Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Практикантка доктора Соболева
Шрифт:

Поворот ключа, тихий скрежет дверного замка, щелчок выключателя, горячая ладонь на пояснице, мягко и настойчиво подталкивающая к спальне. Кот, подбегающий к ногам и начинающий отчаянно о них тереться. Всё до боли знакомо и всё как будто в первый раз — так остро Люба воспринимала каждое мгновение. Так по-новому оценила его. Есть будущего — нет…И вдруг стало всё неважно…Она только что равнодушно хлопнула дверью у самого носа человека, которого очень любила когда-то…А сейчас осталась только легкая, приправленная раздражением, симпатия да гора общих, таких разных, воспоминаний…

Кто сказал, что и с Сергеем так не будет? Может, у них нет ничего, кроме этой

ночи…И хотелось вдруг запомнить, удержать в себе это состояние глупой, нелогичной, отрывающей от земли влюбленности. Именно влюбленности — не любви. Не осознанного, одобренного умом чувства, а той нервной эйфории, замешанной на гормонах и инстинктах, на запахах, полуулыбках, взглядах и прикосновениях, которая владела ей. Когда и думать нормально не можешь, и обижаешься на глупости, и смеешься невпопад, заразительно и громко…Ей тридцать пять. Возможно, больше так уже никогда не будет…

Свет в спальне включать не стали, в полутьме белой ночи наощупь пятясь к кровати. Пальцы Любы сами нетерпеливо запорхали над пуговицами мужской рубашки, тело бесконтрольно льнуло к Сергею, вжимаясь, мешая вместе идти. Его сминающие одежду ладони ожогами ощущались на горящей, ставшей такой чувствительной коже. Икры уперлись в изножье. Люба подняла руки вверх, помогая снять с себя мешающие им обоим сейчас платье. Холодок мурашками пробежал по нагому телу, но тут же стало горячо от крепких мужских объятий, от поцелуя в шею, в подбородок, висок. Прикрыла глаза, прерывисто дыша и нежась.

Забрались, не расцепляясь, дальше на кровать. Сергей потянул вниз по ногам её белье, одновременно жадно целуя в губы. Люба послушно приподняла бёдра, облегчая путь кружеву, погладила вторгшийся в её рот язык своим. Дурея от того, как сладко и трепетно дрожит всё её тело в предвкушении. Хотелось гладить, сжимать, кусать, нюхать, под кожу залезть, чтобы ощущать ещё ярче.

— Мне так хорошо с тобой, Серёж…так хорошо…Так хорошо… — залепетала неразборчиво, не разрывая поцелуй.

Вместо ответа между ног ощутила требовательное давление. Запрокинула голову, закрыла глаза, кусая губы и улыбаясь, втягивая носом запах мужчины и их близости, забирая кожей припекающее тепло, вся пропитываясь им. Ощущение, что они одно, жгучее и такое сильное. Что, казалось, ничего нет в мире сильнее этого. Даже несмотря на то, что Люба точно знала, что это неправда. И обыденная реальность с её проблемами и заботами всегда побеждает. Но только не в эту секунду…

* * *

— Люб, ты говорила, с мужем хорошо расстались, — Сергей чиркнул зажигалкой, сделал глубокую затяжку, раскуривая, и выпустил в открытое окно густую белую струю, — Что-то как-то слишком хорошо, да?

Кинул на приподнявшуюся на локтях Вознесенскую быстрый взгляд, лишь на секунду задержавшийся на оголившейся груди, и вновь к окну отвернулся. Люба вздохнула и встала, оборачиваясь простыней. Подошла, бесшумно ступая голыми ступнями по ламинату. Положила голову Сергею на плечо, обвила руками талию, мазнула губами по шее ближе к линии роста щетины, собирая вкус остывающей влажной кожи, и промолчала.

Соболев подождал немного, рассеянно гладя её по спутанным светлым волосам и смотря на горящий огнями ночной город, расстилающийся перед ним.

— Расскажешь может всё-таки?

