Правда на крови

Илья опешил. Еще неделю тому назад он вообще ни о какой женитьбе не помышлял, а тут – здравствуйте вам! Через пару месяцев у него будет не только жена, но и тесть с тещей. Общаться с ними каждый день… Каждый день садиться вот за такой стол – вряд ли они только для будущего зятя так расстарались, наверняка всегда едят не хуже. А на какие, спрашивается, шиши? Его зарплаты с гонорарами на пару-тройку их обычных завтраков хватит. А одеваться? А все остальные необходимые расходы?

Даша почувствовала его настроение и решительно встала из-за стола:

– Мамочка, не пугай Илюшу. Не все сразу. А сейчас пойдем ко мне, я хочу показать тебе мою комнату. Ты же не знаешь, как я там все уютно устроила…

Илья несколько раз во время телефонных разговоров с Дашей пытался представить себе эту самую комнату, но теперь должен был признаться, что воображение его подвело. Ему почему-то казалось, что Даша живет в самой маленькой, изолированной комнатке, метров восемь-девять, в которой помещается только кровать или тахта, письменный стол со стулом и комод. То есть примерно такая комната, в которой он сам сейчас жил, только уютнее, украшенная всякими милыми пустячками девичья светелка. И опять воображение его подвело, просто потому, что вообразить такое он не мог.

«Девичья» размерами не уступала всей квартирке Анны Петровны. Вместо окна – чуть ли не трехметровый эркер, в котором разместился и диванчик, и пара мягких кресел, и изящный журнальный столик. Стены уставлены стеллажами с книгами, компакт-дисками, видеокассетами, в эти же стеллажи вмонтирован огромный телевизор с видеомагнитофоном, роскошный звуковой центр. Широкая тахта покрыта ковром, свисающим со стены. Еще один мягкий гарнитур с журнальным столиком… И все равно свободного места полно, хоть танцы устраивай.

– А здесь моя ванная комната, – просто сказала Даша и легким движением руки отвела в сторону то, что Илья принял за обычное зеркало в рост человека. – Видишь, у нас может быть почти отдельная квартира, с предками можно будет только в столовой встречаться. А можно и не встречаться, поесть и сюда принесут.

Илью неприятно резануло словечко «предки» – до этого Даша никогда не употребляла жаргонных выражений. Но ванная комната поразила его так, что он забыл даже поморщиться. Пару раз он такое видел – в кино, в фильмах из жизни американских миллионеров. Но в реальной жизни…

Назначение половины предметов он себе даже не представлял. Яркий кафель, мраморный пол, чуть ли не золотые краны и трубы. Утопленная в пол ванная размером с небольшой бассейн, затейливой формы раковина, вмонтированная в зеркальный шкафчик. И… два унитаза. Тут он окончательно перестал что бы то ни было понимать и только переводил изумленный взгляд с них на Дашу. Та, наконец, поняла, в чем дело, и звонко расхохоталась:

– Илюша, ты что, – давясь от смеха произнесла она, – никогда биде не видел?

– Я даже слова такого не знаю, – холодно ответил Илья. – Боюсь, что ты ошиблась, я тебе не подойду. Как говорили в старинных романах: я тебе не пара.

Веселость Даши мгновенно испарилась, она кошачьим, гибким движением взяла Илью под руку и повела обратно в комнату.

– Илюша, милый, не сердись на меня, я не подумала… Ну что же делать, если я выросла в такой обстановке? Ну, родной мой, ну, прости меня, пожалуйста. Я и не думала над тобой насмехаться. Ну, дура, дура, избалованная дура. Но ведь все эти вещи сделаны для того, чтобы ими пользовались. У твоей хозяйки санузел просто стерильный, хоть с пола ешь. Но ведь там повернуться невозможно…

– Твоя собственная квартира тоже такая роскошная? – мрачно осведомился Илья. – Или все-таки попроще? Я вообще-то думал, что мы будем жить у меня, то есть у тети Ани. Она, кстати, сама предложила…

– Ну, если ты так хочешь… Только давай сначала попробуем здесь. Мама права, я еще ничего по хозяйству не умею. И учеба… Ну, Илюша, милый, ну давай попробуем, а? Вдруг тебе понравится, ты привыкнешь. А в моей квартире ничего такого особенного нет, даже мебель еще не покупали. Обычный ремонт сделали…

– Обычный – значит этот самый «евроремонт»? Так?

– Илюшенька, но я-то в чем виновата? – взмолилась Даша. – Я даже и не просила ничего, мне и тут неплохо, а они сделали мне подарок на восемнадцатилетие… Я не понимаю…

Она обнимала его, умоляюще заглядывала в глаза. Запах ее духов, уже хорошо знакомый, кружил ему голову. Какая квартира, какие родители? Все это мгновенно отодвинулось куда-то на тридцать девятый план. Была только Даша, ее руки, ее губы… Чудовищным усилием воли он отстранился и хрипло сказал:

– Дашенька, ты сошла с ума. Не дразни меня, я живой человек.

– Я и не дразню, – тихо ответила она.

– А если войдут твои родители?

– Не войдут, они у меня тактичные. Да мы же ничего такого не делаем, только целуемся. Мы же теперь жених и невеста, да? Жених и невеста?

– Конечно, да. Только…

Даша властным движением руки зажала ему рот.

– Никаких «только». Все будет так, как ты скажешь. Несколько недель поживем здесь – после свадебного путешествия, конечно, а потом – как скажешь. Хочешь жить у Анны Петровны, будем жить там. Согласишься жить в моей квартире – еще лучше. Только не будем ссориться из-за такой ерунды. Говорят же, что с милым рай и в шалаше…

– Много чего говорят, – уже спокойнее улыбнулся Илья, сев в удобнейшее кресло на безопасном расстоянии от своей слишком соблазнительной нареченной. – К этой поговорке в последнее время, кстати, добавляют: «если милый – атташе». Но я не атташе, а ты же совсем не знаешь жизни, Дашенька. Тебе будет очень трудно, ты не привыкла. Да и я не вправе лишать тебя привычного комфорта и обрекать на полунищенское существование.

Даша хотела сказать, что с деньгами проблем не будет, родители помогут, но вовремя прикусила язык. Достаточно того, что все чуть было не рухнуло из-за квартиры. Она как-то не отдавала себе отчета в том, каким потрясением будет для Ильи обычное, с ее точки зрения, жилье.

Конечно, когда она была маленькой, родители жили скромнее, достаток было не принято выставлять уж очень напоказ, но и тогда ее отец – директор крупнейшего в области завода – практически ничего не покупал в магазинах, а все получал с каких-то складов по достаточно умеренной цене. Мебель в доме всегда была импортной, ремонт делали по высшему классу, ну и так далее. Конечно, у нее не было собственной ванной, да и комната была куда меньше и скромнее, так это когда было?

У всех ее приятелей и приятельниц такие же квартиры, а то и получше. Собственные дома – не их, конечно, а родителей. У Максима, бывшего ее пламенного поклонника и без пяти минут жениха, с которым она неделю назад возвращалась с какой-то вечеринки, помимо немалых апартаментов в особняке родителей, имеется собственная лошадь для верховой езды и конюшня, соответственно. В их кругу никого ничем невозможно было удивить. Но Илья, конечно, совсем другое дело…