Праведник

— Спасибо, — я не знаю, что еще сказать. Никогда не знала.

— Чем сейчас занимаешься?

Я сглатываю комок в горле, позволяя воспоминаниям о боли ускользнуть.

— Я изучаю право, работаю в Элизиуме.

— Итак, ты умна и получаешь степень, — улыбка прорезается морщинками в уголках его глаз. — Что ты делаешь в этом отстойнике?

— Она здесь, чтобы увидеться со мной. — Глаза Джима поднимаются и фокусируются за моей спиной. Его огромные плечи слегка напрягаются, а губы сжимаются. Сделав глубокий вдох, я медленно поворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с Эшем. Черт бы его побрал за то, что он всегда был таким сногшибательным, сколько я его помню. Его длинные грязные светлые волосы собраны в пучок, который должен выглядеть нелепо, но это не так. У него стало еще больше татуировок с тех пор, как я видела его в последний раз, и теперь они ползут по его горлу и шее сбоку. Я делаю усилие, чтобы сосредоточить глаза на них и не встречаться с ним взглядом.

— Эш. Как дела? — закусив нижнюю губу, я нервно провожу рукой по волосам. Мое сердце колотится так сильно, что, клянусь, это слышно сквозь низкий гул тяжелого метала на заднем плане. Пять лет. Наверное, мое сердце вспомнило то, что забыл мой разум.

— Пойдем выйдем, — бросает он. Когда поворачивается ко мне спиной, мне становится немного легче дышать. Я следую за ним, мои глаза прикованы к потертому зеленому ковру.

Он проводит меня за бар, через заднюю дверь, ведущую в квартиру Дейва, расположенную наверху.

— Ой, не нужно беспокоить Дейва…

Он оборачивается и смотрит на меня через плечо.

— Его здесь больше нет. Я выкупил его долю.

— Э… — Эш купил бар? Честно говоря, я думала, что Дэйв никогда не продаст его.

Я следую за ним вверх по лестнице. Я была здесь всего один раз, когда Дейв пытался приставать ко мне. Но того раза было достаточно, чтобы заметить, что Эш переделал это место. Оно стало совершенно другим: обстановка современная и выглядит стерильно — типичная холостяцкая квартира. Его холостяцкая квартира.

— Хочешь выпить? — спрашивает он.

— Нет, спасибо.

Он садится на табуретку у барной стойки, а я просто неловко стою между коридором и кухней… по-прежнему отказываясь смотреть на него. Тишина повисает между нами, словно нечто плотное и живое.

— Прошло четыре года, Иден, — начинает он.

Я киваю.

— Я знаю. Я не должна была звонить… но мне нужна твоя помощь, — мои ноги остаются на месте, и я отказываюсь сокращать дистанцию между нами.

— Я рад, что ты это сделала, — его взгляд такой восторженный, и ощущается, как красная точка лазера. Зажмурив глаза, я откидываю голову назад и снова пытаюсь успокоить учащенный пульс. Он слишком… Эш. Я вздрагиваю, когда чувствую его теплое дыхание на своей шее.

— Ты совсем не изменилась, Иден. — Он ошибается. Я открываю глаза и ловлю себя на том, что смотрю прямо в его темно-карие глаза. — А вот и ты, — шепчет он.

Я не собираюсь делать это с ним. Сделав шаг назад, я прочищаю горло.

— Отто пропал, — шепчу я, преодолевая внезапное напряжение.

Повисает тишина.

— Как давно?

— Неделю назад, — залезая в карман куртки, я достаю неприметный на вид коричневый конверт и прижимаю его к его груди. — Его арестовали в день исчезновения за хранение кокаина. У него в комнате было спрятано почти десять штук наличными, Эш. А теперь его нет, — я сглатываю ком в горле. — Одного из его друзей только что вынесло на берег реки, ему прострелили голову, — от страха у меня трясутся руки и наворачиваются слезы. Я боюсь за своего брата.

— Эй, — он подходит ближе и обнимает меня, прижимая к своей груди. Я позволяю себе сделать шаг навстречу и упасть в тепло его объятий, всего на секунду я позволю ему держать меня, чтобы я не развалилась на части… — Мы найдем его.

Шмыгнув носом, я отталкиваюсь от него, сердито вытирая слезы, задержавшиеся на моих щеках.

— Он торговал кокаином. Мне нужно, чтобы ты помог мне найти, на кого он работал.

