Практика

— Эльфийский плодовый ликер с мятой, — торжественно произнес он. — Тысяча золотых за бутылку.

— Он мне теперь в горло не полезет, — ошеломленно выдавила я.

Эльф рассмеялся и налил мне тягучей, густой янтарной жидкости. Пригубив, я прикрыла глаза — и правда вкуснотень. Сладость и легкая горечь, капелька кислинки и мятное послевкусие.

— Но все же не понимаю, почему так дорого, — вздохнула я.

— Мы почти не пользуемся деньгами, — пожал плечами Лий. — У нас входу не золото, а магическая энергия заключенная в драгоценные или полудрагоценные камни. Поэтому работать на продажу почти никто не хочет, а спрос большой. Вот и вздернули цену, чтобы лишний раз никто не покупал.

— С каждым днем я узнаю что-то новое, — вздохнула я и облизнулась, — что-то прям удивительное.

Лий пожал плечами и убрал ликер. Через пару минут пришли Вьюга с Вереном и боец сразу озаботился отсутствием невесты. Но услышав про платье просиял и решительно произнес:

— Мировой мужик твой предок, Рысь.

— Тогда план такой, — произнес Лий, — завтра и послезавтра докапываем подвал, после в Шестую. Там за неделю подготовимся к празднику и после я приглашаю вас в Лес. Проведем пару недель у меня в гостях.

— А что мы там будем делать?

— Лежать на песчаном берегу теплого озера, плавать, загорать и ничего не делать, — улыбнулся Лий. — Карисе и Вьюге будут особенно рады. Вас ведь по эльфийскому обычаю помолвили.

— Как-то мне уже не так интересно копаться в подвале, — задумчиво протянула я. — Хочется на песочек. Лий, расскажи подробней!

Остаток вечера мы пытали эльфа, расспрашивая его о Лесе, о нравах и привычках. Но больше всего нам было интересно послушать про красоты эльфовой родины.

— Да вы же сами все увидите, — возмутился под конец охрипший Лий.

— Но своими глазами, — ответила я. — А сейчас мы смотрим твоими.

Больше он не возражал. И вдохновенно описывал перекидные мостики в кронах исполинских деревьев, бесчисленное количество родников, клумбы, на которых круглый год зреет лесная земляника. И ушастую недоросль, которая толчется возле этих клумб так, что порядочному, почти взрослому эльфу никак не угоститься ягодкой. Не забыл рассказать и о песчаных дорожках ведущих к озерам и домам. И об огромной поляне, на которой проходят праздники и трава на которой зачарована.

Задремала я в мечтах о веселом путешествии. И подскочила среди ночи от того, что на меня плюхнулась счастливая волчица и, виляя хвостом, обслюнявила все лицо. После чего заняла большую часть постели и уснула.

* * *

За следующий день мы углубили подвал в половину моего роста. Магический фон поднялся на двадцать восемь процентов. Карисе и Лию пришлось вылезти — эльфы и оборотни изначально несут в себе больше магии. И потому им было тяжелее переносить такую маго-насыщенность.

— Снимаем еще один слой, — выдохнул Вьюга, — и ну его к ракшасам. Остается признать, что это...

Вьюгу прервал «звяк!» — лопата лязгнула обо что-то. Это придало не просто второе, а третье и даже четвертое дыхание. Я отбросила лопату и начала разгребать землю руками, не жалея ни кожу, ни ногти.

Итогом наших стараний стали шесть окованных железом сундуков. Вьюга попытался вытащить один из них и даже смог поднять, но далеко его унести не дала толстая цепь.

— Что здесь, мать его, спрятано? — рыкнул боец. — Рысь, заморозь цепь!

Одно хорошо — ненормально высокий магический фон позволяет колдовать почти не напрягаясь. Заморозить цепь так, чтобы она лопнула — на это ушло минут тридцать. Дар вытащил сундук наверх и, спустившись, хмыкнул:

— Рис с Лием умелись в местный трактир.

За два с половиной часа мы выволокли все сундуки и сели на них, отдуваясь и утирая пот. Верен больше трудился на подхвате, поскольку ни морозить, ни таскать не мог. Зато смотался до колодца и принес два ведра воды. Голубоватой и искрящейся.

— Что-то я не хочу это пить, — усмехнулся Вьюга.

— Будем открывать? — спросил алхимик.

— Или сдернем сюда легендарного, для подстраховки? — предложила я.

В итоге, мы постановили приоткрыть и посмотреть. А Верен будет держать заготовку вестника, чтобы если какой катаклизм на свободу вырвется — позвать на помощь Кигнуса.

Вьюга с одного удара сбил с сундука замок, алхимик подал ему грубые перчатки, найденные в доме. Боец взялся за крышку и медленно ее приподнял. Мы с Вереном поднырнули ему под руки и в один голос прочувствованно ругнулись.

Среди белоснежного пуха лежал овальный камень, один в один как в «жизнеописании», как на плитах в крепостях.

— Они потрескались, — хрипло произнес Вьюга.

— Это не камень, — в голос произнесли мы с Вереном, — это чье-то яйцо!

Ласково проведя кончиками пальцев по скорлупе, я всем своим некромантским чутьем поняла — кто бы там ни был, он на грани жизни и смерти.

— Вызывай Кигнуса, — коротко приказала я алхимику.

Мы грамотно составили матерный посыл для легендарного. Так грамотно, что он выскочил из телепорта через пять минут. В расстегнутой рубашке и с пятью царапинами через все лицо.

— Что у вас...— рявкнул было он, увидел яйцо пошатнулся и со стоном схватился за виски.

Кигнус опустился на колени и чуть покачивался из стороны в сторону. Верен шепотом пояснил, что это «всплывает» память. На всплывание ушло минут сорок. За это время Лий успел прислать нам вестника с вопросом, не пора ли заказывать поминальную службу. В ответ я послала завуалированное сообщение: «в подвале мы нашли то, о чем читали в ди-ларонской книге».

— Спорим, через три минуты они будут здесь? — захохотал Вьюга. Захохотал и проиграл, Рис и Лию понадобилось полторы минуты.

Правда, если Кариса бросилась смотреть на камни, то Лий присел рядом с Кигнусом и положил ему на затылок ладони.

— Оно боится Карису, — пораженно прошептала я, держа руку над яйцом.

— И правильно делает, — хрипло произнес Кигнус. — У кого-нибудь есть выпить? И сразу хочу сказать — я был против. Но только я, и потому...

Мы ушли в дом оставив сундуки на улице. Там, порыскав по шкафам нашли красное вино и сухофрукты. Кигнус сел во главе стола, выпил залпом стакан вина и, откашлявшись, начал говорить: