Праведники

Уилл поджал губы. Нет, ему здесь больше нечего делать, и начальству прекрасно об этом известно. Свой репортаж он выдал еще вчера. Сегодня информационный повод уже утрачен.

— Ты все просмотрела?

— От корки до корки, Уилл. Мне очень жаль. Ты хочешь сказать, что они просто проигнорировали твой материал? Может быть, им что-то в нем не понравилось?

Она была права. Его материал просто проигнорировали.

Уилл долго и напряженно смотрел на телефон, прежде чем набрать номер редакции. Он решил про себя, что если трубку возьмет не Дженнифер, а кто-то другой, то он ее тут же бросит. Но ему повезло.

— «Нью-Йорк таймс», национальная редакция.

— Привет, Джен. Это Уилл Монро из Сиэтла.

— О, привет, привет. Кого тебе? Сьюзан?

— Нет, погоди. Ты видела заметку, которую я присылал вчера? О наводнении? Что с ней стало?

Дженнифер ответила после недолгой паузы:

— Ну так… Я слышала, о ней тут говорили. Что она неплохая, но ты должен был, прежде чем посылать ее, согласовать это по телефону. И что если бы ты догадался позвонить, то получил бы отбой.

— Погоди, погоди, но мы же договаривались с Харденом… Я же не сам сюда поехал, меня командировали! Джен, ты точно ничего не путаешь?..

Впрочем, все это были пустые слова. Уилл и сам уже понял, что в Сиэтл его отправили «на всякий пожарный». На случай, если в зоне наводнения произойдет что-нибудь экстраординарное. Стало быть, напрасно он вчера мок и мерз, опрашивая жертв стихии. Уилл покраснел, почувствовав себя дураком, которого ловко провели. Черт, как глупо получилось и каким идиотом он теперь будет выглядеть в глазах коллег!

— Уилл, ты еще здесь? Сьюзан хочет сказать тебе пару слов.

Он не ответил.

— Привет, Уилл. Я в курсе, что тебя послал Харден. И послал по нашей просьбе. Но у нас есть одно четкое правило на все случаи жизни: прежде чем что-то писать, надо позвонить и подать заявку. И если мы решим, что да, надо писать, ты садишься и пишешь. О’кей? Жаль, что так получилось… С другой стороны, раз уж ты там оказался, походи, посмотри… Если отыщешь что-нибудь стоящее, дай знать. И не выключай телефон. Если нам срочно что-нибудь понадобится, я позвоню.

Уилл завтракал, пребывая в самом мрачном, расположении духа. Как ни крути, а он выставил себя на всеобщее посмешище. Дженнифер, конечно, уже растрепала об этом на всю редакцию. Ребята небось весело ржут сейчас над ним в курилках… На всех этажах… Мальчик-мажор, у которого богатый и влиятельный, папочка, наконец-то сел в лужу своей холеной университетской задницей.

Ему оставалось только одно. Последовать совету Сьюзан и отыскать что-нибудь стоящее. Что-нибудь… Как следует потрясти это сонное царство, где есть только вода, лес и помидоры, и выудить нечто такое, что произведет впечатление на его нью-йоркских коллег.

И спустя минуту он уже знал, что нужно делать.

ГЛАВА 8

Среда, 15:13, штат Вашингтон

Перелет был недолгим, но малоприятным. Самолет немилосердно трясло, и Уиллу оставалось лишь благодарить Бога за то, что тот надоумил его отказаться от ленча перед вылетом. Зато поездка на машине из Спокана почти вернула ему хорошее расположение духа. Горы по обеим сторонам от дороги были фантастически красивы. Каждую из вершин венчала аккуратная снежная шапка, делая ее похожей на ванильный кекс. Лес, подступавший к самой обочине, был прямым, ровным и таким густым, что сквозь кроны почти не проглядывало солнце.

