Правда о «Зените»
Шрифт:
Спрашиваю Дмитриева:
— Неужели в том «Зените» не было ни одного стукача? Как-то это не в советских традициях.
Форвард отвечает моментально:
— Уверен, что таких в той команде не было. Ни у Морозова, ни у Садырина.
Ощущение «команды с нашего двора» было важнейшим не только для молодого Баранника, но и для ветеранов — таких, как Давыдов.
— На футболе сидели наши друзья, жены, родственники, которые сверху смотрели на нашу игру и могли оценивать нас не по чьим-то рассказам, — вспоминает он. — При них невозможно было не показывать свои мужские качества.
А что касается 84-го, то до сезона мы не ставили задачу быть чемпионами. Сначала цель была попасть в пятерку, затем — в тройку, а там уже вошли во вкус и решили, что надо попробовать пройти весь этот путь до конца. То, что это возможно, нам стало ясно туров за пять до конца чемпионата. Плюс, будем объективными, помогли неудачи соперников. «Спартак» тогда рухнул в первом круге и очухался только ближе к концу сезона — но этого хватило только для серебра. Для киевского «Динамо», хоть туда и вернулся Лобановский, тот сезон стал худшим за много лет. А мы сумели воспользоваться осечками конкурентов.
Дмитриев придерживается иной трактовки: поскольку в сезоне-83 «Зенит» занял четвертое место, задачей было занять место выше. То есть попасть в тройку. А чемпионство — оно действительно «нарисовалось» позже.
Но был в сезоне момент, который другую команду, менее крепкую духом, обязательно сломил бы. «Зенит», один из лидеров первенства, вышел в финал Кубка СССР, где ему противостояло московское «Динамо». Прославленный столичный клуб находился в разобранном состоянии и имел все шансы впервые в истории покинуть высшую лигу. А «Зенит» жаждал впервые с 1944 года взять Кубок. И имел для этого, казалось, все шансы.
Основное время завершилось вничью — 0:0. А в дополнительное молодой Александр Бородюк и опытнейший Валерий Газзаев принесли «Динамо» сенсационную победу — 2:0. Поражение было настолько болезненным для Ленинграда, что когда я 19 лет спустя спросил Михаила Боярского о его отношении к Газзаеву, тогдашнему тренеру московских армейцев, Д’Артаньян ответил:
— Отношусь скептически. Но не буду скрывать, что это — предвзятость. До сих пор не могу простить Газзаеву гола в ворота «Зенита» в финале Кубка СССР 84-го года. Прекрасно понимаю, что не прав, но и сегодня ничего не могу с собой поделать.
Уж казалось бы, в том же году «Зенит» выиграл чемпионат и заставил всех забыть о поражении в финале Кубка. Но слова артиста — лучшее доказательство того, какую боль тогда перешли люди на берегах Невы. Садырин сказал команде в самолете после того матча: «Раз проиграли Кубок — значит, надо брать золото. Мы в долгу перед болельщиками».
Если бы все в жизни было так легко… Но Пал Федорычу команда верила. Тем более что после финала он повел себя как мужик и не стал искать крайних среди игроков. Более того — по свидетельству известного питерского журналиста Сергея Бавли, он разрешил команде «нарушить режим» и даже поучаствовал в этом сам. Такое поведение тренера в трудную минуту футболисты оценили. Он показал, что с ними заодно, и это подняло Зенит» на штурм золотой вершины.
Дмитриев:
— Кубок нам помешала выиграть шумиха. До игры уже накрыли для нас ресторан, телевидение снимало нас и в самолете, и в автобусе — будто и не надо никакого финала играть. Пал Федорыч сам первый раз попал в такую ситуацию и, казалось, он тоже находился в некоторой эйфории, поэтому и не смог нас предостеречь.
Мельников:
— Мне кажется, то поражение нас как раз сплотило. Конечно, весь город жил тем финалом — столько лет у Питера не было Кубка. Переживали мы сильно, но это предобморочное состояние было недолго. Вывела из него встреча в Тбилиси, где хозяева всегда играли очень сильно. Незадолго до конца мы «горели» — 0:2 и все-таки невероятным волевым усилием победили — 3:2. Розенбаум потом об этом матче в песне упомянул.
