Практикум по привороту или мама-одиночка для двоих

Куда более впечатляющим оказалось то, что было в дыре. Я и слов-то подобрать не могла, что бы описать увиденное. Во всяком случае, получилось у меня это далеко не с первого раза.

Вот представьте. Небольшое, в общем-то, помещение. Кладка каменная, крепкая, удар магией выдержала, в отличие от предыдущей. Земляной пол покрыт ровным слоем серого пепла, перемежавшегося с осколками костей. А в самом центре каземата возвышались две горы…

Слева, та, что поменьше, представляла собой что-то среднее между могильником для животных и свалкой строительного мусора. Из её недр раздавались стоны и причитания, вперемешку с громкими, полными трагизма всхлипами. Вот даже теряюсь в предположениях, и кто это там засел, так усердно сетующий на жестокость и бессердечность боевых магов? Ну и конечно не забыв помянуть бездушного алхимика и не менее бессовестного некроманта.

Мы с Орфелией даже смерили друг друга оценивающими взглядами, дружно недовольно поморщившись. Характеристики, выданные нам Ксандром Ирисом, действительности явно не соответствовали. Мне зверушек было жалко. Вплоть до того момента, как я начинаю представлять что бы они с нами сделали, доберись раньше, чем мы до них. В этот момент моя жалость резко и стремительно проигрывает банальному инстинкту самосохранения. Который за каким-то лядом этот самый химеролог отключить умудрился.

– Врут, - выдала адептка Дайер, после минутного молчания, оторвавшись от созерцания открывшейся картинки.

– О чём конкретно? – я же в свою очередь разглядывала вторую горку, уже предполагая, кто скрывается под энным количеством костей, пепла и прочих отходов жизне…

Тьфу ты. Рабочих моментов практики боевого мага, во! И после таких вот показательных выступлений адепты столь славного факультета ещё удивляются, чего это с ними все на «вы», ласково и нежно… Ну ещё бы! Жить-то хочется!

– О том, что химерологи хладнокровны, расчётливы и продумывают свои шаги наперёд, - некромант брезгливо скривилась, откинув в сторону носком ботинка чью-то оторванную конечность.

– Ну, - тут я почесала затылок, обдумывая, что бы такого сказать, что бы цензурно и даже со смыслом. И вздохнув, ответила, скрестив руки на груди и сверля нехорошим взглядом молчаливую горку. Чует, Валесс, что получит, вот и не появляется!
– Знаете, адептка Дайер, если посмотреть на всё происходящее под другим углом, то получится примерно следующее… Коварный, расчётливый химеролог совершил импозантный выход в свет, привлекая внимание двух ничего не подозревающих жертв. Привлёк к себе внимание, в том числе и попыткой вызвать на дуэль гордого боевого мага…

– Не было такого! – пискнула горка голосом Ксандра.

– Было! – о, а вот и Валесс, душа моя, голос подал! А я уж волноваться начинала, не опустошил ли он по дурости себе резерв! А то тащи его потом, зельями отпаивай, ухаживай…

Так, Лизара, это, в какие ж степи тебя опять понесло, ась?

– Однако, - повысила голос, продолжая рассуждать и демонстративно не замечая тихих смешков со стороны некроманта. Нет, я не спорю, со стороны оно конечно весело выглядит. Я бы даже сказала безумно весело… Если б не было так грустно, печально и правдиво! – Однако, на этом наш многоуважаемый химеролог не успокоился. Он же ж умный до безобразия, а вот после… Но не будем о грустном! Так вот, наш химеролог решил от всех щедрот души своей помочь несчастным наказанным адептам и… - выдержала трагикомическую паузу, продолжая игнорировать уже откровенный смех со стороны Орфелии, зажимающей себе рот ладонью. – И в лучших традициях маньяков со стажем, а так же патриотично настроенных проводников по незнакомым тропам, умудрившихся как-то войско вражеской в трёх соснах потерять, повёл он жертв невинных на казнь адскую в лабиринт тёмный, жуткий и опасностей полный! Так что, адептка Дайер, не врут о наших химерологах, не врут! Но талантливо недоговаривают о некоторых очень даже важных аспектах!

