Правда выбора
Шрифт:
– Врешь, бахтило! Калмыки Имляковых погромили! – оскалился Зоб, и глумливо добавил. – я о том уже знаю и скаску 38
– Ты и твои люди сделали, – мрачно ответил Олонец, – Тому верные знаки есть. Горелый фитиль пищали твоего человека Естафьева, бумажка табаку, Василь Черкас пьет!
Черкас, который стоял тут же рядом и дымил трубку, никого не стесняясь, возмутился:
– Тю! Та й що? Всякий тютюну может палить!
Остальные засмеялись. Григорий улыбнулся, разводя в руки стороны:
38
Скаска – доклад, сообщение, пояснительная записка.
– Нечего с нас взять. Калмыки были!
Олонец стиснул зубы, сжал кулаки:
– Учинил злодейство – ответь!
– Великое дело! – хмыкнул Зоб, – инородцы! И то предлагал по-хорошему. Близ Маковского соболь испромышлился весь. Так что мне как жить? Промышленникам моим что, с лыка
уху варить?– По закону жить! Не государева закона, так божеского побойся!
– Смехом зовешь! Что мне закон? – гордо надулся Зоб, – на меня в Москве уже грамота писана, жалуют меня сыном боярским! Подо мной теперь и Маковская, и Ямышская волость будут с тобой вместе! Убирайся, убогий, делай чего ты там делаешь? Молись, постись, быват, полегчает.
Аким за спиной Игната дал знак еще двоим подобраться поближе.
– Ступай, болезный, – посоветовал Плаха.
Однако взбешенного Олонца было уже не остановить:
– Добром тебе говорю!..
– А не то что? – зарычал Зоб, – Грозить?! Мне?!
Он сжал кулак и дернул головой, давая знак Плахе. Тот уже давно держал дубинку наготове и тут же ударил Игната по голове. Олонец, измученный тяжелой и бессонной дорогой, колодой свалился наземь. Двое других, Естафьев и Пронька Бобыль, подобравшиеся ближе тут же подскочили и принялись ожесточенно избивать Игната ногами. Слободские смотрели молча.
Конец ознакомительного фрагмента.