Праматерь: Перерождение наемницы

— Вау, у всех боевиков свободный доступ к полигону?

— Ну, вроде не у всех… Мне доступ магистр Амэлтея давала, так что, не знаю.

— Я-ясно… Ну, все можешь идти, я тут посижу! — и она так искренне улыбнулась… Мне аж стыдно стало, я тут мутки мучу, а она за меня переживает…

Ну, я и побежала… Бегу, бегу, бегу и думаю… Это я тупая или ситуация безвыходная? Нет, безвыходных ситуаций не бывает, везде есть лазейка! И я, вроде, не тупая, смогла же их магию понять? Смогла! Нет, выход есть — идти и во всем сознаваться без вранья… Но вот хватит ли у меня духу, высказать все вот так вот прямо?

— Са-аш…!

— А? — я посмотрела на Алю сквозь мерцающий защитный купол, который окутывал полигон. Господи, как чудно видеть магию… Это так странно. На Земле это яростно отрицали законами физики и химии, а так церковь вообще веками боролась против этого… Уу-у. А, быть может, магия на Земле существует, но ее качественно скрывают? Хм-м, учитывая мои обстоятельства, может быть все.

— Ты… вообще, как? Нормально?

— Ну да… А что?

— Да ты уже двадцать пятый круг бежишь… И у тебя глаза немного светятся, ты используешь частичную боевую форму? Не знала, что ты умеешь.

— Да, я, как бы, до этого момента, это тоже не знала… — я аж растерялась немного.

— Так, так, та-ак. А кто это тут у нас? — о-ой все, можно уходить. Октозавр явился. — Латгардисс, что это ты так угрюма? Недавно тебе было весело, я тут решил тебе помочь настроение испортить, а ты уже… и без меня.

— Знаешь, Октозавр, это так мило с твоей стороны, помочь мне… Но мне уже помогли и без тебя… а может и с тобой… — опля! Идея! Теперь главное не улыбнуться.

— В смысле?

— Да, в прямом… Я думала, мои проблемы решаться… А они только усугубились… Решила вот, с полигоном попрощаться, он мне как родной стал за эти два месяца…

— Не понял. — Октозавр нахмурился.

— А можно с этого момента поподробнее? — к нему подошел, недавно стоящий в стороне, Инфарналес.

— Ну, раз в последний раз, то можно… Магистр Алоизиус меня невзлюбил и хотел всеми способами это подчеркнуть. Доподчеркивался… Лежит, наверное, в медпункте или у себя там, ликует… А мне… Шмыг. — Нет, я не плачу, это просто слеза на моем лице… Бва-ха-ха. Да-а, погибает во мне великая актриса.

— То есть, ты хочешь сказать, что тебя отчисляют? — Октозавр как-то испуганно посмотрел на своего друга, а он в свою очередь посмотрел на Октозавра так, будто это он виноват в моем отчислении.

— Не знаю… Может и отчислят, а может переведут на контракт, как всех… А я же его не потяну… Эх… Аль, пошли тогда в корпус, я последний раз к ректору схожу, как он сказал, будем что-то решать…

— А… Ага. — Потом, когда я к ней подошла, она шепотом спросила: — Тебя правда могут отчислить? Или…

— Или… Надо же их всех на место поставить. — Так же шепотом я ей ответила.

— А-а… Пф… — она тихо хихикнула

Когда мы дошли до админ. корпуса, Аля пошла в общагу, показав, что держит за меня кулачки, а я пошла к ректору, раз так черти пляшут. Было страшно, будто я иду на допрос к следаку, который меня эти пять лет выискивал. Бр-р, не дай бог. И вот я стою перед его кабинетом. Сделала максимально жалостливое лицо и зашла в приемную, в которой сидела его секретутка.

— Люцифер вас подери, студентка! Вы опять здесь! Зачем? Слухи проверять?! — лона так вечещит, кажется щас уши заложит.

— Да нет… каяться.

— Что…? — она аж дар речи потеряла.

— Так можно или завтра утром прийти?

— Ну… заходите что ли…

— Ага.

Зашла в кабинет. Посмотрела на ковер. Покаянно так.

— Студентка? Что-то случилось?

— Да, магистр Аббадон, я случилась…

— В каком смысле?

— Вы бы полог этот звукоизолирующий поставили бы, я собираюсь сдаваться. — он прищурился, щелкнул пальцами и по стенам поползли золотые змейки. — Благодарю. — Он высоко поднял брови, а я подняла голову и перестала делать виноватый вид. Да-да, я знаю, что здесь так говорить нельзя. — Я присяду?

