Правда об Ираке или Битва в Месопотамии

Негропонте часто повторял свою любимую шутку об адмирале, который спросил ученого, как избавиться от вражеских подлодок. Тот сказал, что следует вскипятить море – и ушел, оставив адмирала размышлять над тем, как это можно сделать в реальной жизни. Для него загадка Ирака лишь углублялась. 2006 год казался ему решающим: шииты явно одерживали верх. Вопрос только в том, как США «примажутся» к их победе. И, заключив с ними союз ДжиАйс пусть ринутся домой из этого кромешного ада. «Я думал бы иначе, если бы армия США собралась стоять в Ираке еще 10 лет».

Райс стояла на пути тех, кто хотел бы начать отвод войск. «Мы обязаны... – начинала она почти каждое свое выступление. Но она признавала, что в Ираке прогресс идет в ногу с хаосом. По ее мнению, удар американцев по Ираку сокрушил устоявшиеся структуры всего региона Большого Ближнего Востока. Старый строй разбит, следует создавать новую международную структуру. Если немцы помирились с французами, то и на Ближнем Востоке возможны такие чудеса – все это вопрос времени.

Реальность

Иракская реальность была ближе к секретному докладу американской разведки. В мае 2006 г. численность нападений повстанцев поднялась до 900 в неделю. Прахом пошли неимоверные усилия по тренировке, экипированию, формированию иракской армии – пресловутые 263 тысячи солдат. Они стоили американской казне 10 млрд дол. и среди союзных иракцев находились американские советники – эквивалент вьетнамизации. Все больше людей приходили к выводу, что иракская система не работает.

«Нью-Йорк таймс» поместила в мае 2006 г. статью члена Комитета по международным делам сенатора Джозефа Байдена и бывшего главы Комитета по международным делам Лесли Гелба. Они предлагали составить график постепенного ухода из Ирака. Они оставят позади три региона, обладающие значительной автономией – шииты, сунниты, курды. Каждый регион будет иметь собственную конституцию и собственную полицию. Центральное правительство в Багдаде будет регулировать нефтяные дела и внешнюю политику. Это было логично в том плане, что три региона и без указанного ожесточились друг против друга. Десятки тысяч иракцев мигрировали в «свои» регионы.

А Питер Гелбрейт (20 лет знакомства с страной) издавал книгу «Конец Ирака» – та же линия на раскол. Пусть Вашингтон назовет это «реализацией права на самоопределение». И назовет это своей победой. Единственная верная стратегия выхода.

Президент Буш любил обозначать своих противников карточками – для наглядности. Так он собрал 22 карточки «наиболее разыскиваемых террористов», и в случае поимки того или одного ставил на фотографии большой крест. И постоянно шел счет: «Они убили троих наших. Я хочу знать скольких бойцов противника убили мы». 1 октября 2005 года он сказал по радио, что «мы убили сотни повстанцев и террористов». Буш обязал генерала Пейса, составлять соответствующие списки. Но Эбизаид и другие генералы считали такой счет постыдным.

Тень Вьетнама превратилась в популярную метафору. Буш стал считать, что для умиротворения Ирака понадобится от 8 до 10 лет. Но в июле 2006 г. Рамсфелд говорил с Вудвардом уже о стратегии выхода. Сунниты усилили давление. Объединенный комитет начальников штабов и ЦРУ открыто говорили, что повстанцы набирают силу. Мнение Рамсфелда: «Я не знаю. Я не хочу этого комментировать... Ситуация меняется от месяца к месяцу» [205] .

Вудвард задал роковой вопрос: «Каким он видит наиболее оптимистический сценарий окончания войны в Ираке».

205

Woodward B. State of Denial. New York: Simon and Schuster, 2006, p. 484.

Рамсфелд: «Это отвратительная работа. Это тяжело. Не существует лучшего сценария. Перед нами группа вызовов, природу которых наша страна не понимает. Противник быстро перемещается, у него нет конгресса или каких-либо других сдерживающих органов. Мы воюем первую войну в новом столетии». Репутацию Рамсфелда подтачивали тюремные новости, положение в Гуантанамо. Ударом по администрации (Hamdan v. Rumsfeld) стало решение суда остановить пытки в военных тюрьмах.

Президент Буш продолжал действовать в своем стиле отрицания негативного. Он так и не признал свою роковую ошибку с ОМП, с планами «демократизации» региона, с наращиванием смертоносных операций. Страна погрузилась в маразм массового убийства арабов, а президент продолжал отрицать очевидное. И он был популярен в первые девять месяцев после американского вторжения в Ирак. Но здравый смысл есть здравый смысл, который заставляет признать, что, не имея стратегии и путая правое дело с геополитическими планами, администрация Буша зашла в тупик.

Самые главные проблемы, которые американцам предстоит решать в Ираке в ближайшие месяцы и годы – конституционные переговоры относительно пределов федерализма в Ираке. Посол Залмай Хализад уговорил шиитов и курдов согласиться на такую конституцию, которая учитывала бы и некоторые права суннитов. И Вашингтону важно не озлобить всемогущий соседний Иран. США и Иран могут свернуть на дорогу взаимного примирения.

Глава семнадцатая Ступор в Месопотамии

Вместо того, чтобы видеть свет в конце тоннеля, некоторые опытные обозреватели пришли к выводу, что Соединенные Штаты очутились в темной аллее, из которой нужно срочно бежать [206] .

А. Нортон и Ф. Каземи, 2005.

206

Norton A. and Kazemi F. The Limits of Shock and Awe: America in the Middle East («Current history», January 2005, p. 4).

Не ОМП, а демократия

Администрация Буша, не найдя на складах Саддама Хусейна средств массового поражения, решила сделать главной причиной военного умиротворения послесаддамовского Ирака установление в нем «зрелой демократии» – как бы одномерное решение проблемы вместо многомерного. Как пишет Грегори Гос, «администрация Буша и все ее сторонники полагают, что распространение арабской демократии не только будет способствовать распространению американских ценностей, но и укрепит безопасность Америки. По мере распространения демократии в арабском мире, регион перестанет генерировать антиамериканский терроризм» [207] . Особую ненависть к демократии выказывают лидеры Аль-Каиды; они именуют ее еретическим учением и известны своими убийствами невинных афганцев только за то, что обнаруживали у них регистрационные талоны избирательных участков.

207

Gause G. Can Democracy Stop Terrorism? («Foreign Affairs», September/October 2005.

Вторая половина месопотамской кампании прошла под знаком демократизации: «По мере того как демократия будет укреплять свои позиции в арабском мире, регион перестанет генерировать антиамериканский терроризм» [208] . Это мнение Грегори Госса – главы ЦРУ. Были мобилизованы силы обеих партий. Так в защиту «арабской демократии» выступила группа авторов во главе с Мадлин Олбрайт – Соединенные Штаты должны поддержать эволюционное развитие демократии во всем регионе Ближнего Востока [209] .

208

Gause G. Can Democracy Stop Terrorism? («Foreign Affairs», September/October 2005.

209

Albright M., Weber V., Cook S. In Support of Arab Democracy: Why and How. New York: Council on Foreign Relations, 2005.