Правда о совах. Мадлен
Шрифт:
Она решила участвовать в клинических испытаниях подобно тому, как некоторые присоединяется к благотворительным акциям, и теперь считает это ошибкой. Люди ходят, бегают, ездят на велосипедах, собирая средства на лечение, – вот как она должна была поступить, а не становиться подопытным кроликом. Под лежачий камень вода не течет.
Приступы происходят вот так.
Песня по радио словно зуд под черепом, как дребезжащий камешек, что перекатывается в голове, пока не попадает в идеально подходящую извилину, и вдруг Мадлен...
...в Калифорнии, сбитая с толку пассажирка в собственной голове, наблюдает за потоком встречных машин, а в небе жарит солнце. Это I-5, трасса на Анахайм. Мадлен впервые слушает альбом, из которого та песня на радио, и испытывает потрясающую
...и она возвращается, она совсем в другой машине, ее тело на девять лет старше, гора и поля – там, где им и положено. Увидев неожиданный знак остановки, она резко жмет на тормоза и, пытаясь отдышаться, считает, сколько раз могла погибнуть.
Или она на прогулке: мир на пороге весны, снег в Оттаве тает, кое-где обнажая тротуары. Зернистый асфальт мокрый и скрипит под ногами, твердость неприкрытой земли смешивается с запахом талой воды, солнечным теплом, звуками капели, и вот мир опрокидывается...
...и она, десятилетняя, на школьной спортплощадке, расшвыривает ногами камешки, расчищая место для игры в шарики, опускается на колени, чтобы руками лучше выровнять поверхность, потом вытирает ладони о вельветовые брюки, достает из мешочка со стеклянными шариками крапчатое яйцо динозавра – свой любимый, приносящий удачу...
...и возвращается, и кто-то спрашивает, что с ней, ведь она чуть не вышла на проезжую часть, она что, пьяная или под кайфом?
Она читала о флэшбеках [6] , о ПТСР [7] , о повторном переживании событий и задавалась вопросом, не происходит ли это с ней. У нее все не так, как она представляет себе эти состояния. Она пыталась объяснить Клэрис, и та вполне резонно указала: Мадлен не может утверждать, что никогда не испытывала посттравматических флэшбеков, и одновременно с полной уверенностью заявлять, что ее переживания – совсем другое. Мадлен понимает, что Клэрис права, что приступы начались из-за травмы, что кое о чем Мадлен умалчивает, что, возможно, мать дурно с ней обращалась и ее детство было ужасным.
6
Флэшбеки или психопатологиические репереживаания – психологическое явление, при котором у человека возникают внезапные, обычно сильные, повторные переживания прошлого опыта или его элементов.
7
Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР, «вьетнамский синдром», «афганский синдром» и т. п.) - тяжелое психическое состояние, которое возникает в результате единичной или повторяющихся психотравмирующих ситуаций.
Все это неправда.
Вот она дома, в сумерках прижалась лбом к окну в гостиной, и что-то в вибрациях синевы и холода оконного стекла швыряет ее...
...в ее четырнадцатилетнее тело, она вглядывается в сгущающуюся синеву над деревьями близ собственного дома, как будто там другая страна, стремится туда, сознавая, как это выглядит со стороны – юная девушка в задумчивости прижимается лбом к окну, охваченная жаждой будущего, просторов, личности, которой она станет... Чтобы выбраться из своего прошлого, она начинает внутри своей будущей/настоящей сущности искать фразу, которую знает только ее будущая/настоящая сущность. Едва она вспоминает цитату из Кристевой [8] – «отвращение – в первую очередь двусмысленность» – как улавливает что-то странное на краю поля зрения, что-то требующее внимания. Она переводит взгляд с неба на улицу, на которой выросла, улицу, которую знает как свои пять пальцев.
8
Юлия Стоянова Кристева (род. 1941) - французская исследовательница
литературы и языка, психоаналитик, писательница, семиотик, философ и оратор болгарского происхождения.Там девочка примерно ее лет, темнокожая и темноволосая, усмехается ей и машет.
