я сказала: „Сначала я хотела бы, чтобы ты кое-что сделала. Представь себе, что Терри сидит здесь, и расскажи ей, как ты сердишься на нее и чувствуешь себя обиженной из-за того, что она тебе сделала“.