Он ехал на восток — передвигаясь по краешку гигантского перста, указующего в сторону Канады, — и вскоре пересек административную границу с Айдахо. Позади остался Керр-д’Ален — услышав это название, — многие жители Юга представляли себе какой-нибудь живописный горнолыжный курорт в швейцарских Альпах. На самом деле это была негласная столица анархистского движения «Арийские нации», Уилл как-то видел в еженедельном приложении к «Нью-Йорк таймс» фотографии, сделанные в этом городишке. Бритые затылки, черная униформа с квазинацистскими нашивками, табличка «Только для белых» на въезде. Пожалуй, здесь можно было найти то, что понравилось бы начальству. Но у Уилла был другой план.

Его путь лежал в западную часть Монтаны. Дороги здесь были плохие, но Уилл этого будто не замечал. Он обожал путешествовать по Америке на колесах. Ему нравилось рассматривать рекламные щиты, установленные посреди пустыни и предлагавшие посетить мебельный магазин, который находился на расстоянии сорока — пятидесяти миль. Еще ему нравилось читать забавные наклейки на бамперах проезжавших мимо машин — одни призывали верить в Христа, другие — держаться подальше от политики, попадались даже и такие: «Перед тобой настоящий жеребец, малышка! Посигналь — и мы найдем о чем поболтать!»

Он предварительно договорился по телефону о встрече с Бобом Хиллом. Тот — полностью подтверждая карикатурный образ «бдительного милиционера» — потребовал от Уилла захватить с собой удостоверение личности, а для начала продиктовать номер карточки социального страхования.

— А иначе как я узнаю, что ты — это действительно ты, а не какой-нибудь переодетый федерал?

Уилл задумчиво смотрел на дорогу, пытаясь понять, какая реакция будет у Боба, когда он наведет справки о визитере. Во-первых, он узнает, что Уилл не американец, а англичанин. Ну что ж, это его не огорчит. Американцы традиционно недолюбливают европейцев, но на жителей Британских островов это не распространяется. Англичане считаются как бы предками американцев, и поэтому им можно доверять. Скорее всего Боб узнает и то, что отец Уилла — федеральный судья. Вот это уже хуже. «Милиционеры» терпеть не могли любых представителей органов государственной власти. Но, на счастье Уилла, судей они презирали меньше, чем всех остальных. Некоторые из них даже были «защитниками свободы», вставая на пути зарвавшихся политиканов и нарушая их планы тотального порабощения населения США. Но тут уж как карта ляжет… Если Боб копнет чуть глубже, он легко отыщет в послужном списке Уильяма Монро-старшего такие вещи, которые ему вряд ли понравятся. Оставалось лишь надеяться, что он не станет играть в следователя контрразведки…

Так, что еще? Родители в разводе. Это нехорошо. Это его может обозлить. «Милиционеры», прямо скажем, мало походили на консервативных католиков, осуждавших разводы, но поддерживали некоторые идеи последних, во всяком случае, свято чтили семейные узы.

От этих размышлений Уилла отвлек дорожный знаке надписью: «Добро пожаловать в Ноксон! Население — 230 человек». Он сверился со своей шпаргалкой, составленной со слов Боба. Так, теперь ему нужно было свернуть налево у заправки и ехать по грунтовой дороге. Машину сильно раскачивало на ухабах…

«Ну ничего, они мне за это заплатят…» — подумал Уилл.

Вскоре впереди показалась деревянная калитка. Таблички с номером дома, конечно же, нигде не было видно. Да и самого дома, если уж на то пошло. Уилл собрался было набрать номер Боба, как они договаривались, но вдруг увидел его самого, приближавшегося к машине, и вышел ему навстречу. Хилл оказался пожилым джентльменом в линялых джинсах, высоких ковбойских сапогах и стареньком, затертом до белизны кожаном пиджачке. Лицо его казалось крайне суровым. На нем не было и тени гостеприимной улыбки.

— Боб Хилл? Я Уилл Монро.

— Ну как, быстро добрался?

Уилл тут же поблагодарил Боба за то, что он так подробно описал ему дорогу. Он откровенно льстил старику, пытаясь растопить лед в его глазах. Боб только неопределенно хмыкнул в ответ, провел Уилла за калитку и, кивнув ему, направился в сторону лесной опушки. Вскоре показался дом. Точнее, хижина, весьма искусно укрытая еловыми ветвями со всех сторон и особенно сверху, чтобы ее нельзя было увидеть с вертолета. В узком оконце тускло желтел свет.