Люба прижалась к Сергею сильнее и выдохнула ему в плечо.

— Расскажу…

* * *

Когда Сергей открыл глаза, щурясь от непривычно яркого для Питера утреннего солнца, Любы рядом уже не было. Только запах её, словно яблоня

в цвету, едва уловимый, но такой будоражащий и теплый, ещё чувствовался в воздухе. Соболев нахмурился сначала, потирая ладонями лицо и садясь на кровати. Вот куда ей срываться в субботу? А потом вспомнил, что у неё гость там с сыном, и без завтрака их она умрет, но не оставит.

И смешно, и бесит.

В Любе всё было такое для него. И раздражало, и веселило, и задевало за живое, и хотелось и дальше смотреть и смотреть на эту удивительную, любопытную для него женщину. И чем больше узнавал о ней Соболев, тем более многогранной и интересной она ему представлялась. Вчерашний Любин рассказ до глубины души его поразил. Даже сны снились, которых он уже лет десять как не видел. Тревожные, трогательные и щемящие: про детей, про работу, про жену почему-то и её сына Мишку, по которому он скучал, про роды, про улыбки и слёзы, про ошибки его…

У каждого врача есть свой страшный тайный список, когда что-то пошло не так, когда не смог, не справился, где-то не успел, где-то сдался…И тебе могут тысячу раз потом сказать, что ты не виноват, и ты сам себе ещё тысячу раз повторишь это…Да только толку…У Соболева тоже этот список был. Где-то далеко на задворках сознания. Сергей был профессионалом и умел запихивать его подальше, потому как работать невозможно, если всё время себя грызть. Да и жить тоже…Черствеешь… А Любин тихий грудной голос в ночи, полный нежности и печали, будто оживил каждое мгновение из тех, что он обычно предпочитал не помнить. Словно на собственной исповеди побывал. Она говорила, а он свои промахи вспоминал почему-то, глубоко задумавшись…

Когда замолчала, Соболев тоже ничего не сказал. Так и продолжил смотреть на несущиеся в ночи машины по набережной, на черную беспокойную Неву, на зарево огней на том берегу и сиреневые в нём очертания домов. Пальцы рассеянно перебирали Любины такие мягкие светлые волосы, щекоча кожу головы. Люба уже давно устроилась на низком подоконнике перед ним, укутанная в тонкую простыню, откинула голову на грудь, вцепилась в мужские, обнимающие её руки и притихла… Сергей чувствовал, что никакой оценки своей истории Вознесенская не ждет и был ей благодарен за это. Ну вот что тут скажешь? Нечего…Бывает…

— Так он просто думает, что ты перебесишься и вернешься, Люб, — глухо озвучил Соболев свою единственную четкую мысль.

— Кто? — Люба подняла на него мутный растерянный взгляд.

— Николай, — Соболев нахмурился.

Догадка, что, возможно так и есть, ему ой как не нравилась. Было в Любе что-то такое неуловимое, загадочное для него. В его жене вот тоже было, так же ощущалось, и он прекрасно помнил, чем это закончилось. Помнил свой шок и растерянность. Хоть у них были и не самые лучшие отношения с Натальей в последние год- полтора, но ему казалось, что вполне нормальные…Сергей никак не ожидал. Вот и Николай от Любы наверно не ожидал тоже…

— А-а-а, — протянула Вознесенская, прерывая его не самые приятные размышления.

Снова откинулась головой на его грудь, погладила его ладонь, чуть повернулась и легко поцеловала в голое плечо. Люба нежной была как кошка. И касалась всегда так же, аккуратно, ненавязчиво, отчего мурашки бегали по коже.

— Да нет, Серёж, — тихо вздохнула Вознесенская, — Всё он понимает прекрасно. Просто Коля человек такой. Если проблема какая-то, которую решить не может, или препятствие, которое не обойти, то он делает вид, что этого просто нет. До последнего. Его не устраивает, значит надо гнуть своё, пока не сломается, понимаешь?

Поделиться с друзьями: