Практикант 6

— Как это?

— Очень просто. На место одной срубленной — или отстрелянной — головы из шейного обрубка у нее мгновенно отрастут две новые. То бишь, срубив эти три — что, ты прав, дело для меня пустяковое — мы тут же получим уже шесть жадных до чужой плоти, вечно голодных пастей. Уничтожив шесть, через секунды поимеем уже двенадцать. Ну и так далее. В итоге, вскоре на нас накинется прорва голов, перерубать/перестрелять которую станет уже физически невозможно. И расплодившиеся до безобразия пасти в итоге и нас с тобой, и всех наших боевых товарищей, вместе, разумеется, с Тенью, схарчат буквально за один присест. Ты этого хочешь?

— Нет конечно. Но…

— Никаких но, практикант. Просто сидим на попе ровно, и ждем завершения ритуала. Благо народа, слава яйцам, на острове еще достаточно осталось. Одних только измененных чавкающей всего в три жала гидре минимум на час еще точно хватит. Потом здоровяки борки с их упитанными ящерами на смену рациона подтянутся. И тут, пожалуй, даже поболее часа их гидре хомячить придется. А там, глядишь, ритуал этот долбанный наконец завершится, и свалим, к хренам, отсюда.

— Да не могу я вот так просто стоять и ждать, когда на моих глазах монстр людей заживо, как чипсы, дербанит! — возмутился я.

— А ты делай, как я, и на эту мерзость вообще не смотри. Деактивируй подавление иллюзии, и наслаждайся видами своих шикарных павлинов. Или, вон, на ритуале Тени нашей сосредоточь внимание. У нее там, видишь, прогресс уже какой-то наконец случился. Вон, кристаллик рубиновый от пролитых ручьев кровищи из земли расти потихоньку начал. Занятно ж, блин, все-таки. Скажи?

Но ответить мне помешал неожиданный слитный залп борков по гидре. Отчего-то белошкурые здоровяки вдруг дружно прозрели и самостоятельно коллективно избавились от воздействия массовой умиротворяющей иллюзии.

Одну из трех голов гидры залп картечи из девяти монструозных стволов превратил в кровавое месиво, из которого, подтверждая линдины страшилки, тут же начали ускоренно отрастать две новые и абсолютно невредимые зубастые головы. Остальные две безглазые пасти чудовища от свинцового дождя пострадали относительно легко, и их редкие сквозные и подкожные раны просто сами собой заросли в течении буквально пары секунд.

— Да твою ж мать! А какой был хороший план! — обреченно закатила глаз розоволосая стерва.

Наблюдая, как прозревшие после выстрела измененные, прекратив сюсюкаться к зубастыми мордами, сами впились отросшими когтями-скальпелями в кожистые шеи, намереваясь жесточайшим образом обезглавить своих недавних крашей.

— Походу, внушение мое в противоречие с навязанной гидрой иллюзией вступило, вот борки и прозрели вдруг на нашу погибель, — продолжила посыпать голову пеплом Линда.

— Так-то у меня имеется за плечами опыт убийства одного бякиша, — откликнулся я, нервно облизывая губы, мигом пересохшие от появления новых и новых пар довольно скалящихся зубастых голов на месте бестолково оторванных совместными отчаянными усилиями измененных.

— Ну флаг те в руки тогда, — нервно хмыкнула Линда.

— Ага. И барабан на шею. И поезд навстречу, — закончил я общеизвестную шутку, в свете творящегося в считанных метрах лавинообразного усиления гидры приобретающую вдруг зловещий смысл.

— Не ссы, практикант, они нас не больно сожрут, — «поддержала» напарница. — Я слышала от знающих людей, что слюна гидры лошадиную доза анестетика содержит. Так что когда нас, с аппетитом, на куски рвать начнут, мы, возможно, и вовсе боли не почувствуем.

— Ладно, хорош тупить. Давай попытаемся хоть что-то сделать.

— Капустин, блин, глаза-то разуй! Перед тобой же прямое доказательство творится того, что любое агрессивное действие против гидры лишь еще больше усугубляет и без того паршивую нашу ситуацию… Сколько там уже у нее голов? Двадцать? Тридцать? Лично я давно уже сбилась со счета.

— Как думаешь, а если ее тело уничтожить, то без него головы выживут?

— У тебя чё танк в кармане заныкан? Как ты собрался уничтожать тело, прикрытое таким обилием зубастых голов?

— Имеется у меня один лайхак, — хмыкнул я. — Так чё думаешь: без тела головы выживут?

— Если серьезно, то думаю: нет, не выживут, — покачала головой Линда. — Вот только я сильно сомневаюсь…

Дальше я ее уже не слушал.

Как водится, перед рисковым экспериментом попытался запустить параллельную временную петлю через расходник. И неожиданно на этот раз все у меня это, без осечки, получилось. Далее вдохновленный и ободренный успехом подряд сперва активировал «Владение ледяным иглометом», и следом сразу запустил стазис Настройщика.

В воцарившемся тут же безмолвии безвременья мне не составило труда отыскать среди разросшихся до нескольких рядов зубастых пастей гидры брешь, достаточно широкую для беспрепятственного пролета через нее игл стужи.

И далее просто стал метать сквозь эту прореху иглы с максимально доступной игломету скоростью, благо промахнуться в объемную двухметровую тушу монстра с расстояния менее чем в десять метров, с моей основательно прокаченной стрелковой квалификацией, было в принципе невозможно.

Имеющиеся в наличии шестьдесят четыре иглы (весь доступный боезапас игломета) усвистели в сторону застывшей в болотной воде цели за считанные секунды. Отстрелялся я так быстро, что первая выпущенная игла, невольно замедляясь в стазисе, еще только подлетала к спине монстра, а последняя, брошенная взрывным ускорением игломета вдогонку за остальным роем остроконечных сосулек, мигом просвистев через брешь между неподвижными головами гидры, уже тоже налетала на цель. За несколько секунд беспрерывной стрельбы мигрень в затылке даже не проклюнулась, потому, отменив стазис, в режим реального времени я вернулся таким же бодрым и полным сил, каким проваливался отсюда в безвременье.

Отстреленный до последнего снаряда ледяной игломет в режиме реального времени развеялся с руки сам собой, и, не теряя ни мгновенья, я тут же буквально сорвал с себя косуху и практически одновременно скастовал «Танец огня» и «Рывок» на виднеющуюся через снова замельтешившие зубастые пасти спину гидры.

Всего за мгновенье до моего переноса на хребтину врага, по бронированной шкуре монстра градом отбарабанили выпущенные в стазисе иглы стужи. И мне сказочно повезло, что аж разом две из роя выпеченных по гидре сосулек случайно угодили в пятна уязвимости монстра (невидимые мне через «Третий глаз» из-за колоссальной разницы в наших с гидрой уровнях теневого развития). Два небольших фрагмента на бронированной спине гидры обернулись припорошенными снегом ледышками, и по обеим я тут же остервенело заколотил своими пылающими пятками.