– Например, о том, что любовь ко всему живому порой перевешивает здравый смысл? – поправив в который раз всё такую же безупречную причёску, Орфелия недовольно цокнула языком и щёлкнула пальцами. Зелёная искра, сорвавшаяся с её руки, врезалась прямо в центр горки, облюбованной Ирисом. И явно пришлась тому не по вкусу, раз он выскочил оттуда как ужаленный в одно место, подвывая на высокой ноте и нарезая круги вокруг некроманта. Ещё и лицо умильное состроил, жалобное, глазами целенаправленно стреляя в непринуждённо улыбающуюся девушку.

Впрочем, эта крепость обаянию не поддалась, лишь бровь тонкую выгнула, демонстрируя лёгкую степень пренебрежения ко всем потугам парня. Кажется, такой подход оказался эффективнее всего, потому что, сделав ещё пару кругов вокруг адептки Дайер, Ирис признал своё поражение, остановившись около останков чего-то малоаппетитного. Склонился над ними, горестно вздыхая, и принялся бормотать себе под нос что-то о редкой возможности изучить чужую работу изнутри без опаски получить люлей от создателя.

Я даже не хочу знать, о чём он речь ведёт. Но краем глаза отметила, как эта пакость синеволосая подобрала несколько образцов с земли и сунула их за пазуху с самым невинным выражением на морде лица. И ручки за спиной сложил, разглядывая потолок и мурлыча вполголоса незатейливую мелодию.

Ни дать ни взять, ангел во плоти. Только нимба и крыльев за спиной не хватает. И ума. Вот ума-то там не хватает просто катастрофически! Потому что глядя на то, как химеролог подбирается к очередному обугленному скелету, я начинаю думать, что зря, очень зря боевикам приписывают несусветную глупость. По сравнению с таким попустительством к требованиям техники безопасности и правилам обращения с живыми или условно живыми ингредиентами, мои новые однокурсники умны не по годам, образцы законопослушных граждан Империи и эталон здравомыслия.

Звучит дико само по себе. Особенно с учётом того, что речь ведётся о самом большом сборище психов, чудаков и любителей подраться, да выпить на халяву. Примерно такая характеристика выпускников факультета Боевой и Стихийной магии в ходу у простого народа.

Открыла рот, собираясь ответить на озвученный некромантом вопрос. Но не успела издать и звука, как откуда-то из глубины катакомб послышались душераздирающие завывания. И интонации оных навевали не самые лучшие ассоциации. Мне вот на ум пришёл один неприятный инцидент, случившийся у меня на далёком втором курсе. Дело было по молодости, глупости и некоторой доли самомнения, возникшего у меня на почве первых успехов в тонкой науке зельеварения. Нам только-только доверили самостоятельно зелья варить для больничного крыла, а у меня уже исследовательский интерес в одном месте заиграл, с непреодолимой силой потянув на рискованные эксперименты. И привело всё это к закономерному результату – взрыв котла, сгоревший стол, оплавленный пол и испорченные заготовки.

Все испорченные, не зависимо от того стояли они под защитой или нет, и где стояли.

Ну так я к чему это вспомнила-то… Вопль, отразившийся многократным эхом от уцелевших стен, уж больно сильно напоминал мне крик куратора, заставшего идеалистическую картину по возвращению от ректора: я в саже, волосы дыбом, остальная группа по углам прячется, а драгоценные и не очень ингредиенты полетели псу под хвост, с моей лёгкой руки. В нём было столько откровенной жажды чьей-то крови, ярости, боли и затаённой мстительности, что аж до жути захотелось забраться к кому-нибудь на ручки.

Хотя единственный кандидат упорно отсиживается в горке. Ну да, в случае чего его там не заметят, да. А мне вот встречаться с источником таких диких криков не хочется от слова «абсолютно». Это ж не куратор, который вкатал отработку и успокоился, потом снова отомстил и, снова, успокоился. Это я могу пережить.

А хищника, который сейчас громогласно ревёт где-то в глубине катакомб, я впервые в жизни вижу, в смысле слышу, и совершенно не представляю, на что он способен и чем знакомство с ним грозит нашей маленькой, скромной компании.