Практиканты

– Милые, голова болит, - жалобно прогундосил он. Да и брюхо пучит.
– И, видя что двое практикантов настороженно смотрят на него, добавил.
– Пилюлю бы мне.

– Ага, счас, только надвое разломаю. Чтоб ты, дед, не перепутал.
– Начал заводится Славка, который "де юре" являлся сегодня хозяином положения. Петька припёрся по случаю субботнего вечера. Или, может быть, так и было задумано? Ширнуться на халяву, разговорчик этот завести...

Вконец замордованные прелестями бесплатной медицины ходячие больные разбежались по домам. Даже не транспортабельные, но имеющие родню "с колёсами" предпочли провести выходные дома.

И в ревматологическом отделении остался лишь Дед Михей, у которого из родных осталась только жена спившегося племянника. Особа маргинального вида и соответствующего поведения.

"После того, как дед завещание написала, гуляет "девушка молодая, незамужняя" на полную", - Злобно подумал Славка. А ты ютись тут в общаге. Да и после окончания, вряд ли что нибудь лучше коммуналки дадут.

"Жениться разве что, да в Примы пойти".
– Мелькнула мысль но, представив в качестве супруги дедову племяшку, враз перекрестился.

– Дай таблетку, злыдень!
– Дед начал нетерпеливо теребить за рукав.

– А, может, укольчик?
– Елейно ласковым голоском вкрадчиво поинтересовался Славка.

И то дело. У них ещё малёк осталось на донышке. Пусть старик побалуется.

– Совсем сбрендил?
– Прошипел побледневший Петька.
– У старого хрыча и давления-то нет. Загнётся ещё, а отвечать кому?

– Укольчик сделай.
– Загундосил старик, уловив каким-то мистическим чутьём знакомое слово.

Славка тяжело поднялся с табурета.

Доза ещё не выветрилась из головы и, застилая глаза розовым, заставляла качаться старикана и ходить ходуном стены. Хорошо! Во всём теле разливалась Лёгкость и хотелось летать. Душа же пела, но старый хрыч, наступивший лебединой этой сонате на горло, по-прежнему маячил перед глазами, вынуждая к каким-то действиям.

– Не вздумай.
– Ещё раз предостерёг Петька.

– Остынь, чувак.
– Отмахнулся Славка и достал из кармана халата ключ. Открыв шкафчик с медикаментами, и помня что, "в чашке яд - лекарство в ложке" наугад схватил одну из упаковок. Авось не отравится дед. Мысленно пожелав, чтоб в этой захватывающей лотерее настырному старичку выпал Пурген.

"Зря Петька осторожничает".
– Посетовал он.
– "Да я для деда и морфия б не пожалел, лишь бы отстал".

Трясущейся рукой дедуся положил таблетку на язык и, поискав глазами и ничего более подходящего не найдя, схватил кювету с остатками Джефа и запил лекарство.

Онемевшие от такого развития событий Интеры изумлённо пялились на враз приободрившегося старца.

– Ой, соколики, спасибо вам. Ведь всё как рукой сняло! Как рукой, дай Бог вам здоровья, дай Бог, - Дед поставил кювету на плитку и, расправив плечи, направился восвояси, по-прежнему гнусавя под нос.

Славка оглянулся и обнаружил, что не замечает Петьки. В дверь выйти он никак не мог. Окно же на пятом этаже... Разве что, и впрямь, полетать решил.

– Ты чё разлёгся, урод?
– Споткнувшись об валяющегося на полу Петьку рассвирепел он.

– От урода слышу.
– Давясь беззвучным хохотом, еле смог выговорить он.

Схватив за шиворот несерьёзного Петьку, он рывком поднял его на ноги. И, глядя в ухмыляющуюся рожу, разжал руки, с громким стуком уронив товарища обратно. Хорошо ведь человеку. Пусть побалдеет.

– Ты чего?
– Насуплено пробормотал обормот. И невдомёк обормоту бормочущему было, что являет он собой живой пример, называемый умными людьми звучным словом Аллитерация. Да и не до филологических тонкостей ему сейчас, поскольку ушибся здорово.

– Так смотрю, хорошо же челу. Нехай, думаю, оттянется по полной.

Петька, недовольно сопя, встал и, запахнув халат, буркнул.

– Ну, пошли, что ли?

Идти Славке никуда не хотелось. Но и отказываться, рискуя репутацией и перспективой вылететь с третьего курса, он не стал.

Коридор, в обычные дни пробегаемый за пару шагов в этот раз показался изумительно длинным. Не коридор, а просто тоннель какой-то. Да ещё единственная, к тому же мигающая лампочка навевала тоску. Казалось, в воздухе вот вот раздастся зуд, похожий на скрежетание напильником по стеклу. Половицы противно скрипели и, в довершение ко всему, на одном из этажей со звоном хлопала форточка. И впрямь, что-то внешний мир разгулялся. Ох, не к добру.

У выхода на лестницу парни наткнулись на облезлую больничную достопримечательность. Крысу Маньку. Как тот Митридат, она по очереди перепробовала все яды, которыми потчевали её сердобольные санитары, и осталась равнодушна к этим изыскам. Негурманистая какая-то зверюга попалась. Но к ней привыкли и даже нашли применение. В одомашненную любимицу кидали на меткость башмаки все, кому не лень. И, само собой, делались ставки.

– Забьём?
– С энтузиазмом предложил Петька.

Но Манька, словно насмехаясь, шмыгнул прочь.

– Не судьба.
– Вздохнул Славка, и робко предложил.
– Может, подождём?

– Пошли. Никуда она не денется, - сказал Петька, спускаясь по лестнице.

– Погоди, там же дежурные есть, - наконец-то придумал отмазку Славка.

– А мы осторожно, - сделав вид, что не расслышал надежды в его голосе, заверил Петька, - вот увидишь, никто и не заметит.

Они спустились на этаж ниже, где света было ещё меньше, и темноту разгоняла лишь стоящая вдалеке настольная лампа.

Там должен был сидеть врач, - в этом отделении лечились, или, вернее, жили старики, нуждающиеся в постоянном уходе. Отделение геронтологии правильнее было бы назвать филиалом дома престарелых.

– Смотри, Иван Сергеевич. Пишет что-то, наверное, диссертацию. Заметит нас и так вставит, что на всю жизнь запомнится.
– Выделяя интонацией "вставит" прошептал Славка.
– К старухе в палату не пройти.

– "Записки гомосека" он пишет. И вообще, это в тебе скромность проснулась, да?
– Ехидно заметил Бывалый Петька, крепко взял под руку товарища и повёл вперёд.

– Прощай, аспирантура - вздохнул тот и, мысленно добавив "здравствуй жопа Новый Год", зажмурился. При чём тут Новый Год было не понятно, но слово не воробей. Пусть даже и сказанное про себя.

Здесь было гораздо холоднее, чем наверху. Казалось, шальной ветерок скользил по тебе, норовя отморозить уши, и, забравшись в штаны, старался пощекотать что нибудь посущественней.

"Гадость-то какая, бля. Будто в жопу без мыла".
– Пронеслось в голове. Снова хлопнула форточка.