Правил нет. Я их придумаю

– А мне кажется, что сегодня стало все понятно. Ты же видел ее на видео рядом с Лебедевым. Она выбрала их. Его.

Дракон кивнул.

– Ну тогда, и та драка их после ее побега тоже очень понятна становиться. Я никогда не видел Луцера в боевой форме, до того дня.

Луцея опустила глаза на свои руки, и ее эльф, который все это время тихо лежал рядом, подсел к ней и крепко обнял демоницу.

Я вообще заметила, что все эти эльфы немногословны и очень-очень спокойны. Буквально йоги, которые словили свой вечный дзен. И как они с демоницей общий язык нашли, ума не приложу.

– Кто бы мог подумать, что Айя такая способная. Может это я чего-то не заметил, – хмыкнул Дрей.

– А, по-моему, она оказалась такой же, как и все, – зло процедила Луцея, – я все это время боялась, что с ней что-то случилось, уверена, что и Луцер тоже, а она просто у них все это время пряталась. Они с Андером прекрасно друг другу подходят.

На этом занимательный разговор подошел к концу, потому что вернулись и охотники, и дракон-разведчик.

С возвращением Луцера вернулось и звенящее напряжение, поэтому до отбоя практически не было обронено ни одного слова, лишь Луцея что-то помурлыкала ушастому на ночь.

Разбудили меня пинком по моей прекрасной попке. Или шлепком?

– Вставай, гномиха, – надо мной навис на удивление сияющий динозавр.

– Ты что меня сейчас по заднице шлепнул? – попыталась я изобразить негодование, но спросонья, скорее всего похожа сейчас на маминого соседа дядю Сережу, когда его утром с лавочки дворник прогоняет, а он ему заплетающимся языком и кулаком ятебежку показывает.

– Ты знаешь, а она у тебя ничего так. Ну хоть что-то.

Я снова открыла один злобный глаз и попыталась прожечь ему во лбу дырку, а то магией огня вроде как владею, должна же я ее на пользу, в конце концов, пустить.

Но снова мои магические способности свернули мне фигуру из трех пальцев, а я закрыла не выспавшийся глаз.

– Все готовы?! – рявкнул Луцер.

– Ну, блин, – простонала я, а затем сразу завизжала, потому что меня, как котенка подхватили под живот и куда-то понесли.

Так как все остальные насмешливо сейчас на меня таращились, я быстро сообразила, что бесцеремонно меня куда-то несет именно динозавр.

– Это что еще за замашки альфа-самца? – заголосила я.

– Ты что-то путаешь, гномиха. Это папа-дракон будет нерадивого воспитанника уму-разуму учить, и с этими слова я полетела прямо в холодную воду озера. Причем закинул он меня, словно камушек, практически на середу.

– А если бы я плавать не умела, козел чешуйчатый?! – заорала, отплевываясь от воды. На что этот смертник лишь плечами пожал.

Вот же! Змея крылатая!

Я направилась к берегу, переполненная яростью, от чего вода с одной стороны от меня становилась все горячее и горячее, а с другой наоборот бралась тоненькой корочкой льда.

Проплыв метров десять я почувствовала, как кто-то или что-то схватило меня за ногу и над моей головой сомкнулась вода.

Я дрыгалась всеми своими конечностями, пытаясь направить свою непослушную силу к ноге, за которую все еще кто-то держался чем-то холодным и склизким.

А потом друг все вокруг замерло, даже время, казалось, остановилось.

Я повисла в прозрачной воде и перестала задыхаться. Я крутанулась вокруг своей оси, рассматривая настоящих русалок, которые окружили меня и широко мне улыбались.

Они были яркие, как тропические рыбки, а в воде красиво колыхались их хвосты и длинные разноцветные волосы.

Одна, такая же рыжая, как и я, с изумрудными глазами и хвостом подплыла ко мне и намотала на свой пальчик с перепонками, как у уток, прядь моих волос, потом заглянула мне в глаза и подмигнула, улыбнувшись еще шире, словно мы очень давно знакомы, просто не виделись много-много лет.

Все они были рады мне, я чувствовала это. И я захотела остаться здесь с ними.

Русалки подплыли еще ближе, и каждая прикоснулась ко мне своей тоненькой ручкой и рассмеялась, а я засмеялась вместе с ними, внутри меня что-то менялось. Мне становилось все теплее в холодной воде озера. Я кружилась вместе с ними и смеялась, и смеялась, чувствуя какую-то безграничную любовь этих прекрасных созданий.

А потом большая и страшная тень мелькнула где-то сбоку, от чего русалки бросились в разные стороны, а я так растерялась, что не успела среагировать до того, как огромный вот прям динозавр схватил меня своей огромной когтистой лапой и куда-то быстро потащил.

Зверь вытянул меня на берег, небрежно бросив на песок. Ко мне подбежали Луцея и Ил, что-то спрашивая, а я уставилась на огромного дракона с ярко-красной чешуей, кое-где переходящей в золотую. Когти и рога на огромной голове тоже отливали золотом на утреннем солнце. Вот тебе и динозавр.

Я рассматривала ящера с открытым ртом, пока он не свернулся клубочком, словно кот, и не обернулся совершенно нагим Дреем.

Вот же ж. Блин!

А потом ко мне снова вернулась ярость.

– ТЫ зачем меня достал?! – я попытала вскочить на ноги, но эффектно не получилось, поэтому я просто сгребла мокрый песок в кулак и бросила в него.

Он, конечно же, успел прикрыться рукой, но все равно все его апполоновское тело покрыли грязные лепки.

– Ты окончательно что ли из ума выжила?! – завопил он в ответ, кидаясь в мою сторону. – Я еле успел тебя спасти, глянь на свою шею,– дракон грубо схватил меня за загривок и притянул к воде.

Я извивалась и царапалась, пока меня не поймала Луцея и не отобрала у козла-дракона.

Не знаю почему именно сейчас, но как только демоница крепко прижала меня к груди, из глаз брызнули горячие слезы. Это были слезы обиды и жалости к самой себе.

Я не хотела, чтобы он меня спасал. Там с русалками я почувствовала себя нужной и даже любимой. Они хотели стать моей семьей. Для них я была красивая, как они сами.

– Зачем он меня спас? – громко всхлипывала я.

Луцея отстранилась и заглянула мне в мои красные зареванные глаза.

– Ты правда хотела остаться с русалками? – удивленно спросила она. И я закивала, как ребенок, которому предлагают купить мороженное, когда он коленку расшиб.

– Но почему? – спросила она, обхватывая мое лицо своими баклажановыми ладонями и гладя меня по спине своим хвостом.

– Я так устала здесь, – я высвободилась из рук демоницы и снова плюхнулась на мокрый песок. – Этот мир не для меня. Здесь нет мне места. А там у них я почувствовала себя, как дома. Понимаешь? – я искренне надеялась, что она сможет меня понять, но чуда не произошло, Луцея просто смотрела на меня удивленными глазами.

Я поджала колени, положила на них свои грязные ладони и уткнулась в них лицом, снова начав завывать.

От моей печальной песни меня оторвал вопль Луцеи:

– А ну пошла отсюда, рыбина!