После успеха в Тбилиси «Зенит» впервые вышел в лидеры. И до конца сезона лидерства уже не упустил. В легенду, как вы уже знаете, вошли и другие 3:2 — в Лужниках, у «Спартака».
Зенитовец Аркадий Афанасьев как-то рассказывал:
— Когда Желудков второй раз бил с той же точки, с которой забил первый мяч, стоявший в «стенке» Родионов крикнул Дасаеву: «Он будет в тот же угол бить!» А Дасаев ему ответил: мол, помолчи лучше, твое дело в «стенке» стоять, а я сам разберусь. Желудков бьет — гол, и Родионов кричит Дасаеву: «Ну что я тебе говорил!», — и как начали они ругаться…
В том матче спартаковцы не забили пенальти, а «Зениту» удалось продержаться, несмотря на удаление Клементьева, получившего вторую желтую карточку. Как всегда, команда Садырина взяла свое характером.
А накануне решающих осенних матчей команда отправилась на краткосрочный восстановительный сбор в Сочи.
Мельников:
— К нам был приставлен ученый, профессор Рыбаков. Он провел тестирование, которое показало, что команда устала, и ей нужно пройти реабилитацию. В том числе эмоциональную — то есть сменить обстановку. Руководство выбрало Сочи. Мы играли в большой теннис, набирались здоровья.
Это было как раз на ноябрьские праздники. В этот день во всех городах проводились демонстрации, и было решено, что «Зенит» тоже на нее пойдет. А после нее как было не отметить такой серьезный праздник?
— Сомневаюсь, чтобы Садырин положительно воспринял идею участия футбольной команды в демонстрации. Зачем перед решающими матчами силы тратить?
— А его никто и не спрашивал. Участие в таких демонстрациях было обязательно с политической точки зрения. Тем более у нас были начальники команд, которые отвечали за идейную подготовку и политическую бдительность. Поэтому на демонстрацию мы пошли, а вечером поехали в пансионат в Дагомыс, где по случаю праздника проводилась дискотека. Я и еще часть ребят приняла по чуть-чуть и уехала, а часть осталась продолжать.
В то время в Сочи была жарища — градуса двадцать три. И наутро Пал Федорыч устроил нам тестирование — посмотреть, как мы накануне «отдохнули». Вывел нас на поле и заставил бегать кругов пятнадцать. Некоторые просто умирали, поскольку не спали почти всю ночь. Пробегали мимо массажиста, просили воды и лихорадочно хлебали из носика чайника. Потом тренеры кричали — забрать воду! Массажист, который не хотел лишиться работы, вырывал чайник, и так чуть кому-то зубы не вышибли. Кажется, Давыдову, который как раз в тот момент к чайнику присосался.
Потом Садырин созвал собрание и предупредил, что если: то-то из нас в следующем ключевом матче в Днепропетровске после такого «отдыха» недоработает, он того из команды отчислит. Но прямо там, в Сочи, никаких мер принято не было, нам дали шанс исправиться. И люди выложились по полной программе. Тем более что нас в Днепропетровске изрядно разозлили — дали для тренировки полуспущенные облезлые мячи.
У Дмитриева, правда, своя версия всех этих событий:
— Ребята путают, история с массажистом и водой была в Сочи, но в другой раз — накануне чемпионского сезона. Мы тогда в четвертьфинале Кубка выиграли у «Торпедо» по пенальти — 10:9, а выход в полуфинал давал игрокам звания мастеров спорта. Большинство-то уже получило их за бронзовые медали в 80-м, и мастерами спорта к тому моменту не были только трое — Баранник, Захариков и я. Естественно, нам сказали «проставляться». Заказали тогда ресторан на горе, посидели, отдохнули. А ночью Садырину позвонили и сказали, что его спортсмены якобы буянят за городом. И он на машине поехал всех собирать.