Он качает головой.

— Иден…

— Не пытайся меня переубедить. Это все, что мне нужно, Эш.

Он проводит рукой по лицу и отворачивается. Бросив конверт на барную стойку, он упирается сжатым кулаком в столешницу и опускает подбородок на грудь.

— Ты понятия не имеешь, во что ввязываешься, Иден.

— У меня нет выбора. Пожалуйста.

Он поднимает голову и медленно тянется к купюре, выпавшей из конверта. Наклонив голову набок, он внимательно изучает ее.

— Это подделка.

— Что?

Он поворачивается, его темные глаза встречаются с моими.

— Мне нужно проверить банкноту, но я почти уверен, что это подделка.

На мой взгляд она выглядит вполне настоящей.

— С чего ты взял?

— Серийный номер, — он начинает опустошать конверт и раскладывать банкноты по порядку. — Отличное качество, однако, — его глаза встречаются с моими, а губы кривятся в гримасе. — Кажется, я знаю, кто это сделал.

Надежда расцветает в моей груди, как весенний цветок.

— Это потрясающе.

Он качает головой.

— Слушай, я поспрашиваю, но я предупреждаю тебя, Иден: если Отто спутался с этими людьми… — он позволяет красноречивому намеку повиснуть в воздухе, но я отказываюсь осознавать его слова. Белый шум наполняет мои уши, и я делаю глубокий вдох.

— Я найду своего брата, Эш. Не смотря ни на что.

Глава 3

Сейнт

Низкий грохот тяжелого баса прорезает ночную тишину и является единственным признаком того, что старая церковь не совсем то, чем кажется — заброшенным местом богослужения. Огромное здание скрыто в абсолютной темноте под линией высоких вязов.

Гравий хрустит под подошвами моих ботинок, пока я иду к входной двери. Она открывается, как только я подхожу к ней, и из нее вырывается стена влажного воздуха, неся с собой оглушительный грохот музыки. Вышибала кивает мне, когда я переступаю порог. Там, где когда-то стояли ряды скамеек, теперь расположено огромное пустое пространство. Только, по сути, оно совсем не пустует, а заполнено телами, кривляющихся и извивающихся в одной общей массе людей. Яркие огни вспыхивают и гаснут, играя на витражах, которые когда-то выглядели бы красиво в солнечном свете. Конечно, теперь они прикрыты снаружи, чтобы скрыть разврат, что творится внутри. По другую сторону от бара на стене висит светящаяся золотом вывеска «Спасение». Диджейская будка находится на том месте, где когда-то стоял алтарь, и я знаю, что в этом есть нечто кощунственное.

"Спасение" расположено достаточно далеко за пределами Лондона, чтобы привлечь к себе только самых эксклюзивных посетителей, и на самом деле этот клуб — только прикрытие для того, что скрывается за ним. Толпа людей с легкостью расступается передо мной, пока я иду по церкви. Я провожу ключ-картой по панели рядом с задней дверью. Как только она закрывается позади меня, музыка снова превращается в приглушенный гул. В этой части здания расположены коридор и несколько комнат, которые используются как склад. Когда-то это место служило воскресной школой и покоями викария. Обидно, конечно, но так устроено общество. Религия уходит в прошлое, и такие здания, как это, просто становятся реликвиями, подлежащими уничтожению. Они не ведают, что творят.

В конце зала находится дверь с одним единственным охранником. Никто не может пройти здесь, если у него нет ключ-карты, но на всякий случай… Увидев меня, он открывает дверь, позволяя мне переступить порог. Все, что находится здесь, — это крутая лестница, ведущая вниз. Легкая мелодия джазовой музыки доносится прохладным сквозняком из недр здания. Чем ниже я спускаюсь, тем становится холоднее, пока я не оказываюсь в месте, которое когда-то было катакомбами. Все еще можно разглядеть куполообразные потолки и крошечные кельи, соединенные вместе. Столы стоят в углах комнаты, каждый занавешен тонкой черной тканью. Это то, что скрывает клуб наверху, — своего рода эксклюзивный клуб, обслуживающий тех, кто окажется… полезным для моей постоянно расширяющейся империи: преступников, главарей банд, коррумпированных политиков, полицейских, работающих по обе стороны закона. Все они приходят сюда, где я могу наблюдать за ними, использовать их, манипулировать ими.