Правда во лжи

— Хорошо, встаю, — проворчала я.

Она подала мне чашку кофе и открыла кулак, в котором принесла аспирин.

— Я подумала, что он тебе может пригодиться.

Поднявшись, я прислонилась к металлическому изголовью кровати. Холодная сталь, прижатая к моей мокрой спине, вызвала мурашки. Я подтянула колени к груди и взяла кофе с аспирином из протянутых рук Оливии, ощущая жар чашки холодными пальцами.

— Спасибо, — промямлила я, глотая болеутоляющее.

Она откинулась на кровати, положив ладони на матрас.

— Не забудь рассказать, что произошло сегодня ночью. Или точнее сказать утром?

Тёплая жидкость в чашке дала мне маленькую возможность собраться с мыслями. Будет нелегко объяснить ей то, что я сделала. Я всегда была чудачкой. Ненавидела препятствия и всегда убегала от них. Но с другой стороны, я легко не сдавалась. Если кто-то или что-то мне было нужно, я боролась. Оливия знала об этом лучше, чем кто-либо. Так что своим уходом я показала, что это против моей натуры, что она, в принципе, знала сама.

Я глянула на неё поверх края чашки с кофе, и мои глаза наполнились слезами. Оливия наклонила голову в ожидании.

Возможности избежать этого разговора не было, поэтому я поставила чашку на колени, обхватив ее пальцами.

— Я бросила Нейта.

— Да, это я уже поняла.

Я обводила край чашки большим пальцем, пока подбирала подходящие слова.

— Лив, я больше так не могла. Время, проведённое с вами вчера, заставило меня чувствовать себя ничтожной. Когда незнакомцы утешали меня, могли читать как открытую книгу, я поняла, что мне надо что-то менять.

Оливия передвинулась и закинула одну ногу на другую.

— Так вот что произошло между тобой и Дрю когда мы вернулись. Что он сказал тебе?

Я сделала большой глоток кофе. Разговор был личным, и мне не очень хотелось рассказывать ей то, что он мне сказал.

— Не много. Он просто сказал, что ты переживаешь за меня и, что меня обидели.

Оливия кивнула, мягко улыбаясь.

— Похоже на Дрю. Он практически сделал то же самое в наше первое свидание. У него способность видеть людей насквозь.

— Это точно, — пробормотала я в чашку.

— Итак, Нейт был дома, когда ты пришла? — спросила она.

Я утвердительно кивнула.

— И как он воспринял?

Поставив чашку на колени, я почувствовала, как слёзы начали наполнять мои опухшие глаза. Боль от жгучих слёз только усиливала головную боль.

— Я думаю, узнаем, когда он обнаружит записку, — признала я.

— Погоди! Придержи-ка коней! Ты оставила ему прощальное письмо?

На её лице появилось выражение шока. Оливии, казалось, понравилось идея: Нейт найдёт записку, а меня уже нет.

— Нечестно, я знаю, но иначе он бы меня не отпустил. Я пыталась. Поверь мне. Но он вывернулся, как всегда.

Оливия медленно кивнула, осмысливая мои слова.

— Я думаю, что вижу всю картину в целом.

Жар проступал сквозь кожу. Как легко я могла лгать.

Оливия подвинулась, забрала чашку из моих рук и поставила её на ночной столик. Своими тонкими пальцами она обняла меня за руки и слегка сжала.

— Не думаю, что ты сделала что-то нечестно. Лично я думаю, что ты храбрая. Ты знала, что тебе нужно и вместо того, чтобы продолжать мучить себя, сделала шаг вперёд и приняла решение. Я горжусь тобой, Кенз.

Я выдохнула.

— Хоть кто-то из нас, — прошептала я с комком в горле и слезами, готовыми пролиться.

Сердце колотилось в груди. Я не могла поверить, что была настолько несправедлива в своём решении.

— Но почему бы и нет? Ты приняла решение, мудрое, кстати говоря, и уверенно держалась. Очень смело. Особенно для тебя.

— Я разобью ему сердце, Лив. Ты не видела его вчера вечером. Он плакал.

Взяв меня за подбородок указательным и большим пальцем, она заставила меня взглянуть ей в глаза.

— А сколько раз он рвал твоё сердце на части? Один? Миллион раз? Ты должна была давно его бросить. Ему повезло, что ты давала ему так много шансов.

— Я знаю, — сказала я сквозь стиснутые зубы.

Предательская слеза побежала по щеке.

— Я устала быть одной.

— Ты не одна. У тебя есть я, — она потянулась и убрала прядь моих волос за ухо. — И Джаред, — добавила она, хмыкнув.

Предательская улыбка появилась на моём лице.

— Мне повезло, что вы оба у меня есть, — я потянулась и взяла чашку с кофе, делая глоток остывшей жидкости. — Спасибо, что приютила меня на ночь.

Оливия погладила меня по руке.

— Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Ты же знаешь.

— Спасибо, — прошептала я. — Обещаю, что постараюсь как можно быстрее найти себе дом. Я не хочу посягать на твоё личное пространство ещё больше.

— Тебе сейчас не нужно принимать никаких решений. Отдохни. Чёрт, можешь даже позвонить на работу и сказать, что заболела. У меня тысячи фильмов, в которых ты можешь порыться, и килограмм мороженного в морозилке.

— Звучит хорошо, но я не могу не пойти на работу.

— Да, понимаю. Я тоже не люблю пропускать работу. Говоря о работе... — Она быстро взглянула в сторону будильника на ночном столике. — Мне уже пора. Сегодня очень напряжённый день. Хотела бы я, чтобы они уже, наконец, сделали меня партнёром, и покончить с этим, — заворчала она.

— Ты станешь партнером. Я знаю. Ты никогда не проигрывала, — уверяла я её.

— Я проигрывала больше, чем признавала, но, в этом случае, надеюсь, ты права. — Она соскочила с кровати и подошла к двери.

Некоторое время Оливия стояла, уставившись в дверь. Потом она резко развернулась, желая что-то сказать.

— Кенз?

— Да?

— Я думаю, что ты вчера поступила очень храбро. Знаю, ты считаешь, что убегаешь от всего, но я так не думаю. Мне кажется, что впервые в жизни ты наоборот бежишь к чему-то. Чуть больше уверенности в себе. Я очень счастлива видеть тебя такой.

— Спасибо, — прошептала я, не глядя ей в глаза.

— Я серьёзно, — сказала она, разозлившись.

— Я чувствую себя эгоисткой. А как насчёт его потребностей? Как насчёт его чувств? — я накручивала край светло-зелёного одеяла на палец.