Права и обязанности некроманта

Благодаря таким размышлениям скандал и последующий побег из «родительского» дома казались мне все более привлекательной перспективой. Когда карета въехала под высокую арку поместья, я додумалась до того, что зря вообще сюда поехала.

Решив, что больной зуб предпочтительнее выдергивать быстро, я, не дожидаясь, пока экипаж окончательно остановится, распахнула дверцу и спрыгнула на мелкий гравий аллеи.

— Мама! Папа! Я вернулась! — возвестила я с самым счастливым выражением на физиономии, на какое только была способна.

— Доченька? — высокая полная женщина воззрилась на меня с крайним удивлением.

Крупный мужчина, как подсказала память, доставшийся мне в наследство отец, владел собой куда лучше, но и он удивленно вздернул бровь. Зато сестра, точная копия матушки, только помоложе, всем своим видом выражала недоверие. «Вот с ней точно будут проблемы, — мгновенно поняла я. — Еще одна причина не задерживаться».

— Ну, что вы на меня так смотрите? — я пожала плечами. — Не все же мне вести себя, как капризная дурочка. Пора и повзрослеть. И, да… Я прошу прощения за свое отвратительное поведение в прошлом. Больше это не повторится.

«Еще бы… — ехидно ввернул внутренний голос. — Ты так круто повернула, что тебя прямо отсюда на костер отправят, актриса кладбищенская!»

— Ты… Ты серьезно? — наконец справилась с удивлением матушка.

— Серьезнее не бывает, — кивнула я.

— Я тебе говорил, что Королевская Академия пойдет ей на пользу! — воскликнул вдруг отец. — А ты: казарма, казарма…

В несколько шагов преодолев разделявшее нас пространство, он сграбастал меня в медвежьи объятья и стиснул так, что захрустели кости. Слегка обалдев от такой реакции, я безропотно позволила себя тискать и ему, и налетевшей следом матушке.

— Добро пожаловать домой, доченька, — шепнул он мне, отпустив минут через пять, никак не меньше.

— Обедать! — возвестила старшая тиса Мэй, утирая слезы. — Немедленно в душ и обедать! После такой тяжелой дороги…

— Как скажешь, матушка, — пискнула я, лихорадочно выкапывая в чужой памяти план дома и примерное расположение своей комнаты.

Комнаты? Уж не знаю, кто из нас погорячился, я со скромными представлениями о жилом пространстве, или прежняя Лира с замашками королевы, но «моя комната» включала в себя почти целый этаж. Наделав шороху своей чрезмерной самостоятельностью и среди служанок, я быстро привела себя в порядок и спустилась в столовую. Родители смотрели на меня с гордостью и умилением, прислуга с каким-то испугом. И только сестрица все так же недоверчиво ломала бровь и отворачивалась, стоило мне поймать ее взгляд.

Но изыскания в чужой памяти в поисках причин такой стойкой неприязни я, подумав, отложила на потом. Слишком уж оживленной была застольная беседа. А испортить такой неожиданный подарок судьбы, как семья, радостно воспринявшая изменившуюся дочурку, какой-нибудь не всплывшей вовремя мелочью я не хотела.

Несмотря на то, что заснуть мне удалось только глубоко за полночь, утро я встретила в великолепном расположении духа. Вчера я вдоволь покопалась в наследственной памяти и примерно представляла теперь, как повести разговор с отцом, чтобы получить и желаемого тренера, и возможность заниматься на каникулах. Мало того, вытягивая все новые и новые воспоминания, я осознала, что отец только рад будет таким просьбам.

С матушкой дела обстояли не столь радужно. Безмерно обожающая младшую красавицу-дочурку, к счастью, не унаследовавшую ни ее комплекцию, ни грубоватые черты лица, тиса Мэй носилась с Лирой, как с куклой, наряжая, развлекая и выполняя любую прихоть. А на любые поползновения отца слегка привести зарвавшуюся кровиночку в чувство реагировала, мягко говоря, негативно. Она и в Королевскую Академию-то мою предшественницу отпустила только потому, что сама Лира это захотела. Иначе учиться бы мне дома под присмотром нанятых учителей, как и до семнадцати. Ну, или переродиться в совсем другом теле, если Последнюю Гостью к Лире кто-то пригласил.

О том, кто бы мог оказаться таким заботливым, я подумала мельком и, убедившись, что никаких подозрений или опасений у девушки не было, не стала заморачиваться. Будет день — будет пища. Эту простую истину я усвоила еще в той, прошлой жизни. Решая проблемы по мере поступления, я сумела выжить, а вздумай хвататься за все и сразу, точно скатилась бы в подворотни Нижнего города.

Убедившись, что до завтрака еще далеко, я выбралась из-под легкого летнего одеяла и, с трудом отыскав в обширном гардеробе нечто, отдаленно напоминающее костюм для тренировок, дикого розового цвета, выбралась в парк на утреннюю пробежку. К собственному удивлению, на третьем круге по аллеям я столкнулась с сестрой. Та явно собиралась, не здороваясь, убраться у меня с дороги, но не успела.

— Доброе утро, Дэлли, — нейтрально проговорила я, притормозив у здоровенного куста роз, который она обрезала.

— Привет, — буркнула «любящая» сестричка, не глядя в мою сторону.

«Ну, уж нет. Так не пойдет», — решила я и начала упражнения на растяжку, использовав стоявшую рядом лавочку, как упор.

— Как год прошел? — обтекаемо спросила я, чтобы не дать ей возможности удрать, а самой покопаться в наследственных воспоминаниях.

— Хорошо, — Дэлия, не обращая на меня больше внимания, сунула секатор в сумку. — Спасибо, что поинтересовалась.

Она чуть заметно кивнула и, развернувшись, попросту ушла. «Вот тебе и поговорили! — проворчала я себе под нос. — Ничего. Помиримся».

Но, вспомнив парочку последних шуточек Лиры над сестрой, я несколько подрастеряла надежду на скорое восстановление нормальных отношений. Удивительно, что после такого девушка вообще со мной разговаривает: чувство юмора у бывшей владелицы тела явно было с душком. Причем, все пакости сопровождались неизменной наивной улыбочкой и похлопыванием ресничками: «Не будь букой, Дэлли. Это же так смешно!»

Смешно… Да я бы за такие шутки… Впрочем, вот мне и задача на лето помимо учебников и тренировок. Отношения с сестрой надо не то, что восстанавливать — их придется строить с нуля!

Этим я и занялась сразу после завтрака, который еле высидела. Кто бы мог подумать, что забота любящих родителей настолько напрягает? Делли в столовой не появилась, и я, поднявшись наверх, постучала к ней сама.

— Дэлли? Можно войти?

— С каких это пор тебе требуется разрешение? — фыркнула она, открыв дверь, но оставаясь на пороге.

— С тех пор, как я поняла, что вела себя, как последняя свинья.

Если ее что-то и могло повергнуть в шок, то вот это. Сестричка застыла с приоткрытым ртом, как статуя из храма.

— Что?.. — выдавила она долгие минуты спустя.

— Я вела себя отвратительно. Прости меня, пожалуйста, — повторила я.

А, что? С меня корона не упадет — мир в семье гораздо дороже. Кто еще знает, как сложится моя жизнь. Но повторять ошибки прежней Лиры и уж тем более усугублять их я не собиралась. И нечего мне рассказывать, что детские обиды не забываются. Я же не явилась к своим родственничкам с армией зомби, хотя могла бы. Но семья — это святое. А Делия, сейчас недоверчиво и растерянно поглядывающая исподлобья, часть моей новой семьи. Семьи куда лучшей, чем прежняя.