Правдивая история Лилли Стьюбек

— Что ты знаешь о Джозефе Пристли [39] , Кит? — спросил Дэв.

— Только то, что он открыл кислород. Ты об этом Пристли спрашиваешь?

— Да, он открыл кислород. Но Пристли известен и как натурфилософ. Он говорил, что совершенство тела проявляется в его движении. Лилли должна встать, ей больше нельзя лежать в постели.

— Может быть, мистер Диксон ей не разрешает.

— Я сказал ему, что он не прав.

— А он что? — рассмеялся я.

39

Пристли Джозеф (1733–1804) — английский философ-материалист, химик, общественный деятель.

— Не хочу повторять, — серьезно ответил Дэв.

— Ты сказал Лилли, чтобы она вставала?

— Конечно.

— А она?

Дэвлин отрицательно покачал головой:

— Лилли начнет ходить, лишь когда сама захочет.

Он спросил, слышал ли я об эвдемонизме Пристли.

— Нет, — сознался я. — А что это такое?

— Это учение о том, что человек может быть поистине счастлив только тогда, когда все вокруг него тоже счастливы. Так считали древние греки.

— Ну а при чем здесь Лилли?

Дэвлин недоуменно посмотрел на меня:

— Ни при чем.

— Я думал, это как-то связано с тем, что Лилли не встает.

— Нет, о ней я уже все сказал, — заключил Дэв.

У него была особая манера перескакивать в разговоре с одного на другое. Ты считаешь, что он продолжает свою мысль, а он уже перешел к новой.

Со временем я проникся к Дэвлину не меньшим интересом, чем к Лилли; мы привыкли, что он живет на Мысу и заботится о Джекки и миссис Стьюбек, и я даже допускал, что ему суждено еще долго оставаться с ними, если Лилли не захочет возвращаться домой, когда выздоровеет; ведь и такое могло случиться. Но жизнь рассудила по-своему.

Я знал, что Лилли не изъявляла большого желания меня видеть, и не ходил к ней. Но Дороти и Дэвлин часто бывали в особняке, и я справлялся у них о Лилли, впрочем, в ту пору у меня хватало своих проблем. Я кончил школу, неплохо сдав экзамены, и после жаркого лета мне предстояло чем-то заняться, при условии, конечно, что я найду себе занятие. Большинство моих сверстников слонялось без работы, и я пока не был исключением. В самый разгар депрессии переживал ее и наш город. Поэтому мысли о Лилли отодвинулись на второй план, хотя я продолжал следить за развитием событий в доме мисс Дэлглиш, от которых было трудно полностью отвлечься, ибо развязка «трагедии» еще не наступила.

Если я восхищался Дэвлином, то почти всех в Сент-Элене восхищала самоотверженная мисс Дэлглиш; таинственный особняк по-прежнему вызывал любопытство, поскольку о нынешнем состоянии Лилли известно было мало. Но тайна оставалась тайной, пока Лилли не встала с постели и не начала выходить на улицу. Нас с Дороти возмущало то, что в городе мало кто сочувствовал Лилли, правда, в этом была повинна она сама, ибо никогда не благодарила за участие. Чего же ей было ждать теперь? Кое-кто даже поговаривал, что Лилли нарочно не встает с постели, дескать, ей бы следовало вернуться на Мыс и ухаживать за матерью и братом. Там ее место. Словом, типичная Стьюбек — бродяжка и «цыганка».

Однажды я повстречал Дороти на пыльной дороге, ведущей к Мысу, и она рассказала мне, что Лилли уже потихоньку передвигается на костылях, во всяком случае, может сделать несколько шагов. Лилли явно выздоравливала.

— Уж не собирается ли она вернуться на Мыс? — спросил я.

Дороти покачала головой.

— Вряд ли, Кит, — печально ответила она. — Лилли просто заточила себя в особняке.

Я и сам так думал, поэтому хорошо понимал, что имела в виду Дороти.

В тот день я шел на реку, стояла жара, почти сорок градусов в тени, но Дороти никогда не купалась, не носила открытых платьев. Она готовила себя к тому, что считала своим призванием, и поэтому одевалась очень строго. Сейчас она шла к миссис Стьюбек.

— Дэвлин говорит, что миссис Стьюбек довольно плоха, — сказала она.

— Лилли спрашивает о матери?

— Нет, но Дэвлин ей обо всем рассказывает.

— По крайней мере, о Джекки нечего беспокоиться, — уверенно сказал я.

Мне было известно, что Джекки по-прежнему ходит по помойкам и Дэвлин не останавливает его.

— Джекки похож на маленькую Лилли, — сказала Дороти. — Он сумеет позаботиться о себе. Меня тревожит миссис Стьюбек.

Я вышел на берег реки, разделся и плюхнулся в воду; в купальне было человек пятьдесят, не меньше. Вдруг я увидел Дороти. Она бежала вдоль забора из колючей проволоки к воде и махала мне рукой.

— Вылезай быстрее, Кит! — крикнула девушка. — У Стьюбеков что-то случилось.

Я выскочил на берег и начал вытираться полотенцем, не желая натягивать брюки на мокрое тело, но Дороти не переставала размахивать руками:

— Брось ты свое полотенце!

Я побежал к дому Стьюбеков в одних трусах, и когда догнал запыхавшуюся Дороти, она взяла меня за руку.

— Кажется, миссис Стьюбек умерла, — сказала она.

— А где Джекки? — спросил я первое, что пришло на ум.

— Разве он не на реке?

В купальне было полно девчонок, мальчишек, взрослых, но Джекки я там не заметил.

— Наверное, купается, — ответил я. — Неужели миссис Стьюбек умерла?

— Не знаю. Поэтому и прибежала за тобой.

Я не хотел смотреть на уродливый восковой лик смерти, но Дороти пристыдила меня, и я вошел с ней в пустую комнатенку. Привыкнув после яркого солнца к полумраку, я увидел, что миссис Стьюбек лежит, вытянувшись на кровати, ее дряблые руки застыли поверх одеяла, тусклое желтое лицо окоченело.

— Она совсем холодная, — проговорила Дороти.

Я никогда не видел мертвецов, но слышал, как они выглядят, поэтому сразу выскочил из комнаты.

— Миссис Стьюбек умерла, — сказал я Дороти, которая вышла вслед за мной.

— Что же теперь делать?

— С минуты на минуту приедет Дэв.

— Думаешь, надо его дождаться?

— Нет, пойду за доктором Диксоном, — решил я, — а ты побудь здесь и дождись Дэва.

— А как быть с Джекки?

— Он не поможет. Оставь его пока.