Практикант 5

— Начальник, ты че! Какое бегство с такой-то ногой?! — возмутился арестант, задирая изувеченную конечность.

— Слышь, рембо, не дури там. Лучше выходи по-хорошему. А то ща гранату на дверь повесим, и сами вынесем перегородку эту к хренам! — привел снаружи веский аргумент номер первый.

— И нас обоих, с Цыгановым, тогда здесь по стенам кровавым паштетом размажет! — с отчаянным весельем в голосе парировал охранник. — Но этот сученыш еще раньше от пули моей сдохнет! Обещаю!

— Мужик, хорош геройствовать, а. Давай мы тебе денег дадим, много, — попробовал зайти с другого конца переговорщик номер два.

— В жопу себе свои деньги засунь, мразота! — осклабился охранник. — Цыганов у меня на мушке. И только попробуйте…

Лишившийся головы охранник зафонтанировал кровью. В смертельной судороге указательный палец его таки надавил на спусковой крючок. Грянул выстрел. Но из-за дернувшейся руки пуля ушла на полметра в сторону от цели.

А шарахнувшийся в сторону и забившийся в дальний угол клетки арестант, позабыв про сломанную ногу, вытаращенными от ужаса глазами наблюдал, как за спиной завалившегося на пол безголового тела вдруг обнаружилась затянутая в розовую кожу красотка, с розовыми же волосами. Девушка резко махнула саблей, сбивая с изогнутого лезвия кровь, и тут же словно вогнала клинок в невидимые ножны, потому что массивное оружие вдруг в буквальном смысле слова испарилось из ее правой руки.

— Ей, ну долго еще? — раздалось ворчание снаружи, сопровождающееся новой серией требовательных ударов в дверь.

— Вот быдло, — поморщилась красотка и, подмигнув затихарившемуся арестанту, нагнувшись, щелкнула-таки дверной задвижкой.

— Линда, че ты тут дела так долго? — похабно оскалился мордоворот, в камуфляже и с закинутым за спину калашом, шагнувший внутрь перевернутого автозака следом за выпорхнувшей на волю красоткой в розовом.

— Совокуплялась, млять, — зло бросила в ответку невидимая девушка.

— Да ну, блин, даже решетку парню не вскрыла, — приуныл автоматчик, осмотрев разгромленное нутро фургона.

— Ну не все вам чужими руками жар разгребать, — откликнулась девушка. — Ключ у охранника должен быть. Обыскивай и открывай.

— Могла бы и сабелькой своей разок по замку полоснуть, — заворчал громила, нагибаясь и обшаривая карманы безголового трупа. — А тут ковыряйся теперь… Гадство, в кровище всю руку изгваздал.

— Не бурчи. Быстрей давай, — одернула бойца снаружи девушка.

— Линда, так-то Хозяин начальницей над нами тебя не назначал, — предъявил тут же снаружи девушке второй боец.

— Да все-все. Сами тут заканчивайте тогда. А я в машине вас подожду, — резко ответила девушка и еще через секунду арестант услышал снаружи хлопок автомобильной двери.

— Ага, вот он, родимый, кажись, — хмыкнул меж тем довольно ощупывающий карманы трупа автоматчик и, сместившись тут же к решетке, вставил находку в замочную скважину решетчатой двери.

— Вы кто?.. — пробормотал арестант, наблюдая из своего угла, как здоровяк деловито отпирает его клетку.

— Ты, ведь, Валерий Цыганов, по кличке Цыган? — вопросом на вопрос ответил успешно справившийся с массивным замком и широко распахнувший путь на свободу здоровяк.

— Да. А вы?..

— Привет тебе, парень, от Марата.

— Фига се! Это че? Он такую бучу из-за меня что ли учудил?

— Вставай, парень. Пошли в машину. Продолжим разговор там. Нам нужно быстрее уносить отсюда ноги.

— Да я б с радостью, но моя нога…

— Ага, понятно. Тогда уж не взыщи, если приложу об угол невзначай, — и, не дожидаясь ответа, могучие руки здоровяка, цапнув арестанта за ворот казенной куртки-робы, как мешок, тут же закинули его на спину.

Глава 4

Глава 4

— О, Серега! Круто вы, конечно, сегодня на истории с Терентьевой зажгли…

— Да, дружище, давненько такого цирка посреди лекции нам не устраивали…

— Ой, да хорош заливать, парни, — отмахнулся я от нападок приятелей Витьки Шипова и Алика Егорчикова, коршунами накинувшихся на меня, стоило войти в аудиторию и занять свободное место за столом. — Это не специально мы. Просто Машке показалось, что худо мне. И, кстати, на самом деле, мне что-то вдруг резко поплохело. Приступ какой-то внезапный случился. Ну вы ж в курсе: у меня после того случая бывает…

— Ага, понятно. Игнатьевич, когда вы свалили, такую же телегу нам задвинул…

— Про последствия твоего несчастного случая… — дружно закивали ухмыляющиеся парни.

— И нефиг так на меня смотреть, — фыркнул я. — Все так и было.

— Ну да, ну да. А че, удобно, блин…

— И не проверишь, ведь. Даже завидно…

— Да пошли вы, хохмачи недоделанные!

— Ну че ты, Серег, сразу… Это ж мы так, по-свойски, чисто по приколу.

— Честно, мы не хотели тебя обидеть.

— Ладно, проехали…

— Эй, Капустин, — вклинилась в наш междусобойчик Ирина Спицина, машкина подруга. — Ты Терентьеву-то где потерял? Вы с ней вместе ж с лекции уходили.

— Да че я ей нянька что ли! — возмутился я.

— Неужто поцапались? — аж засияли от любопытства глаза самой наипервейшей сплетницы нашей группы.

— Твое-то какое дело? — зло бросил я в ответ.

— Ой извините, — фыркнула стерва Ирка. — Просто никак до Машки дозвониться не могу. Теперь понятно из-за кого она телефон отключила, — и, не дожидаясь ответа, Спицина с гордым видом поцокала каблучками на свое место.

Но допрос мой после ее ухода неожиданно продолжился.

— Серег, а че стряслось-то? — насел Витька с одной стороны.

— Из-за чего поругались? — тут же в параллель вторил товарищу с другого бока Алик.

— Блин, парни. Вы, прям, хуже баб порой, — закатил я глаза.

К счастью, вошедший в аудиторию препод избавил меня от перекрестного допроса.

Парням, не солоно хлебавши, пришлось свалить на свои места. Я же, раскрыв тетрадку на чистой странице, приготовился решать записываемые преподом мелом на доске задачки, параллельно прокручивая в памяти повтор нашей дурацкой ссоры в институтском буфете…

— Капустин, блин! Хорош уже на корову эту пялиться! — зашипела мне на ухо багровая от злости Машка, едва с заказанными вкусностями мы сели за один из трех местных столиков.

Ну а как тут не пялиться-то, когда новая молоденькая буфетчица будто специально выставляла на всеобщее обозрение свои сиськи (каждая размером с грейпфрут), буквально вываливающиеся, при малейшем ее наклоне, из глубокого, до пупа, декольте стильной кофточки?

— Маш, да не смотрю я на нее. Честно. А только на тебя любуюсь.