— Д-да, конечно… — гля как шуганулся.

— Так вот, магистр, я… из другого мира. Точнее моя душа, а тело принадлежало некой демонице по имени Кассандра Латгардисс…

— Что…?! — он аж привстал, как бы готовясь защищаться от меня.

— Я попрошу не перебивать, говорю один раз, не повторяю. — Он кивнул и сел место, вот и славно. — Так вот, настоящую меня зовут Александра Дантесс, я с Земли. В прошлой жизни вела двойную жизнь: днем я была офисной крысой в костюме и старалась сильно не отсвечивать, ночью — профессиональным наемным убийцей и авторитетом в кримнальном мире. Как я здесь оказалась, спросите вы. Меня убили. Да, меня подставил тот, кому я доверяла свою спину. Знаю ли я причину? Да, он охотиться за моим дневником. Что в этом дневнике такого? Я никогда не убывала одинаково, то есть, там записано больше тысячи способов убийств. Нет, я не психически больная, такие обстоятельства. Хочешь жить — умей вертеться. Потом я попала сюда. Привела в форму это тело и способна с вами работать, если захотите. А вы захотите. Почему? Я помогу вам избавиться от Алоизиуса старшего, благодаря его сыну. — он выглядел крайне ошарашенным и, уже было, открыл рот, но я его остановила: — Нет, молчите. Один… Два… Три… — полог тишины разбивается и в кабинет врывается Октозавр с Инфарналесом. Я покаянно опустила голову и имитировала всхлип. В актрисы мне надо было, а не в экономисты…

— Магистр Аббадон! Не отчисляйте ее! — Я подняла глаза на ректора и кивнула ему. — Она ни в чем не виновата! Отец! Я знаю, что ты тоже это слышишь и вы оба пытаетесь найти зацепку на Алоизиуса. Так вот, в этом году он зашевелился и ему студентка Латгардисс показалась очень удобной финишной деталью, которая поможет занять ему пост ректора. Он провоцировал ее как мог, а она стойко держалась. В итоге он пустил слух, что она поступила сюда только потому что показалась вам, магистр, очень хорошей любовницей. Он рассказывал это при каждом удобном случае. — Я, глядя ректору в глаза, улыбнулась.

— Но, Бренниус, где подтверждающие это факты? — заговорила… картина… На ней был изображен видимо король… Ну да, рога большие, корона, одежда роскошная… Да… Стоп. Это, если на картине король, а Инфарналес сказал отец, то получается, что Бренниус принц?! Как удачно!

— Дар!

— Магистр Аббадон, Ваше величество, я подтверждаю слова Бренниуса. Мой отец алчен к власти. И в этом году он сказал мне помогать ему в захвате кресла ректора и устранении этой студентки. Также он сказал мне распространить слух, который озвучил ранее Бренн. И я, также как и Его высочество, прошу не отчислять и не наказывать эту студентку, я считаю у нее есть большой потенциал…

— Я вас понял, студенты… — ректор откинулся на спинку стула и потер переносицу. — Можете идти, мне надо закончить со студенткой.

— Но… — Бренниус положил мне руку на плечо… Та-ак, это уже не хорошо.

— Я. Сказал. Можете идти, студенты.

— Так точно, магистр. — они вышли. Браво, ректор, я вас теперь еще больше уважаю.

— Теперь вы, студентка… Что мне с вами делать? И почему я должен быть уверен, что вы говорите правду?

— Думаете, я вру? Ваше право. Но магистр Амэлтея может быть моим свидетелем. Именно она помогла мне выжить в этом мире. — ректор прищурился взмахнул рукой и прямо в воздух сказал: — Магистр Амэлтея, попрошу зайти вас в кабинет. — Через секунду из ниоткуда в кабинете появилась магистр. Она посмотрела на меня, посмотрела на ректора и склонила голову, мол: " Чего вам надо?"

— Магистр, эта студентка говорит, что…

— Что она с другого мира? Да, это правда, могу показать вам ее воспоминания.

— А вы как всегда не сдержаны… — тихо пробурчала картина.

— Сами виноваты, Ваше Величество.

— Все… Тьма, вы сейчас как начнете… Все, магистр, можете идти.

— Да… К слову, ее спас Фрэнк. Всего наитемнейшего. — в то место, где стояла магистр, полетела ручка.

— Вот как знал! Он возвращается?! — картина начал возмущаться, к слову с картины же и полетела ручка.