Практикум по гештальт-терапии

Многие в этом эксперименте живо ощутили разделение на «ворчащего» и того, на кого ворчат: «Я обнаружил, что когда осознавал, как я говорю, сижу или хожу, я все время пытаюсь исправить что-то ил и лучше приспособиться к тому, что делаю». Некоторые могли в большей мере отождествиться с «тем, на кого ворчат», принять его сторону: «Мне не только не было трудно избежать корректирования лозы и речи, но я нашел это восхитительным! Я мог игнорировать ту часть меня, которая ворчала по поводу правильности».

Вот несколько отчетов тех, кто были изумлены и озадачены тем, что обнаружили в своем теле: «Вначале мои чувства по поводу этого эксперимента были весьма неутешительными. Я получил результат только спустя три недели. Я вдруг почувствовал себя узлом из мышц. Даже сейчас, когда я об этом пишу, я чувствую, будто части меня завязаны в узел. Наиболее жесткие напряжения внизу спины, сзади шеи и в верхних частях ног. Я также заметил, что когда выполняю этот эксперимент, мой ум фокусируется на слабых возбуждениях или боли, и чем больше я осознаю это небольшое возбуждение, тем больше все мое сознание направляется на него, исключая все остальные части тела. Все это дало мне возможность понять, что сопротивления и мышечные напряжения — части одного и того же или, может быть, вообще одно и то же! Я иногда понимаю причины некоторых из напряжений, но до сих пор мне не удалось расслабить их ни в какой степени». «Понимание», о котором здесь говорится, скорее словесного или «теоретического» рода; оно может быть совершенно правильным, но не содержит чувствуемой значимости, которая предшествует действительному расслаблению напряжений.

«Обычно — пока я не начал осуществлять этот эксперимент — я осознавал свои телесные ощущения лишь как общий фон, своего рода неопределенное ощущение общей жизненности и тепла. Попытка разделить это на составляющие ощущения вызвала подлинное изумление. Я заметил ряд напряжений в разных частях тела: в коленях и внизу бедер, когда я сидел на стуле; в районе диафрагмы; в глазах, в плечах, в дорсальной части шеи. Это изумило меня. Это было так, как будто мое чувствование вошло в чужое тело, с его напряжениями, ригидностями и зажимами, совершенно отличными от моих. Почти сразу же, как только обнаружил эти напряжения, я смог их расслабить. Это вызвало во мне ощущение свободы и приподняло настроение: неожиданная свобода, удовольствие и готовность ко всему, что может случиться. Кроме этих приятных ощущений, я не заметил никакой тревожности или страхов, связанных с этими напряжениями и их расслаблением. Кроме того, несмотря на то, что я обнаружил существование этих напряжений и смог расслабить их, они неизбежно снова возвращались, и дальнейшие занятия повторяли этот цикл обнаружения и расслабления». Приподнятость, связанная с расслаблением, которой достигал этот человек, может быть сопоставима с эффектами упражнений в «последовательной релаксации» Э. Якобсона. Но здесь не хватает окончательного разрешения конфликта, порождающего напряжения. Как сказано в отчете, «они постоянно возвращались». Однако, поскольку они столь легко поддавались расслаблению, по-видимому, конфликт, связанный с данными напряжениями мышц, был поверхностным, и, если бы испытуемый сосредоточился на них, вместо того чтобы преждевременно их расслаблять, они могли бы обнаружить свое значение и стать управляемыми раз и навсегда.

«Эксперимент на чувствование тела был для меня весьма драматичным. Без особого труда я смог поймать напряжения мускулов живота. Сначала это было пугающим. Ясно проявились напряжения в руках и ногах, так же как жесткость и напряжение верхней челюсти, над задними зубами. Оно было очень сильным, как сильная зубная боль — но без боли. Единственный раз, когда я могу вспомнить, что ощущал это, было перед вечеринкой, когда я заболел. Вместе с этим напряжением было напряжение шейных мускулов, которое вызывало ощущение, как будто я заболеваю. Я не знаю, есть ли связь в этом». Связь есть. В обоих случаях присутствует начинающийся рвотный рефлекс и сопротивление ему.

«Я ощущаю сильную тенденцию ускользать от этого эксперимента. Меня часто охватывает сонливость. Я ощущаю жесткость в шее и челюстях. Я наблюдаю свое дыхание и обнаруживаю, что вдыхаю преувеличенно глубоко, чтобы убедиться в способности вдохнуть полностью. Я могу до некоторой степени визуализировать отношения частей тела, но мне приходится напрягать мышцы, чтобы продолжать опыт. Во все время эксперимента шея и челюсти ригидны, ноги напряжены, пальцы до некоторой степени расслаблены, а спина слегка согнута».