Мадлен никогда в жизни ее не встречала.
Наконец-то Клэрис выглядит заинтересованной – иными словами, чуть более увлеченной, чем обычно, отчего Мадлен чувствует себя неловко.
– Опишите ее как можно точнее, – просит Клэрис.
– На вид лет четырнадцать, темная кожа...
Клэрис прищуривается. Мадлен продолжает:
– ...и темные, густые волосы, собранные на макушке в два хвоста. Она была в красном платье и сандалиях.
– И вы уверены, что никогда раньше ее не встречали? – Клэрис поправляет очки.
– Уверена. – Мадлен медлит в сомнениях. – То есть в ней было что-то знакомое, но что именно? Я выросла в маленьком городке в Квебеке, где почти все белые. Во всей моей школе набралось бы от силы пять цветных ребят, и ее среди них не было. Кроме того... – Она опять медлит, ведь это такое сокровенное. – Раньше в приступах никогда не было ничего незнакомого.
– Тогда она может быть из подавленных воспоминаний, – предполагает Клэрис. – Из тех людей, кого вы забыли, или придуманный вами образ. Может, попробуете с ней поговорить?
Предложенная Клэрис методика прерывания приступов заключалась в том, чтобы нарушить течение воспоминаний чем-то неуместным, как можно больше несоответствующем данному моменту. Мадлен остановила выбор на цитатах из недавно прочитанного: они достаточно новые, чтобы не ассоциироваться с другими воспоминаниями, и достаточно неуместные, чтобы даже в присутствии матери напоминать о реальности тяжелой утраты. Похоже, это срабатывало: Мадлен больше ни разу не переживала одно и то же воспоминание дважды после того, как призвала на помощь критиков и философов.
Очень странно сознательно искать воспоминания.
Новая попытка у окна: Мадлен ждет сумерек, прислоняется лбом к оконному стеклу в том же месте, но температура немного не та, и не все сходится. Она пробует варить куриный суп – ничего. Наконец, нащупывая верный путь, нагревает в микроволновке кружку с молоком, размешивает, чтобы равномерно распределить тепло, отпивает глоток...
...и вот она обеими руками держит стакан, сидя за кухонным столом, и ее ноги не достают до пола. Родители здесь же, разговаривают. Она знает, что ее скоро отправят спать, как только она допьет молоко, но ее манит темнота за окном гостиной, хочется узнать, что там. Осторожно, стараясь не привлекать внимания родителей, она соскальзывает со стула и – босиком, уже в пижаме – тихо идет к окну.
Девочки там нет.
– Мадлен, – слышит она бодрый голос матери, – as-tu finit ton lait? [9]
Не успев понять, что делает, Мадлен с улыбкой поворачивается, энергично кивает матери и залпом допивает молоко. Затем родители уводят ее вниз по лестнице в кровать, укутывают одеялом и оба целуют на ночь. В глубине души она еще силится вспомнить что-то важное, что нужно сказать или сделать, но ей уже так уютно, чтобы обращать на это внимание, вот свет гаснет, и дверь комнаты закрывается. Интересно, что будет, если она уснет во сне, приснится ли ей другой сон и сможет ли она заснуть в этом сне и увидеть еще один сон и... В окно ее спальни кто-то тихо стучит.
9
Ты допила молоко? (Франц.).
Спальня Мадлен в цокольном этаже, и окно расположено на уровне земли. За ним с заинтересованным видом стоит та девочка с улицы. Мадлен протирает глаза, встает и приоткрывает окно.
– Как тебя зовут? – спрашивает девочка за окном.
– Мадлен. – Она склоняет голову набок, удивляясь тому, что отвечает на английском. – А тебя?
– Зейнаб. – Девочка усмехается. На ней тоже пижама, бирюзовая, с принцессой Жасмин. – Можно к тебе? Устроим ночные посиделки!
– Ш-ш. – Мадлен открывает окно настежь, чтобы ее впустить, и шепчет: – Я не могу устраивать ночные посиделки без разрешения папы с мамой!