Сдерживающие напряжения могут быть не только общими, как в предыдущем случае, но и сильно сфокусированными: «Я делал упражнение на осознавание мышечных напряжений в поезде, так что я при этом сидел. С тех пор я пробовал делать это лежа, спокойно стоя, даже на ходу, но я не могу ручаться за правильность того, что я заметил в первый раз, потому что то, что я обнаружил, настолько поразило меня, что с тех лор каждый раз, когда я пытаюсь посмотреть, есть ли это напряжение, оно каждый раз оказывается на месте. Вопрос, однако, в том, не вызывает ли его само мое сосредоточение на этом? Вот что случилось. Я старался прочувствовать свои внутренности и наконец добрался до прямой кишки; и здесь я заметил то, что показалось мне глупым напряжением, нечто, чего я совершенно не замечал прежде. Я сидел с мышцами, зажатыми — как это только возможно — вокруг моей прямой кишки. Это было так, как будто я поддерживаю свое дыхание нижней частью толстой кишки, — если эта аналогия может иметь какой-нибудь смысл. Я назвал это напряжение глупым, потому что когда я осматривал себя, то не чувствовал потребности в дефекации, но я сидел со сжатым сфинктером, как будто это было так. Вместе с тем я чувствовал линию напряжения вокруг живота в районе пупка, но не такую сильную, как вокруг прямой кишки. В другой раз, лежа, я внезапно переключился на мышцы прямой кишки, чтобы посмотреть, зажаты ли они, — и конечно так оно и было! Я не ложился специально, чтобы проверить это напряжение (тогда уж оно наверняка было бы), я скорее обращал на него внимание, когда ложился спать, и т. п. Или я не садился специально, чтобы искать его, а переключался на него, что бы я ни делал. И я всегда нахожу его. Может быть, это естественное физическое напряжение, которое и должно быть в этом месте, но, во всяком случае, я никогда не замечал его раньше». Это напряжение хорошо известно. Поколением раньше психоаналитик Ференци говорил о нем как о «манометре сопротивления». Оно есть у всех страдающих хроническим запором, и его расслабление кладет конец этому психосоматическому симптому.

«Когда я прочел фразу «обратите внимание на боли, которые вы обычно не замечаете», я подумал, что, наоборот, когда есть боль, то мы обращаем внимание на болящее место. Однако позже я был удивлен, что произвольно обратив внимание на то, как я сижу, я прежде всего заметил боль в нижней части коленки, которая, по-видимому, была там и раньше, хотя я ее не замечал». Это указывает на словесную трудность. Говорить о «незамечаемой боли» кажется противоречивым. Точнее следовало бы говорить о незамечаемом состоянии, которое, попадая в фокус осознавания-замечания, ощущается как боль.

«Для достижения осознавания тела лучше было бы заняться спортивными упражнениями». Атлеты не являются людьми, замечающими свое тело. Что же касается гимнастики, танцев и других занятий, в которых требуется равновесие и координация, то они действительно поддерживают жизненность и даже осознавание тела. Кроме того, этому помогает массаж, электровибратор, ванны и горячие грелки, прикладываемые к местам напряжений.

«Я внезапно обнаружил, что не знаю, что делать с руками. Я заметил, что неуклюже скрещиваю их на груди. Я сунул их в карманы. Я осознаю, что мне неловко. Я продолжаю осматривать и внезапно осознаю, что чувствую себя смущенным. Почти немедленно я встаю и начинаю ходить. Моя жена зовет меня обедать, и я рад оставить эксперимент». Когда внимание сосредоточивается таким образом на части тела и ничто из того, что вы делаете, не приносит удовлетворения и возникает беспокойство, эти бесполезные попытки часто можно объяснить как отвлечения, направленные на то, чтобы не дать вам осознать, что вы действительно намереваетесь сделать с этой частью тела.

«Даже когда я читал про этот эксперимент, я почувствовал жесткие мышечные напряжения (особенно в конечностях) и при попытках сосредоточиться я все время сдерживал дыхание. Все это происходило, несмотря на мой интерес к этому материалу». Нужно ли говорить, что кроме интереса здесь есть опасение и некоторая тенденция убежать?

«Мои мысли неожиданно остановились. Я обнаружил, что слегка сжимаю кулаки. Моя грудь как бы вздымалась, будто я хотел что-то выкрикнуть. Я не мог представить себе, что именно, сколько ни пытался». Крик вырвался на поверхность месяцем позже в виде эффективного высказывания в адрес родителей невесты, лезущих не в свое дело!

«Относительно некоторых частей моего тела было просто чувство пробела или смутности. Я знаю, что средняя часть моей спины на месте, но я не чувствую ее. Затем появилась очень любопытная группа ощущений. Я не мог почувствовать середину спины, но одновременно испытал необычные ощущения и покалывания вокруг этого района. Ощущение было очень необычным, как будто в определенной части моего тела была пустота — пробел, нечувствительное место, которое нельзя почувствовать». Другие чувствовали пробелы между головой и туловищем, то есть не чувствовали тлею, или ощущали пробелы в пальцах ног, гениталиях, животе и пр.

Некоторые сообщали, что после работы над этим упражнением они чувствовали себя усталыми. Другие испытывали приятное возбуждение. Некоторые отмечали усталость после первых попыток, возбуждение после следующих. В последних случаях это обычно наступало после того, как «бессмысленное» напряжение обретало свое значение.

«После того, как я отметил повторяющийся паттерн — жесткость в определенном месте шеи, вытягивание нижней губы, тяжелое дыхание, — я нашел, что это связано с конкретными ситуациями. Это были ситуации обиды. Самый ясный случай возник, когда я просматривал свои заметки, прежде чем перепечатать. В этот же момент я почувствовал, что мои губы растягиваются в широкой улыбке, я осознавал, что нашел этот определенный паттерн напряжения, и — опять в то же самое время. — осознавал, сколь обманутым и страдающим я чувствовал себя по поводу того, что должен был делать эти упражнения и сообщать о них. Похоже, что появилась обида по отношению к вам! После этого, когда я выполнил упражнения на осознавание тела, я чувствовал себя не вымотанным, как раньше, а освеженным и собранным».